— Что вы, Ваше Высочество! — ахнула Мауриса, изрядно постаревшая и осунувшаяся, со следами ожогов на лице, но все еще прекрасная. Она меня не узнала. — Я вас чем-то обидела? Расстроила?

Не дожидаясь моего ответа, матушка упала на колени и взмолилась о пощаде.

— Нет-нет! Что ты! — Я бросилась к ней и попыталась ее поднять. — Встань, пожалуйста, ты ни в чем не виновата.

— Но ваши слезы, Ваше Высочество…

Мне ужасно хотелось тут же снять собственное заклинание, наложенное еще в поместье лэра Карола, и приказать матушке вспомнить свою непутевую дочь. Вот только… Я никак не могла понять, откуда она взялась в Школе Энкант. Почему появилась именно сейчас?

— Ваши ожоги… откуда они? — спросила я матушку, желая узнать, что же произошло в том поместье, куда Сиэль перевез родительницу.

Мауриса опустила взгляд и забормотала себе под нос:

— Я не помню, Ваше Высочество. Просто однажды я проснулась уже здесь с ужасными ожогами, сестры выходили меня, вылечили. — Матушка прикрыла на мгновение глаза и тяжело вздохнула — Сестры сказали, что на пороге смерти каждая энканта идет домой, вот я и пришла.

Раз матушка не помнила происшедшего, возможно, мое внушение помогло бы ей вспомнить случившееся. Вот только как бы она отреагировала?

Я металась в мыслях и не могла решить, возвращать родительнице память сейчас или же подождать своего дракона, чтобы не вызывать лишних подозрений. Решила все же память вернуть: матушка никогда не была дурой, наверняка сумеет сориентироваться.

Вот только едва я открыла рот, собираясь произвести внушение, как дверь снова скрипнула и отворилась.

— Ах, Ваше Высочество, как же я рада вас видеть! — на пороге, сияя почище золотого, стояла Анка. Словно упреждая мои обвинения, она с ходу принялась оправдываться. — Я вам должна еще один урок, знаю, простите меня, пожалуйста. Просто ваша сестрица выставила меня из дворца! Представляете? Заприметила нашу с вами дружбу, змея подколодная! Но сейчас я сполна отплачу добром на добро.

— На драгоценности ты хотела сказать? — уточнила я.

— А я разве сказал иначе?

— Хо-о-о! — открыла рот матушка, намереваясь что-то сказать, но Анка ее перебила:

— Да-да, хорошего дня, уже здоровались. — Перейдя на шепот, горничная рассказала мне по секрету: — Не обращай внимания, у Маурисы проблемы с памятью, она очень забывчивая, но также очень добрая.

В матушкиной доброте я не сомневалась, а потому лишь широко улыбнулась.

— Ну, надо же! — воскликнула вдруг Анка и очень некультурно указала пальцем на матушку, спешно прячущую волосы и обожженное лицо под платок. — До чего вы похожи, наверное, из одного края?

Я не стала отвечать, лишь пожала плечами: доверие к горничной пропало с ее же исчезновением еще несколько дней назад.

— Вам бы одеться, — покачав головой заметила девушка и хмуро поджала губы. Осмотрев комнатку, я обнаружила неприметный шкаф в углу. Матушка тотчас уловила ход моих мыслей и ринулась к нему. Внутри шкафа висела одна-единственная вешалка с комплектом одежды: рясой белого цвета и шерстяными чулками. Мягкие бежевые мокасины обнаружились там же на одной из нижних полок. Я испуганно вздрогнула и прикоснулась к своей шее, затем к плечам. Слава Богине, мой ночной наряд все еще был на мне. А значит никто не имел чести видеть мою богато украшенную татуировкой спину.

— Вот, одевайтесь, а то ведь замерзнете, — похлопотала родительница и помогла мне накинуть рясу. Мокасины и чулки я против правил надела сама: просто не могла видеть матушку на коленях, мое бедное сердечко чуть не выпрыгнуло из груди от жалости и стыда.

И вот мы снова прежней компанией стояли у двери.

— Я бы очень хотела осмотреться, — попросила об услуге Анку, намеренно вежливо и без приказных тонов.

