торс со спины, когтевранец принялся целовать его острые плечи, затылок и мочку правого уха. Питер не сумел сдержать стон внутри себя.

— Ты ещё лучше, — прошептал когтевранец куда-то в шею. — Я поеду к сестре в Берлин на рождественских каникулах, — Петтигрю вздрогнул. Как же он проживет две недели без своего Николаса? — И хочу, — поцелуй в шею, а ладонь тянется к кожаному ремню, — чтобы ты отправился со мной.

Сердце со свистом упало в пятки. Дрожащее тело Питера пробила приятная дрожь. Резко развернувшись, гриффиндорец запрокинул голову, чтобы лучше видеть лицо волшебника.

— Только ты и я, Пит.

Только ты и я, Пит.

Неужели?

— Ты и я, — тупо повторил Петтигрю, пока Бургский пытался расправиться с ремнём, который отчаянно не поддавался на его манипуляции. — Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой к твоей семье?

Может быть, ему послышалось, и Николас этого совсем не говорил.

— Да, в качестве моего партнёра, — подытожил когтевранец.

В одно мгновение Хвост перестал моргать. Юноша бросил взгляд в сторону стола.

— Видимо, ты решил провести здесь пару дней.

Непослушный ремень сдался под гнетом волшебника.

— Ой, заткнись, — отмахнулся гриффиндорец.

Он порывисто впился своими губами в его цвета алых маков. Готовый к такому Бургский ответил сразу же, вжимая тело парня в подоконник.

— Куда угодно, — прохрипел Питер, — хоть на край света.

Самодовольно ухмыльнувшись сладким речам гриффиндорца, когтевранец медленно целовал его шею, ключицы и грудь. Спускаясь все ниже и ниже, пока не достиг возбуждённого органа парня.

Из груди вырвался хриплый стон. Бледные пальцы гриффиндорца инстинктивно зарылись в волосы Николаса.

***

Высокий гриффиндорец, не торопясь, спускался по бесчисленным ступенькам вниз, где-то рядом мельтешила миловидная когтевранка. Инолла Абрастерсс болтала, не давая и слова лишнего вставить. По большому счёту, Блэк не особо и настаивал. Пуская сигаретный дым, он кивал головой на каждый вопрос.

Девушку распирало от радости, сам Сириус Блэк пригласил ее на встречу четвертый раз за три недели. Это рекорд. Может, он влюбился и предложит ей сегодня стать его дамой сердца. Мысли проносились в голове шатенки с молниеносной скоростью.

— А куда мы идём? — повиснув на жилистой руке юноши, щебетала когтевранка.

Ее лучистые глаза цвета крепкого кофе не отрывались от профиля парня, который чуть скривил уголок губ.

— Есть одно местечко, — туманно пояснил Бродяга, не удостоил девушку взглядом.

Инолла громко захохотала, будто впервые в жизни услышала самую смешную шуточку. Блэк незаметно закатил глаза.

Через время они достигли ванной старост. Огромнейшее помещение было расположено на пятом этаже от статуи Бориса Бестолкового.

Спасибо Поттеру за пароль.

Абрастерсс внимательно оглядывала всё вокруг, должно быть, она здесь никогда не была. Сириус подошёл к девушке со спины, резко развернув её лицом к себе. Он прильнул к губам, выкрашенным в розовый цвет. Волшебница притянула юношу за плечи, поближе к себе, руки парня задрали светлое платье с рюшами.

Когтевранка нехотя разорвала поцелуй.

— Ты хочешь прямо здесь? — сконфуженно поинтересовалась Абрастерсс

Сириус согласно кивнул, вздёрнув правый уголок рта.

Облизав мясистые губы, Инолла бесстыдно стянула платье через голову. Когтевранка была явно готова к такому предложению, учитывая, что помимо нижнего белья на ней не было совершенно ничего. Не стесняясь своей наготы, Абрастерсс опустилась на колени, расстёгивая ширинку Сириуса. Тот, в свою очередь, погладил её по каштановым волосам в качестве одобрения.

