– Дальше?

– А дальше… дальше я уже почти открыл сейф, но тут услышал на улице звук подъехавшей машины. Сначала думал, что машина просто мимо едет – но нет, она остановилась возле дома, мотор затих. Вот, думаю, неприятность… Ну, я быстренько прикрыл сейф, поставил книги на место, чтобы со стороны не было видно, что я тут хозяйничал, и спрятался на втором этаже, сразу возле лестницы, чтобы все видеть. Спрятался и сижу, жду, что будет.

– И что дальше?

– А дальше – ничего. Машина к дому подъехала, остановилась, и снова наступила тишина. Что, думаю, за дела? Хотел уже выбраться из укрытия и доделать дело, но передумал.

И правильно сделал. Прошло несколько минут, и к дому подъехала еще одна машина. Тоже остановилась возле дома, и почти сразу вошел Горбушин. Даже не вошел, а вбежал, как будто за ним черти гнались. Вбежал, огляделся по сторонам…

И тут снова открылась дверь, и вошла какая-то девушка.

– Девушка? – удивленно переспросил Маркиз. – Какая девушка? Как она выглядела?

– Хорошо выглядела. Красивая, все при ней. Только очень злая, и пистолет у нее в руке. Горбушин к ней повернулся и говорит: «Вы кто? Вы что здесь делаете?»

А она ему ответила так тихо, что я со второго этажа почти ничего не расслышал. Только одно слово разобрал, которое она несколько раз повторила: «серебро».

– Серебро? – переспросила вдруг Лола, которая до этого только молча слушала, не вмешиваясь в разговор. На лице у нее проступило какое-то странное выражение.

– Ну да, серебро! – повторил Доктор. – Говорила тихо, но очень зло, просто с ненавистью.

Горбушин, как услышал ее слова, чуть в обморок не упал. Руки заламывает, едва на колени не падает и повторяет: «Я не виноват, я не виноват! Столько времени прошло!»

А девушка еще раз повторила, кажется: «Помни серебро!» – и выстрелила в него.

– Ой! – внимая сердитому взгляду Маркиза, Лола зажала рот рукой.

– Горбушин упал, захрипел, – продолжил Доктор. – А она тут же из дома вышла, мотор зашумел, машина уехала – и все…

– А потом что было?

– А я спустился, посмотрел на Горбушина – кровища хлещет, девица в сердце выстрелила, ничем ему не поможешь…

– Точно это?

– Да точно, я же все-таки медицинское образование имею, тут никакая «скорая» не успела бы… Ладно, думаю, надо же дело доделать… открыл сейф, взял медальон, хотел уже уходить – а тут Горбушин снова захрипел, глаза открыл, увидел меня… увидел и шепчет едва слышно: «Доктор, помоги!»

– А вы что – знали друг друга?

– Ну, допустим, знали… – поморщился Доктор.

– И что – помог ты ему?

– Нет… – признался Доктор, – да толку-то было, я же говорил. Тут как раз снова дверь открылась, и вошел еще один мужик… заместитель Горбушина. Я думаю – пускай он сам своему шефу помогает, а мне лучше сматываться, а то на меня всех собак повесят… мне, с моим послужным списком, лучше с полицией не встречаться…

Ну и сиганул в окно, пока мужик тот возле своего шефа сидел. Вот и все.

– Девушка, говоришь… – после некоторого молчания заговорил Леня, – на машине приехала. Лет ей сколько примерно?

– Молодая, лет двадцать пять или чуть больше…

Если бы Леня видел сейчас свою боевую подругу, он бы очень удивился. Лола перестала зажимать рот рукой, но крепко сцепила зубы. И глаза у нее так и пылали. Леня бы мигом определил, что его подругу распирает какая-то информация. Но Маркиз в это время смотрел только на Доктора, оставив Лолу без внимания. А зря.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возник Ухо. Он был все еще в форме полицейского, но лицо было бледным и испуганным.

– Маркиз! – воскликнул он. – Смываться надо! Полиция нагрянула. Настоящая полиция.

– Вот черт! – Маркиз вскочил. – Что это они так рано? Они же должны были приехать только через час!

– А я знаю?

Ухо исчез.

Маркиз переглянулся с Лолой, подхватил блокнот и диктофон и бросился к выходу. Лола едва поспевала за ним.

– Эй, а я? – крикнул ему вслед Доктор. – Вы же обещали меня отпустить!

– Некогда, некогда! – отмахнулся Маркиз. – Ты уж сам как-нибудь! Не мне тебя учить!

Дверь за Маркизом захлопнулась.

Наступила тишина.

Доктор понял, что нельзя терять ни секунды: вот-вот сюда ворвутся полицейские, а он сидит совершенно беспомощный, со скованными за спиной руками…

Доктор отличался завидным хладнокровием: при его сложной профессии никогда нельзя терять голову. Оценив свое положение, понял, что выбраться будет непросто. Руки его были заведены за спинку стула и скованы наручниками. Если бы стул не был привинчен к полу, он мог бы раскачаться, упасть на бок и протащить руки через ножки стула, но сейчас такой путь был для него закрыт.

Нужно было разбить свою задачу на отдельные этапы и выполнять эти этапы один за другим.

Для начала Доктор подтянул ноги к груди, уперся пятками в сиденье стула и оттолкнулся от него, встав на сиденье. При этом руки поднялись выше спинки.

Доктор потерял равновесие и свалился со стула.

Он ушиб плечо, ободрал щеку, но достиг желанной цели: освободился от стула.

Но расслабляться было рано.

Доктор прислушался.

Где-то вдалеке он расслышал голоса и шаги. Нужно было скорее выбираться на свободу.

Теперь его задача была гораздо проще.

Снова подтянув ноги к груди, он ловко перетащил их через скованные руки, в очередной раз порадовавшись тому, что поддерживает хорошую физическую форму.

Теперь руки были не за спиной, а спереди, и дело пошло гораздо легче.

Подняв скованные руки к голове, Доктор вытащил из своих волос, завязанных в хвост, шпильку. Этой шпилькой он мог делать самые настоящие чудеса, а уж открыть примитивный замок наручников ему вообще ничего не стоило, так что не прошло и минуты, как он снял наручники и растер кисти рук, восстанавливая кровообращение.

Освободившись, Доктор бросился к двери и прислушался.

Где-то в здании слышались приближающиеся голоса, но в соседней комнате пока царила тишина. Надолго ли?

Все равно другого выхода из этой комнаты не было.

Доктор осторожно открыл дверь, хотел уже выскользнуть из комнаты… но тут он заметил в углу, позади стола, металлический контейнер. Тот самый контейнер, который ему передал охранник у входа во дворец. Контейнер с бесценным яйцом Фаберже.

Доктор не верил в такую удачу.

Неужели Маркиз в суматохе забыл про этот контейнер?

Как бы то ни было, не оставлять же его здесь!