Я кашлянул.

— Э-ээ, где вас высадить, друзья?

— Что? — переспросил Тони, устремив на меня ошалелый взгляд. — А-аа… У основания холма, дружище.

Он имел в виду — у своего дома, который располагался у подножия горы.

Я шепнул Клаудиа:

— А куда доставить тебя?

Она смущенно улыбнулась.

— Уже очень поздно.

— Н-да, — согласился я.

— Тебе утром работать?

— Угу.

— Мне бы, наверное, стоило вернуться в отель…

— М-мм…

— Но после такого замечательного ужина и выпитого вина…

— Не помешала бы прогулка по пляжу.

— Она просто необходима!

— Заметано.

Притормозив у подножия дейновской горы, я сказал:

— О'кей, ребята, выметайтесь. Тони, пожалей Крис — ей ещё плавать на двести метров.

Они перестали целоваться и, смеясь, выбрались из машины.

Крис сказала:

— Спасибо за прекрасный вечер, Расс. Все было просто замечательно.

— Счастливо, Крис. Завтра увидимся.

Я подал автомобиль задним ходом, развернулся и покатил к своему дому. Мы вылезли из машины, спустились по тропинке, ведущей прямо на пляж, сбросили туфли и, держась за руки, пошлепали босиком по теплой воде. На берегу в такой час не было ни души. Мир принадлежал нам.

Когда мы проходили мимо моего дома, я указал на свои окна и произнес:

— Вот где я живу. На втором этаже.

— Должно быть, с твоего балкона открывается чудесный вид, — сказала Клаудиа. — А это огни Пальмы?

— Да, отсюда до неё по дороге около восьми миль. А морем — миль пять.

— Очень красиво.

— Да, именно этот вид, пожалуй, и подсказал мне, что я поступил правильно, согласившись на эту работу. У меня здесь есть друг, который мне здорово помог и очень многому научил. Патрик. Он живет в этом же доме, прямо подо мной. Когда я впервые увидел этот залив с балкона, у меня даже голова закружилась.

— Я догадываюсь, — сказала она. — Такое однажды случилось со мной в Швейцарии, когда я впервые поднялась на вершину Альп.

Мы ещё немного побродили, потом повернули обратно. По мере того, как мы приближались к моему дому, мое волнение нарастало. Клаудиа, как мне показалось, испытывала то же самое. Внезапно она спросила:

— Расс…

— Что?

— Ты… любил здесь многих женщин?

Вопрос сперва испугал меня, а потом почему-то возмутил.

Судорожно сглотнув, я выдавил:

— Послушай, ну разве так можно?

— Извини… как-то само вырвалось.

— Ты хотела спросить, не часто ли я пользуюсь своим положением, чтобы соблазнять клиенток?

Чуть поколебавшись, Клаудиа кивнула.

— Пожалуй… да.

Я закипел. Меня так и подмывало брякнуть: "А что тебя заставляет думать, черт побери, что я хочу затащить тебя в постель?", но это было бы чертовски глупо. Ведь она это знала. И я знал. И она знала, что я знаю… Впрочем, вы и сами это отлично понимаете. С другой стороны, я мог ответить: "Да, мол, за прошлый месяц я оттрахал восемьсот тридцать семь женщин — это новый рекорд Пальма-Новы, в доказательство чего могу предъявить серебряный кубок, стоящий у меня на камине!", но это было бы ребячеством. Ведь на самом деле, я и близко к этому числу не подобрался.

Но в следующее мгновение, увидев в лунном свете её лицо, я растаял. Ведь, если на то пошло, она имела полное право задать мне такой вопрос: кому охота быть одной из сотен безликих жертв?

Улыбнувшись, я мягко ответил:

— Если честно, Клаудиа, то я вел отнюдь не монашеский образ жизни. Но и на первую встречную никогда не бросался. Каждая из моих девушек мне по-своему нравилась, а поутру я никогда не испытывал ни сожаления, ни угрызений совести. Насколько я знаю, ни у одной из девушек таких мыслей тоже не возникало.

Клаудиа серьезно посмотрела на меня, потом понимающе улыбнулась и кивнула.

— Если хочешь, я отвезу тебя в отель, — вымученно предложил я.

Не переставая улыбаться, она взяла меня за руку и помотала головой.

— Нет… я хочу сама полюбоваться на тот вид, от которого у тебя закружилась голова.

Воздух в квартире ещё не остыл после дневной жары, а вот кафельный пол приятно холодил босые ступни. Я включил свет в прихожей и запер дверь.

— Кофе?

Клаудиа снова покачала головой.

— Нет, спасибо… Где у тебя ванная?

— Там.

Я прошагал в спальню, разделся догола, бросился ничком на шелковое покрывало и лежал, наслаждаясь прохладой и присушиваясь к шуму льющейся в ванной воды.

Вскоре я услышал, как открылась дверь, и Клаудиа вошла в спальню. Я повернул голову, чтобы спросить, все ли она нашла, и… остолбенел. Клаудиа остановилась в дверном проеме, освещенная сзади матовым светом. С колотящимся сердцем я любовался её обнаженным телом. Боже, как она была прекрасна! Стройная, сильная, с пышными, но упругими грудями. Золотистые волосы каскадом рассыпались по плечам, затеняя лицо и не давая мне прочитать его выражение. Клаудиа просто стояла и смотрела на меня, словно оценивая произведенное на меня впечатление. Похоже, увиденное ей понравилось.

— Ты прелестна, Клаудиа, — проглотив комок в горле, выдавил я.

Она приблизилась к постели, на мгновение замерла, а потом упала в мои объятия, пылко прижавшись ко мне всем телом. От её прикосновения у меня перехватило дух и… случилось кое-что еще. Клаудиа отодвинулась, удивленно взглянула вниз, а в следующий миг звонко расхохоталась и, перекатившись на спину, привлекла меня к себе.

— Только… будь поосторожнее, — прошептала она.

Я замер, как вкопанный.

— А что — ты не предохраняешься?

— Нет, дело не в этом, — прыснула она. — Просто… он у тебя такой большой! Будь поосторожнее… А-ааа! — Она негромко вскрикнула, а в следующее мгновение, когда я растворился в ней полностью, сладостно застонала. — О-ооо, Господи, как мне хорошо! Боже, как здорово! Расс!

— Что?

— Все в порядке, ты можешь забыть о том, что я тебя просила… Не сдерживайся! О-оо-оооо!

Примерно полчаса спустя она легонько оттолкнула меня в сторону, а сама легла на спину, раскинув руки и тяжело дыша. Все лицо её было покрыто бисеринками пота; тоненькие ручейки стекали с груди на простыню.

— Расс… мне ещё никогда не было так хорошо!

— Мне… тоже, — тщетно пытаясь отдышаться, пробормотал я.

— Теперь я понимаю, почему никто из твоих женщин не испытывал сожаления или угрызений совести. Зато я уверена, что все они в тебя по уши влюблены. Ты просто волшебник.