Как и следовало ожидать, девушка приосанилась и торжествующе улыбнулась. Наверное, моя уловка сработала и она подумала, что я совсем напугана. Затем горничная задорно улыбнулась и предложила кое-что более интересное:

— Может быть, Ваше Высочество, вы позволите мне провести последний урок? Я правда хочу вам помочь, не зря же вы меня щедро наградили.

Вопрос контроля сил был не таким острым, как несколько недель назад, но все еще актуальным. Соглашаться не было нужды, однако, глядя на ничего не понимающую матушку, я не стала отказываться.

— Хорошо, и пусть Мауриса пойдет с нами: если я что-то случайно разгромлю, она все уберет. — Согласилась я, добавила маленькое условие и рукой указала на дверь. Не хотелось и на минуту расставаться с любимой матушкой, по которой горевала и которую считала погибшей. Анка не задавая никаких вопросов открыла дверь и сделала рукой приглашающий жест, вежливо пропуская меня вперед.

Как раз когда я направлялась на выход, моя природная неловкость как нельзя кстати решила себя проявить: проходя мимо Анки я непроизвольно засмотрелась на ее изумительной выделки туфельки из белой кожи и едва не полетела носом в пол.

— Горе ты мое луковое! — вскрикнула матушка и раньше, чем успела понять происходящее, поймала меня. Должно быть, годы проведенные подле неуклюжей дочери оставили в родительнице некое подобие рефлексов. Не знаю почему, но я очень обрадовалась сему факту. — Ох, простите, Ваше Высочество, не знаю, что на меня нашло.

А вот я прекрасно знала. Опомнившись, я покосилась на Анку, пытаясь понять, уловила ли она матушкин пас в мою сторону или же нет. Судя по всему, горничной наше общение было неинтересно, потому что она с одухотворенным видом смотрела в совершенно другую сторону.

* * *

Пока мы шли в укромное местечко, где бы Анка смогла рассказать мне о последней составляющей контроля силы, повстречали по пути двух молоденьких энкант.

— Добро пожаловать домой, Ваше Высочество, — синхронно поздоровались две сероглазые девушки в одинаковых коричневых рясах, очень похожих на матушкину, разве что без капюшонов. Волосы у девушек были короткими и идеально приглаженными, ни один волосок не выбивался из общей массы. — Мы дар Хозяйки будущей "Хозяйке".

Недвусмысленно признав меня будущей правительницей, энканты низко поклонились, а я содрогнулась, заметив на их обнажившихся шеях толстые черные металлические ободки. "Ошейники подчинения", догадалась я и похолодела от нахлынувшего страха. Но быстро взяла себя в руки, старательно выравнивая дыхание и придавая лицу безмятежный вид.

Я заранее отказалась от идеи воспользоваться помощью Аниты Клоде и кого-либо из наставников Школы Энкант, потому как не хотела и близко давать повод считать себя сильной менталисткой. Мало ли как все могло обернуться. Почему-то казалось, что моя сила может обернуться мне боком. Ведь сильных всегда боялись, собственно, поэтому и поработили целый вид магов. Остальные маги и простые люди искренне боялись, что менталисты возьмут под контроль весь остальной мир. Сейчас же при виде молоденьких энкант и толстых ошейниках на их шеях я лишь уверилась в своих опасениях. Помнится, чем толще артефакт, тем сильнее он, ошейники же этой подосланной парочки были грубо выделанными и громоздкими. Они топорщились под воротом рясы и ни капли не походили на мой аккуратный тонкий серебристый ободок, который под одеждой было и не заметить. Хоть я и не была самой смекалистой, а все же догадалась, что подослали ко мне не простых служанок, а очень сильных и идеально обученных энкант. Но выглядели девушки не идеальными защитницами и убийцами, напротив: их лица были бледно-серыми, с ввалившимися уставшими глазами и обветрившимися сухими губами. Не такая ли участь меня ожидала в случае проявления моих сил? Хочется думать, что нет, но точной уверенности у меня не было. Ведь по законам жанра истинно сильные энканты рождались очень и очень редко. А кто в здравом уме откажется от столь идеального оружия?