– Милорд, позвольте пригласить вашу даму? – от эльфа исходила мощная волна веселья, но Лиен, сжав мою руку, только покачал головой.

А я, испытывающая гораздо более глубокие эмоции к празднику, чем Лиен, вдруг неожиданно для самой себя повернулась к нему:

– Пожалуйста, всего один танец!

Лиен мгновение поколебался, но тем не мнее, с неохотой отпустил мою руку. Эльф тут же перехватил меня и потащил в толпу. В этот момент музыка стихла, и он, повернувшись ко мне сказал:

– Ты чего такая напряженная? Пойдем выпьем.

Я вдруг засомневалась, и оглянулась туда, где остался Лиен. Эльф нетерпеливо схватил меня за руку:

– Чего ты боишься? Всего одно пламя, поможет расслабиться. Я, кстати, Эммариэль, а ты?

– Я – Эль, – все еще испытывая сомнения ответила я.

– Эммариэль и Эль, звучит. Это судьба, детка, не бойся, – и растолкав очередь к палатке с напитками, протащил меня следом. Нам в спину полетели возмущенные возгласы, но стоило эльфу обернуться, как они сразу стихали. Любопытно. Эммариэль махнул рукой разливающему:

– Два пламени.

Парень за прилавком кивнул и уточнил:

– Красных?

Эльф скептически меня оглядел и покачал головой:

– Пожалуй, одно красное, и одно синее.

Я протиснулась ближе к Эммариэлю с просила:

– Что такое пламя?

Эльф усмехнулся:

– Детка никогда не пробовала «Пламя дракона»?

Я покачала головой:

– Я вообще никогда ничего не пробовала.

Эммариаэль подумал мгновение и снова повернулся к прилавку:

– Вместо синего – зеленое.

Парень снова кивнул.

– От чего зависит цвет? – музыка снова грянула на полную катушку и мне приходилось почти кричать.

– От степени крепости, – кричал мне в ответ эльф.

– Напитка?

– Человека, – он рассмеялся, – если выдержишь зеленый, справишься и с остальными.

Парень за прилавком виртуозно что-то размешивал, и быстро разливал в стаканы. Эммариэль повернулся ко мне:

– Выпить надо залпом, иначе эффекта не будет.

Я кивнула, не отрывая взгляда от разливающего. Он закончил заполнять наши стаканы и достал что-то, очень напоминающее голову дракона в миниатюре, стряхнул ее и быстро направил в один из стаканов. Изо рта драконы выметнулось красное пламя, окутало стакан багровой дымкой и впиталось в напиток, который моментально приобрел такой же багровый цвет. Для моего стакана он достал другую голову, и проделав все те же манипуляции, окрасил мой стакан в зеленый. Эльф подхватил их и протянул зеленый мне:

– Залпом.

Я кивнула и выпила. В голове вспыхнул фейерверк. Напиток обжег горло, и горящей лавой спустился вниз, из глаз выступили слезы.

– Жива? – Эммариэль откровенно развлекался.

– Что это такое? – я еле выдавила слова из обожженного горла.

– Это пламя, детка, сейчас станет легче.

И действительно, неприятные ощущения почти пропали, а по телу разлилось тепло.

– Ну как? – я видела только смеющиеся глаза.

– Волшебно, – мне вдруг захотелось парить.

– Идем танцевать, – эльф потянул меня за рукав, но я отрицательно покачала головой.

– Давай синий, – мне хотелось усилить ощущения.

– Ого, – глаза эльфа вдруг округлились, – уверена?

Я кивнула и повернулась к разливающему. Сзади мягко прижался Эммариэль, и его горячее дыхание опалило мне кожу на шее:

– Синий и красный.

Парень вопросительно поднял брови, и я скорее угадала, что эльф за моей спиной кивнул. Мы снова выпили. Синий напиток отрастил мне за спиной крылья, и все что было еще пятнадцать минут назад четким, потеряло свои очертания. Мое внутреннее я кричало от восторга, ощущения нахлынули волной, хотелось петь, кричать и танцевать одновременно. Эммариэль попытался оторвать меня от стойки прилавка, но не тут-то было:

– Красный, – губы меня почти не слушались, но я твердо стояла на своем.

– Детка, ты не выдержишь, а я вовсе не хочу, чтобы ты отключилась, – эльф прижал меня к себе, и я почувствовала его губы на шее. Они скользнули чуть выше, и внутри меня что-то снова обожгло, – ты такая сладкая, такая нежная. Губы эльфа опустились ниже, к плечу, от их прикосновения горела кожа.

– Красный, – я упрямо отстранилась и более-менее сфокусировала взгляд на Эммариэле. Он чуть поколебался, но согласно кивнул и сделал знак парню. Перед нами поставили два багровых стакана. Красный ни шел ни в какое сравнение с остальными. Мне показалось, что мое тело разлетелось на миллионы осколков, чтобы затем, в едином чувственном порыве собраться вместе. Земля ушла из-под ног, и я повисла на плече у эльфа.

– Похоже, танцы закончились, – шепнул он скорее себе, и я почувствовала, как его рука скользнула по моей груди. Где-то внутри, очень глубоко пыталось поднять голову возражение, но чувственные ощущения перекрыли любые попытки сопротивляться. Я подалась навстречу этой руке и все внутри кричало – не останавливайся!

– Так, детка, нам надо отсюда исчезнуть, потерпи милая, – эльф еще крепче прижал меня к себе, а я застонала. Любое соприкосновение с кожей вызывало целую эйфорию. Вдруг чья-то крепкая рука выдернула меня из теплых объятий, и я услышала знакомый голос:

– Руки убери от моей жены, – меня буквально отодрали от эльфа и заключили в другие объятия.

– Жееееныы? – я различила в голосе эльфа разочарование, – на ней нет брачного браслета.

– Это не твое дело, ушастый, – я наконец узнала голос и в памяти возникло смазанное лицо Лиена. Точно, я же не одна пришла.

– Девчонка сама захотела, – Эммариэль не сдавался, – брачного браслета нет, я вправе.

– После трех драконов? Она же сказала тебе, что не пробовала раньше, – в голосе Лиена появились угрожающие нотки.

– Да мало ли что сказать могла, главное согласилась.

Я наконец разлепила глаза и увидела перед собой рубашку. Кое как развернувшись, и я поймала неуверенным взглядом Эммариэля, и ткнув в него пальцем пробормотала:

– Не обижай моего волка.

– Детка, – взгляд эльфа смягчился, – ты еще можешь пойти со мной. Тебе стоит только сказать – да, и твой напыщенный ухажер ничего не сможет сделать.

– Напыщенный ухр.. ужаж.., – я бросила попытки выговорить слово, и неуверенно повернулась к Лиену. В его глазах полыхал огонь, – нет, лучше я останусь с ним. Он мой собственный. А тебя я не знаю, – я медленно выговаривала длинную фразу стараясь не сбиться. Эльф прищурил глаза и зло сплюнул в сторону:

– Да пошла ты, – и развернувшись, смешался с толпой.