— Ты отправился в Юго-Восточную Азию, — закончила за него Мэллори. — Мерри, расскажи ему об этом.

— Он вспоминает. Не надо его подгонять! — возмутилась Мерри.

«Это была жизнь Бена. Это была его смерть».

Он обернулся к Мередит.

— Нам приказали найти врага. Но там, в джунглях, мы никого не видели. Они были на деревьях и прятались в траве. — Мерри подошла ближе, а Бен сел на черную железную ограду вокруг флагштока. Она чувствовала, как от его теплого дыхания дрожат волосы у нее на виске. — Я помню грязь, и дым, и жару… — продолжал Бен. — Нам было так страшно, что мы не спали по ночам. Просто не могли уснуть. Кое-кто сходил с ума. Другие стреляли в себя, Мерри. Они простреливали себе ноги, чтобы стать непригодными к службе и отправиться домой. Некоторые покончили с собой, потому что совсем обезумели. А я поклялся себе выжить. Просто выжить. Я не собирался становиться героем. Я должен был просто продержаться. Всего один год.

— Но потом… — подсказала ему Мерри.

— Потом… Прошло не больше двух недель с момента моего приезда во Вьетнам, когда произошло сражение. Нам пришлось с боем подниматься на холм. Это было массовым самоубийством. У меня был друг. Мы подружились в учебном лагере. Его звали Ян. И он вырос в такой же семье, как и я. Его родители тоже не хотели, чтобы он отправлялся на войну. Поэтому мы сдружились. Обменивались книгами. Мы поддерживали и оберегали друг друга, потому что там были совершенно безумные парни. Такие, которые вполне способны на хладнокровное убийство.

Бен заплакал, и Мерри постаралась сделать вид, что не замечает этого, хотя его горячие слезы падали на сухую землю, оставляя на ней отметины, похожие на следы капель дождя.

— Расскажи нам о Яне, — попросила Мередит.

Бен встал и начал ходить между Мэллори и Мерри, которая как будто приросла к месту.

— Однажды утром была предпринята очередная попытка захватить холм. Мы ползли вверх по склону в темноте, перед самым рассветом. Они стреляли. Вокруг свистели пули. Они летели со всех сторон сразу. Раздавались взрывы. Одна пуля попала Яну в спину. Он велел мне оставить его и бежать. Но я не мог убежать и оставить его там, Мерри. Я не мог. Ему было страшно. Ему было очень страшно.

— И ты ему помог.

— Что он говорит? — спросила Мэллори.

— Он рассказывает мне о том, как в него стреляли.

— О, нет. Мерри…

— Я затащил его за какие-то бревна и камни, — продолжал Бен. — После этого я уже ничего не помню, кроме боли. Все тело горело огнем. Жгло ноги и шею. Как будто в них бушевал пожар. А потом… я вспомнил, что сегодня моим одноклассникам вручают аттестаты. Было двадцатое мая. День церемонии… А потом…

— Что потом, Бен? — спросила Мерри.

— Потом я оказался дома. Я сидел на крыльце своего дома.

Мерри встала и протянула к нему руку. Бен поднял свою, и между ними пробежала уже знакомая искра.

— Мерри, почему твоя сестра меня не видит? Почему она меня не слышит?

— Бен, ты и сам знаешь, почему.

— Нет, Мерри. Мне семнадцать лет. Мне всего семнадцать. В мае исполнится восемнадцать.

«День церемонии вручения аттестатов. День его выпуска».

Мерри шагнула к нему.

— Бен, сколько лет было твоим родителям, когда ты уехал?

— Я не думал об их возрасте. Им было… Ну, может, сорок?

— А сейчас...

— Мерри… — Бен встал, глядя на Мередит так, словно она была существом с другой планеты.

— Все хорошо, — прошептала она, зная, что ничего хорошего нет и никогда не будет.

— Ты хочешь сказать, что я вернулся домой, но… что я не вернулся домой! Вот что ты хочешь сказать. Мама и папа состарились. А я все еще мальчишка, который бросил школу за месяц до ее окончания. В ту ночь рядом с Яном. Я умер там! А мне это и в голову не приходило. Я не понимал, что оказался дома, потому что очень хотел жить. Я будто снова был в безопасности. Пока не встретил тебя, Мерри!

— Кто может такое вынести? — воскликнула Мередит, разворачиваясь к сестре. — Как бы ты отреагировала, если бы тебе сообщили, что ты умерла больше сорока лет назад? Сейчас весна. Он влюблен впервые в жизни.

Мэлли покачала головой. Она чувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы.

— Мэллори права, — мягко произнес Бен. — Ты не можешь этого сделать. Я люблю тебя, но ты… не должна.

— Ты не сможешь мне запретить, Бен, — прошептала Мерри.

У нее в голове рвались снаряды. Это предательски подступила невыносимая головная боль. Ей хотелось рвать на себе волосы, пока ее череп полностью не обнажится. Все происходящее было так чудовищно. Ее жизнь окутал густой туман.

— Почему я не могу остаться таким, как сейчас? — спросил Бен. — Разве мы не могли бы быть вместе?

Мередит попыталась задуматься. Она знала, что сказала бы бабушка. Бен застрял в переходе, по которому должны пройти все люди. В переходе из этой жизни к жизни следующей. И тем не менее почему все не может остаться как есть? Ответ пришел к ней прежде, чем она успела выдвинуть свои собственные аргументы. Он будет крепко держать всех, кто его любит. Он никого от себя не отпустит. Мерри прокляла свой дар.

Сегодня, перед игрой, она и Нили плюхнутся на заднее сиденье большого черного автомобиля. Две подружки-хохотушки в спортивной форме своей команды. Но одна из них будет неотступно думать о том, что обречена всю жизнь любить человека, умершего задолго до ее рождения.

Мэллори как зачарованная наблюдала за невероятной беседой двух людей, при этом слыша только сестру. Это был, наверное, самый серьезный разговор в жизни Мерри. Когда она замолкала, внимая тому, чего не слышала Мэлли, по ее щекам струились слезы, стекая по подбородку и капая на землю у ее ног.

От осознания чудовищности этой ситуации у Мэллори закружилась голова, и ей показалось, что мир вокруг нее вращается все быстрее и быстрее. Как раз перед тем, как упасть на колени, она поняла, что это не просто растерянность, а нечто иное. Она оперлась руками о землю, но ее локти подломились.

— Мередит… — произнесла она и упала в пыль.

Находясь в пограничном состоянии между явью и сном, девочка не только слышала звуки, видела свет и суету далекой больничной палаты, но также почувствовала, как сильные ласковые руки поднимают ее и ставят на ноги. «Бедная Мерри, — думала она. — Я открываю ей глаза в качестве основной работы, а по совместительству издеваюсь над ней. Я забыла, как сильно я ее люблю и насколько глубоко она все чувствует. Бедный Бен. В какой-то момент он очнулся, как будто после долгого сна. Он молод и влюблен. И вдруг сон обращается в кошмар. И все это обрушивается на него одновременно. А ведь он всего лишь мальчишка. Такой же юный и неопытный, как мы. Он настоящий. Он здесь.