Открыв рот, Инолла кончиком языка прошлась вдоль члена, ладонями уперевшись в мужские бёдра.

Гриффиндорец откинул голову назад, спиной подперев стену. Инолла была мастером в своём деле, и результат не заставил себя долго ждать. Обильно излившись в рот девушке, Блэк стёр большим пальцем своё семя с влажных губ волшебницы. Абрастерсс застонала, покусывая палец гриффиндорца.

— Я надеюсь, это не конец, — вульгарно протянула она.

Блэк фыркнул, резко развернув когтевранку спиной к себе. Он незамедлительно нагнул её, игнорируя громкий стон. Раздался шлепок, ягодицы волшебницы обожгло от сильного удара. Та довольно застонала и сильнее прогнулась, подставляя зад. Её внушительного размера груди подпрыгивали от каждого движения.

— Ах-х-х, — простонала она громко, когда звук ещё одного шлепка рассёк тишину. — Сириус, я хочу тебя, — пошло простонала Инолла.

В этот самый момент Блэк ворвался в разгорячённое лоно грубо и болезненно. Ногти когтевранки царапали мраморную плитку пола, покуда из горла вырывались громкие вскрики.

Гриффиндорец не был нежен, отчего Абрастерсс заводилась ещё сильнее. От мысли о том, что Блэк жёстко имеет её на холодном полу, волшебница была готова завопить от радости во всё горло. Ладонь Сириуса утонула в каскаде густых волос. Иннола взвизгнула, жмуря глаза. На запястье намотав тёмные локоны её, Бродяга, не церемонясь, потянул девчушку на себя.

Инолла была уверена: если она продолжит кричать, да так, чтобы её слышала добрая половина Хогвартса, то Сириус непременно оценит её старания. А может, ещё не раз пригласит на рандеву.

— Быстрее! — орала она, пока её ноги не задрожали; глаза не закатились и мышцы вокруг мужского естества внутри неё не начали сокращаться.

Но Блэку этого было мало. Как не старался, он всё никак не мог достигнуть пика удовольствия. В мыслях проскользнул мимолётный образ слизеринки.

Её алые губы шепчут его имя. Тело извивается, словно она самая настоящая змея. Золотистые глаза закатились. С уст сорвался сладостный стон.

— Не останавливайся, — шепчут искусанные в кровь губы.

Блэк хрипло простонал, изливаясь в лоно когтевранки, которая всё ещё не могла отойти от приятного экстаза.

— Чертовка, — прохрипел он, вспоминая змеиную принцессу.

***

Алина Лестрейндж вернулась в Хогвартс пару дней назад. Всё это время девушка так и не смогла сомкнуть глаз. Её терзали переживания и безрадостные мысли о братьях, друзьях, пожирателях и мародерах.

Зарывшись пальцами в волосы, девушка тяжело вздохнула, прикрыв уставшие глаза.

Всё было настолько сложно, из-за чего создавалось впечатление, будто нет никакого выхода.

Ведь каждое решение влечёт определённые последствия, и рано или поздно она должна будет сделать выбор, каким бы нелёгким он не был. С одной стороны, её братья, ради которых девушка была готова на любые трудности. Алина сделала бы что угодно, только бы они были в безопасности.

Люциус рассказал ей о том, что чистокровные семьи, которые пытаются сохранять нейтралитет, по итогу должны либо примкнуть к Волан-де-Морту, либо умереть мучительной смертью от рук его приспешников. Теперь она понимала, почему Рудольфус так сильно старался уберечь её и Басти от новых потрясений, даже увёз двойняшек в Италию.

Сейчас же Лина смутно помнила, как братья украдкой сбегали в ночь из дома. А она и глазом не повела, потому что тогда ей был важнее её проклятый ящик в ванной комнате,