Они поднялись на второй этаж дома и оказались в большой, с коврами на полу и стенах комнате. Один из встретивших людей, низко кланяясь Рахматулло, пригласил садиться на мягкий широкий диван, у которого стоял столик со сладостями и блестящими металлическими чайниками. Когда Майер устроился на диване, удобно облокотившись на бархатный подлокотник, Рахматулло представил встретивших их душманов:

— Господин Майер, они — верные мне люди. Вот он, — Рахматулло пальцем ткнул в грудь невысокого, худощавого мужчину, — Акбар, командир отряда, а он, — палец указал на второго, — его заместитель Касым.

После этого Рахматулло уселся рядом с Майером, а Акбар и Касым сразу же угодливо начали наливать чай. Рахматулло первым потянулся к сладостям, приглашая Майера.

— Ну, Акбар, докладывай обстановку.

— Саиб, согласно вашему приказу, мы в этом районе ведем себя тихо, — Акбар повернулся к своему заместителю и коротко приказал: — Карту!

Касым быстро развернул на краю стола небольшую карту, и Акбар продолжал:

— Вчера три наши группы на дороге Кабул-Шиндант атаковали автомобильную колонну. Уничтожили четыре бензовоза и один бронетранспортер. Правда, они вызвали вертолеты, и нам пришлось тяжело. Девять человек погибло и двенадцать ранено, от ран умерло три человека.

— Где сейчас группы?

— Они отправили раненых сюда, а сами передислоцируются вот в это место, — Акбар пальцем показал нужную точку на карте.

Рахматулло кивнул:

— Знаю эти места. Там хорошие пещеры, а в долине глубокие каризы. Укрыться можно, да и вести бой удобно. Связь поддерживаете с ними?

— Да, час назад я сам разговаривал по радио. У них все нормально.

— Акбар, сколько у тебя лазурита? — круто сменил тему Рахматулло.

— Тонны две с половиной. Есть немного рубинов. На прошлой неделе наши люди неплохой караван с товарами остановили. Взяли килограммов двести индийского жемчуга, много посуды, в основном японских сервизов, ковры, радиоаппаратуру.

— А кто владелец?

— Торговец, который имеет разрешение от властей на торговлю и доставку товаров из-за границы. Поэтому мы все и отобрали.

— Сколько у вас шурави?

— Четыре солдата. Двое из них ранены. Был еще один, но его командир третьей роты продал пакистанцам.

— Как продал?! Кто позволил? Я же запретил это делать без моего разрешения! А ты куда смотрел?

— Не сердитесь, саиб. Он обманул меня. Сказал, что тот солдат умер от ран. Я, когда узнал об обмане, сразу же разжаловал его в рядовые и направил в группу для боевых действий на дороге Кабул-Шиндант. Аллах его покарал за ослушание. Он вчера погиб.

— Сколько он денег получил за советского солдата?

— Триста пятьдесят тысяч афгани. Я забрал их, они находятся в штабе.

— Правильно сделал.

После этого разговор зашел о текущих делах, и Рахматулло, заметив, что уже вечереет и Майер засыпает, прервался и приказал:

— Покажите комнату для моего друга. Пойдемте, господин Майер, мы вас проводим. Сегодня отдыхайте, а завтра займемся делами.

Майер действительно уже не мог бороться со сном. Его провели в просторную, богато убранную комнату, где он, отказавшись от застеленной чистым бельем кровати, взял подушку и, не раздеваясь, завалился спать на мягкий диван. Он успел подумать: «Черт возьми, где они достают в этой глуши такие удобные диваны?» И тут же уснул.

Ночью его разбудили взрывы и пулеметные очереди. Майер подошел к окну, но оно выходило во двор, а звуки неслись со стороны гор.

«Может, правительственные войска решили атаковать отряд Рахматулло? Не хватало, чтобы и меня сцапали. Пикантней ситуации, пожалуй, и не придумаешь», — Майер грустно улыбнулся, понимая свое бессилие, и решил, что лучшее, что можно предпринять, — это снова лечь в постель. Так он и сделал.

Чтобы успокоить себя, подумал: «Надо заснуть. В конце концов, есть здесь хозяин — Рахматулло, пусть и думает о своей и моей безопасности».

Утром узнал: волнения были напрасными. Дозорным показалось, что по горной тропе приближается противник. Ну, а так как почти каждый метр подступов к долине был заранее пристрелян, по приказу командира мелкого отряда по этой тропе ударили пулеметы и минометы. Поняв, что тревога ложная, душманы прекратили огонь и успокоились.

После завтрака Майер попросил Рахматулло разрешить встретиться с пленными советскими солдатами. Рахматулло не возражал, только поинтересовался, доставить ли пленных в дом, где они находятся, или же Майер хочет пройти к ним сам.

Майер пожелал идти к пленным, тем более, что они находились в этом же кишлаке, через два дома. Рахматулло приказал Мирзокариму сопроводить господина к русским.

Пленники содержались в сарае для скота. Их было четверо. Одеты в штатскую старую, всю в дырах одежду. Двое парней действительно были больны. И болезнь эта наверняка связана с их долго не заживающими ранами.

Раненые лежали на голой земле, а их друзья в момент появления Майера сидели рядом с ними. Никто из них не обратил внимания на пришедших. Майер велел Мирзокариму подождать за дверью. Тот сделал легкий поклон и удалился.

Майер стал так, чтобы была возможность наблюдать за входом, и тихо сказал:

— Привет, ребята. Я знаю, что вы мне не поверите, если я буду вас в чем-то убеждать. Но у меня очень мало времени, поэтому я вас попрошу об одном: не болтайте, что я разговаривал с вами по-русски. Думаю, нам удастся вырвать вас из рук духов в ближайшее время. Вам надо немного подождать. Ответьте мне только на один вопрос: есть ли среди вас Гулям Азизов?

— А зачем он вам? — хмуро спросил заросший рыжими волосами парень с давно не мытыми руками и лицом.

— Мне? Мне он нужен только для того, чтобы помочь ему выбраться отсюда, так же как и вам.

Майер оглянулся на дверь и вынул из накладного кармана небольшую фотографию:

— Вот этого парня среди вас не было?

Парни по очереди посмотрели на фотографию, что послужило Майеру добрым признаком, свидетельствовавшим об установлении контакта.

— Отвечая на мой вопрос, вы ничем не рискуете. Ваши фамилии тем, у кого вы в плену, известны, ведь у каждого из вас они забрали военные билеты. Этого парня на Родине ждет мать.

— Каждого из нас ждет мать, — хмуро отреагировал все тот же парень. — Он похож на Гуляма, который действительно был с нами, но около двух недель назад его увели, и больше мы его не видели. С ним говорить было невозможно. Он попал в плен контуженным, перестал говорить и ничего не слышал.

— А как же вы узнали, что он Гулям?

— У него под рубашкой был спрятан военный билет. Мы и прочли, что он Азизов Гулям.

— А где он сейчас?

— Кто его знает. Может, его уже и в живых нет, — ответил лежавший на боку парень, возвращая Майеру фотографию.