Мужчины сидели у костра на стульях с сиденьями из полосок сыромятной кожи. Они пили кофе, Том приправил его щедрыми порциями голландского джина. Они обсуждали то, что происходило с семьей в последнее время, и строили планы на будущее. Оба тактично обходили вопрос о Луизе и ее месте в этих планах. Том лишь сказал:

– Это женское дело. Подождем решения твоей матери.

Наступила ночь, на равнине выли шакалы.

– Чем там занята твоя мать? – жалобно сказал Том. – Час ужина давно миновал, а я голоден.

И, словно услышав его слова, из последнего фургона вышла Сара. В одной руке она несла лампу, другой вела Луизу. Когда они вышли на свет костра, мужчины ошеломленно посмотрели на девушку. Джим был изумлен не меньше отца.

Сара промыла волосы Луизы привезенным из Англии мылом с запахом лаванды, потом досуха их вытерла, расчесала, подровняла и перевязала атласной лентой. Волосы роскошной блестящей волной падали девушке на спину. Ее блузка была скромно застегнута на горле и на запястьях. Пышная юбка открывала выглядывающие из-под края лодыжки. Белые чулки скрыли следы цепей.

Огонь костра подчеркивал совершенство ее кожи и величину глаз. Том смотрел на нее, и Сара поспешила предвосхитить его возможные замечания.

– Том, это подруга Джима Луиза Левен. Она на какое-то время останется с нами. – Конечно, некоторое преуменьшение. – Луиза, это мой муж мистер Томас Кортни.

Луиза сделал грациозный реверанс.

– Добро пожаловать, Луиза, – поклонился Том.

Сара улыбнулась. Давно она не видела, чтобы ее муж так поступал. Том не из самых вежливых людей. «Вот тебе твоя тюремная шлюха, Том Кортни, – довольно подумала она. – Вместо нее даю тебе золотой голландский нарцисс».

Она взглянула на своего единственного сына и увидела его лицо. И в его чувствах нет никаких сомнений. Клан Кортни единодушно принимает Луизу.

Позже той же ночью Сара и Том в ночных сорочках улеглись под одеяло: даже здесь, на равнине, ночи еще холодны. Двадцать лет они спали так, что одно тело следовало изгибам другого, и когда кто-то поворачивался, другой повторял это движение не просыпаясь. Этой ночью они лежали молча, никто не хотел заговорить первым.

Сдался, конечно, Том.

– Она хорошенькая, – начал он.

– Можно сказать и так, – согласилась Сара. – Можешь даже добавить, что она не тюремная шлюха.

– Я так никогда не говорил. – Том возмущенно сел, но Сара притянула его назад и уютно устроилась у его выпирающего живота. – Ну если и говорил, беру свои слова назад.

Она знала, чего ему стоило признать свою неправоту, и ее сердце устремилось к нему.

– Я разговаривала с ней, – сказала Сара. – Она хорошая девушка.

– Ну, если ты так говоришь, все в порядке.

Он решил, что больше говорить не о чем. Они начали засыпать.

– Я люблю тебя, Том Кортни, – сонно прошептала Сара.

– И я люблю тебя, Сара Кортни, – ответил он. – Молодому Джиму повезет, если она сделает его хотя бы вполовину таким счастливым, как ты меня.

Обычно он презрительно относился к тому, что называл нежностями. Такие слова от него большая редкость.

– Том Кортни! Иногда ты удивляешь даже меня! – прошептала Сара.

Все поднялись задолго до рассвета. Луиза появилась из своего фургона, который стоял рядом с фургоном Тома и Сары. Сара поместила ее сюда сознательно, а Джима отправила в самый дальний фургон. Если бы ночью началась какая-нибудь возня, она слышала бы любой шепот.

«Бедная девочка, – думала Сара, улыбаясь про себя. – Всю ночь ей пришлось слушать храп моего Тома».

Впрочем, предосторожности оказались напрасными: все развлечения свелись к храпу Тома и вою шакалов, а от фургона Луизы не было слышно даже шепота. Увидев, что Сара уже стоит у кухонного костра, Луиза кинулась помогать ей с завтраком, и вскоре они болтали, как подруги. Луиза укладывала ряды сосисок на решетку гриля, где они начинали шипеть и лопаться, а Сара налила масла в сковороду с ручкой и принялась жарить оладьи.

Том и Джим осматривали фургоны, привезенные Томом из Кейпа. Это были большие мощные экипажи, построенные в колонии по особому проекту, который непрерывно совершенствовали, приноравливая к суровой африканской природе. Они ездили на четырех колесах, причем два первых были ведущими. Передняя вращающаяся ось соединялась с диссельбумом – прочным центральным шестом, на котором держался весь фургон. Простая система дышл, хомутов и шкворней позволяла впрячь в фургон шесть пар быков. Главный элемент упряжи – тректоу, буксирный канат для фургона, крепился к переднему концу диссельбума. Задние колеса были гораздо больше передних.

Вместительный кузов фургона достигал восемнадцати футов в длину при ширине четыре фута. Деревянные борта на носу – два фута высотой, на корме – три фута. С обеих сторон к ним приклепывались железные изогнутые стойки, к которым был приделан навес. Внутри получалось помещение в пять футов высотой, так что высокому мужчине приходилось наклоняться. Фургон крыли прочной двухслойной парусиной, которая была водонепроницаема – по крайней мере в сильный дождь почти не пропускала воду. Сплетенная из волокон кокосового ореха циновка изолировала внутреннее помещение от жаркого солнца. Занавеси из парусины впереди и сзади выполняли роль переднего и заднего клапанов. Сиденьем кучеру служил большой ящик, проходящий по всей ширине фургона, и такой же ящик располагался в конце фургона – передний сундук и задний сундук. Снаружи вдоль всего фургона и под досками пола на многочисленных железных крюках висели кастрюли, сковороды, инструменты, парусиновые сумки и мешки, бочонки с порохом и другое тяжелое снаряжение.

Внутри фургона вдоль бортов на другом ряде крюков размещались парусиновые карманы, а в них запасная одежда, гребни, щетки, мыло и полотенца, табак и трубки, пистолеты, ножи и все, что может потребоваться. На особых крючках подвешивалась удобная кровать, на которой могли спать путешественники. Ее можно поднимать и опускать, и под ней также располагаются мешки, ящики и бочонки. Как и лагерные стулья, постель укреплена ремнями из сыромятной кожи, переплетенными, словно в ракетке, которая используется в игре королей – теннисе.

Том привел четыре таких массивных фургона и упряжки для каждого. Каждому фургону был нужен опытный кучер, а также так называемый ворлопер – парень, который ведет переднего быка, обмотав вокруг его рогов ремень из шкуры куду.

Все четыре фургона были тяжело нагружены, и после завтрака Сару и Луизу призвали на помощь, чтобы составить опись их содержимого. С этой целью фургоны нужно было разгрузить и проверить все припасы. Том, как опытный капитан корабля, заранее составил подробную ведомость, и Джим должен был точно знать, где что находится. Будет напрасной и досадной потерей времени, если где-нибудь в глуши им придется разгружать все четыре фургона, чтобы отыскать запасную деталь крепления колес, подкову или моток шпагата.