— Жаль, Клеандра нет, — опять вспомнил о царском пифии Тарас, глядя, как к нему навстречу, едва завидев караван, устремились несколько триер местного флота, и усмехнулся. — Забеспокоились. Конечно, есть о чем переживать. С такой силой я могу ваш городишко стереть в порошок. Конечно, Клеандр бы с вами поговорил на своем языке, не люблю я кривить душой, но и мне в дипломатии кое-что по силам.

При этом он непроизвольно похлопал себя по нагруднику, под которым находился небольшой кошель с золотом, для того чтобы сгладить возможные шероховатости при встрече с местными чиновниками. Хотя, если все пойдет по плану, этого и не понадобится. Новый кошель передал ему, конечно, Клеандр. Сам же он не мог отправиться в путь с Гисандром и остался на Итаке. Но, как понял Тарас, ненадолго. Дела царя Леонида требовали его присутствия в самой Спарте, куда он собирался вернуться сразу после разговора с Гисандром. А разговор получился интересным.

— Наша вторая армия задержана в Спарте и, похоже, еще долго не покинет границ Лакедемона, — огорошил его новостями пифий, едва Тарас сумел добраться до Ватхия, где ждал его царский посланец. — Теперь Леониду придется отражать персов, рассчитывая лишь на себя и на помощь афинян.

— Неизвестно, что лучше, — ухмыльнулся Тарас, — биться с малыми силами против полчищ персов или просить поддержки у афинян, которые только и ждут, чтобы нанести удар в спину.

— Уже не ждут, — проговорил пифий, с нескрываемым интересом осматривая триеры с холма, нависавшего над гаванью, где проходил разговор, — большинство афинян по приказу Фемистокла покинули Дельфы и ушли в свой город вместе с Агенором.

— Что? — не поверил своим ушам Тарас, подавшись вперед и даже невольно сжимая ладонью рукоять меча. — Они предали нас?

— Еще нет, — медленно проговорил пифий, — но все еще может случиться. С тех пор как ты покинул Спарту, произошло много событий, о которых тебе следует знать.

Клеандр перестал рассматривать корабли и с заговорщическим видом повернулся к Тарасу. Они оба стояли у входа в небольшой дом в верхнем городе, который избрал своим временным пристанищем в бухте Ватхия царский пифий. Дом был хоть и деревянный, но гораздо больше, чем обычный спартанский. Раньше, как слышал Тарас, он принадлежал какому-то местному купцу. До тех пор пока Иксион не ввел здесь военное правление и не реквизировал все, что ему понравилось, превратив городок в базу пиратов. Бывая здесь по делам довольно часто, Тарас изредка обращал внимание на этот дом, даже подумывал, не сделать ли здесь свою резиденцию. Но воздержался, решив, что слишком далеко от гавани, в которой стояли его корабли. А вот пифию он как раз приглянулся. По его мнению, тот стоял не слишком близко и не слишком далеко, не очень бросался в глаза. Идеальное место для того, кто не хочет лишний раз привлекать внимание.

— Так отчего не вышла на помощь царю Леониду вторая армия Спарты? — уточнил Тарас. — Насколько я помню, перед моим… исчезновением все было в порядке. Войска должны были уже выступать. Да и я с ними…

— Вот именно, — поддержал его пифий, распрямляя спину, — и ты с ними. Когда эфоры узнали о твоем исчезновении на охоте, они не сразу поверили этому. Даже устроили тайное расследование и, похоже, кое-что узнали. Кто-то видел тебя в царском темене и доложил им об этом, как мне стало известно.

— Они знают о том, что мы построили баллисты? — подался вперед Гисандр.

— Точно неизвестно, но эфоры что-то заподозрили, — ответил пифий, вновь переводя взгляд на море, — больше всех старались Ипполит и Фидий. А после того, как твои поиски ничего не дали…

— Меня искали по приказу эфоров? — Тарас удивился настолько, что позволил себе перебить пифия.

— Да, было проведено даже тайное расследование, — кивнул Клеандр, усмехнувшись, как показалось Тарасу, чуть с издевкой, — все-таки пропал победитель Гимнопедий. Но, я думаю, искали они тебя не только поэтому. Что-то о наших тайных делах эфоры пронюхали и, уверен, хотели бы с тобой поговорить о них.

При слове «поговорить» перед внутренним взором Тараса возникли лишь позорные столбы, к которым привязывали спартиатов, достойных наказания, или скамьи, где их секли ивовыми прутьями до тех пор, пока дух не отлетал к Аполлону. Что именно могли с ним сотворить богатые на выдумку эфоры, Тарас старался даже не представлять. Ничего хорошего такой разговор ему не сулил.

— Тебя они не нашли, — закончил мысль пифий, присаживаясь на врытую в землю скамью, чтобы продолжать оттуда наблюдать за бухтой, и повторился: — Но вслед за этим царь Леотихид вдруг объявил, что вторая армия пока остается в Спарте. Так решило собрание, на котором эфоры убедили остальных старейшин, что Аполлон послал им плохое знамение и армию ни в коем случае нельзя отправлять сейчас на войну.

«Хорошая отмазка эти знамения», — подумал Тарас, молча прохаживаясь вдоль края холма и поглядывая на бухту сквозь начинавший быстро темнеть воздух.

— Значит, они опять обрекают Леонида на смерть? — задал он риторический вопрос, наконец останавливаясь напротив скамьи. — Оставляют без помощи, в то время когда персы продолжают атаковать и афиняне предали нас. И все это произошло из-за меня?

— Ты, конечно, славный воин, Гисандр. Но не думай, что теперь все в Спарте происходит из-за тебя, — чуть охладил его воспаленную от услышанного гордость пифий, — однако совершенно ясно, что настал решающий момент в истории Лакедемона. Эфоры кое-что знают или догадываются о том, что происходит в царском темене. Они наслышаны от своих соглядатаев о том, как ты воевал со своим оружием у Дельфийских проходов, и не могут не понимать, что наш царь что-то скрывает от них.

Пифий, разволновавшись, даже встал и прошелся по краю холма.

— Эфоров раздражает Леонид, который ведет себя слишком самостоятельно. А они очень не любят царей, готовых идти против воли эфората или народа, который они якобы представляют. И, что самое страшное, способного изменить традицию, которую они так защищают. Поэтому эфоры хотят одного — уничтожить Леонида и будут стараться сделать это любыми способами. Прежде всего с помощью второго царя, Леотихида. Я знаю, когда новая армия все же выйдет за границу Лакедемона, то с ней отправится Леотихид с приказом сменить на посту главнокомандующего и вернуть Леонида в Спарту.

— Представляю, что ждет там нашего царя, — ответил в тон пифию Тарас, обхватив себя руками за локти, и даже осмелился предположить: — Его наверняка попытаются обвинить во всех грехах и отправить в ссылку. Но кто же тогда будет побеждать персов?

— Наш царь не так глуп, как думают эфоры, в своем рвении к власти позабывшие даже об угрозе всей Греции от армии Ксеркса, — успокоил его пифий, прищурившись, — и он приготовил подарок эфорам. Но когда они его получат, то вряд ли обрадуются.

После этих слов Тарас внимательно взглянул в прозрачные глаза пифия и понял, что тот коснулся самого главного, но дальше говорить об этом был пока не намерен и быстро сменил тему.

— Я вижу, ты тут неплохо послужил нашему царю, — проговорил Клеандр, кивнув в сторону эскадры триер.