Когда Артемизия нашла нужную дверь и изо всех сил толкнула ее, Любов уже практически настигал ее. Лошадь Тревелина, опустив голову, щипала хризантемы, которые росли у дома. Артемизия схватилась за седло и, запрыгнув на спину лошади, мысленно поблагодарила отца, который научил ее ездить в седле по-мужски.

– Не так быстро, английская мисс. – Любов схватил уздечку, но Артемизия выбросила вперед правую ногу и попала пяткой ему в глаз. Любов разжал руку и, закрыв лицо, дико закричал. Испуганная лошадь помчалась по мощенной камнями аллее, словно за ней гнались гончие из ада.

Артемизии оставалось лишь держаться изо всех сил, пока кобыла неслась, чтобы скорее оказаться в безопасности своей конюшни. Артемизия не позволяла себе сейчас поддаваться эмоциям, ведь мысль о том, что она бросила Тревелина, когда он больше всего в ней нуждался, причиняла невообразимую боль.

– Мадам, мы вас не ждали. – Катберт завязывал пояс на халате со свойственной ему суетливостью. – Мастер Феликс сказал, вы решили нанести визит друзьям из Бата, которые пригласили вас на вечеринку… – Он зажег газовую лампу и резко оборвал фразу. – О Господи, ваша светлость, что с вами приключилось? Вы ранены?

– Нет, я не пострадала, – сказала Артемизия, стянув с рук вконец испорченные перчатки. По крайней мере, после неумелой лжи Феликса родные не волновались из-за ее длительного отсутствия. Артемизия знала, что выглядит ужасно – вся в грязи, волосы растрепаны, рукав порван по шву на плече. Именно поэтому она и хотела проскользнуть в дом через черный ход, не привлекая внимания. Ей следовало предвидеть, что Катберт был настоящей ищейкой.

– Вот, ваша светлость, пожалуйста, присаживайтесь. – Катберт подвинул ей один из кухонных стульев, а затем разжег огонь и поставил подогревать воду. – Уверен, вы почувствуете себя намного лучше после чашки вкусного чая.

– Благодарю, Катберт. – сказала Артемизия дрожащим голосом, положив статуэтку Беддингтона на колени. – Конечно, чай сейчас будет кстати. Отец всегда говорил, что эго королевское лекарство от всех болезней.

Но в фарфоровом чайнике не было магического зелья, которое могло бы вылечить ее недуг. Она оперлась руками на огромный стол и положила на них голову. Как бы ей хотелось, чтобы все это было кошмарным сном, от которого можно в любой момент проснуться!

Нужно отдать Катберту должное: он молчал, пока Артемизия не подняла голову.

– Может быть, мадам желает, чтобы я позвал врача? Вероятно, она выглядит хуже, чем думала.

В глазах старика безошибочно читалось беспокойство, и Артемизии показалось, что при таком освещении он действительно напоминает старую гончую.

– Мы можем прямо сейчас послать за врачом.

– Нет-нет, со мной все в порядке, – Она вытащила платок из ридикюля и шумно высморкалась. Чердак был наполнен многолетней пылью. – Когда чай будет готов, я с удовольствием его выпью.

В тот же миг перед Артемизией появилась чашка дымящегося напитка.

– Катберт, ты просто чудо, – заявила Артемизия.

– Делаем все, что только в наших силах, – ответил Катберт с чопорной скромностью. – Если вам больше ничего не нужно, я разбужу горничную и она поможет вам принять ванну.

Артемизия вздохнула:

– Вообще-то есть еще кое-что, Катберт. Пожалуйста, присаживайся.

– Мадам, но это же не принято…

– Пожалуйста, Катберт, не хочу больше слушать лекций о том, что положено или не положено. Сейчас я не выдержу твоих проповедей. Просто присядь рядом. – Она подняла на него глаза. – Пожалуйста.

На лице камердинера появилась слабая улыбка, и он неловко устроился на краешке стула.

– Мне нужна помощь, – начала она, – а также человек, которому я смогу полностью доверять.

– Можете на меня положиться, мадам, в любом вопросе, – сказал он машинально.

– Большое спасибо, но подожди немного. Я хочу, чтобы сначала ты услышал мой рассказ, а уже потом брал на себя какие-либо обязательства. – Артемизия задумчиво смотрела на пар, поднимающийся из ее чашки. – Хотя, сказать по правде, если ты мне не поможешь, не знаю, что мне останется делать.

Катберт обиженно фыркнул:

– Мадам, как вы можете во мне сомневаться? Отец бы перевернулся в могиле, если бы я отвернулся от кого-нибудь из рода Саутвик.

– Хорошо, – сказала герцогиня и стала рассказывать ему обо всем, начиная от тайной деятельности отца в Индии, ее работы под псевдонимом мистера Беддингтона, тайных попыток Тревелина обнаружить местоположение ключа и заканчивая похищением мистера Шипуоша и неудавшимся набегом на дом посла. Она выпустила лишь безумную страсть, вспыхнувшую между ней и Тревом. Сказать по правде, она с трудом могла даже произносить его имя, в том числе из-за страха, что Катберт заподозрит что-то неладное в ее волнении. – Теперь понимаешь, почему мне нужна твоя помощь?

– Нужно как можно быстрее сообщить обо всем властям. – Катберт проворно поднялся на ноги.

– Нет, вот этого мы делать ни в коем случае не можем, – сказала Артемизия со спокойной уверенностью. – Так мы лишимся единственного нашего преимущества. Если мы свяжемся с полицией, агенты ее королевского величества точно конфискуют вот это.

Она поставила перед собой на стол мистера Беддингтона.

– Статуэтку? – В обеспокоенном взгляде Катберта можно было прочитать, что он начинает беспокоиться за состояние ее рассудка.

– Нет, Катберт, не статуэтку. А то, что внутри ее. Мистер Беддингтон хранит ключ. Ключ, который поможет узнать имена агентов отца в Индии и спасти их от опасности. И еще сохранит жизнь двум людям здесь, в Англии. Это наше единственное преимущество при переговорах. – Она провела пальцем по фигурке пони, от мордочки мистера Беддингтона до подставки. – Нужно вычислить, какой замок этим ключом открывается.

Дверь в покои Артемизии резко распахнулась, и в комнату вошла Констанс Далримпл. Артемизия, окончательно проснувшись, наблюдала, как мать носится по комнате и отдергивает шторы, чтобы впустить в спальню яркий солнечный свет.

– Артемизия, не могу поверить, что ты можешь спокойно спать после всего, что произошло, – начала Констанс. – И в довершение ко всему мистер Беддингтон пропал.

Пропал? Артемизия резко села на кровати и в панике перевела взгляд на шкаф в углу комнаты. Статуэтка по-прежнему стояла на самом верху, и Артемизия с облегчением вздохнула. Видимо, мама имела в виду другого мистера Беддингтона.

А именно саму Артемизию.

Артемизия потерла глаза. Пока что ей не удавалось мыслить связно, и неудивительно. Катберт все-таки настоял на своем – разбудил горничную, и та помогла Артемизии принять ванну, хотя ей казалось, что она может заснуть даже стоя. Однако когда после ванны герцогиня оказалась в мягкой кровати, сон ее как рукой сняло. Будто бы огонек свечи разогнал окружающий ее мрак.