Барон Монтегю опустил голову:

— Я не сомневался, что этот день когда-нибудь настанет. — Ясно было, что сейчас он обращается не к нам с Джеффри, а говорит сам с собой. Он распрямил плечи, сунул кинжал на место и объявил: — Я должен вернуться к друзьям, нам надо приготовиться.

— Но только без Джоанны, — быстро сказал Джеффри. — Ее фамилии в приказе нет. Я специально прибыл сюда, переодевшись в эту ливрею, чтобы забрать их с Артуром из «Алой розы».

С каменным выражением лица барон Монтегю произнес:

— В память о любви и уважении, которые я всегда испытывал к отцу и дяде Джоанны Стаффорд, я позабочусь о том, чтобы ее имя не было упомянуто. — И с этими словами он стал спускаться вниз по ступенькам.

— Подождите, милорд! — остановила я его.

Барон настороженно обернулся.

— Имя Джеффри также не должно быть нигде упомянуто… Вы не скажете друзьям, кто вас предупредил. Обещаете?

— Как пожелаете, госпожа Стаффорд, — вяло отозвался он.

У меня до боли перехватило горло, когда я смотрела, как, высоко подняв голову, Монтегю спускается по лестнице. Джеффри взял меня за руку и быстро потащил наверх. Явившись в этот дом, он подвергал себя смертельной опасности. А когда они с бароном Монтегю затеяли драку, я очень испугалась за жизнь Сковилла. Но хуже всего было другое: еще совсем недавно я с бесстыдной страстью целовала Джеффри, а теперь мне было даже неприятно смотреть на него.

— Надо срочно забрать Артура, — сказала я, ведя его по коридору.

Но не прошли мы и двадцати шагов, как впереди, где-то за поворотом, послышались мужские голоса. Я узнала низкий голос Чарльза. Схватила Джеффри за руку и потащила за собой, чтобы никто его не увидел.

— Не бойтесь, Джоанна, — прошептал он, — я уже проходил мимо слуг Кортни, и никто не остановил меня. Здесь очень много слуг. Они видят ливрею и в лицо не смотрят.

— Но Чарльз — дворецкий, — возразила я. — Мало того, он ездил с Кортни в Дартфорд и наверняка видел вас там.

Джеффри чертыхнулся и тоже скрылся в темном уголке, куда я успела спрятаться.

Голос Чарльза, разговаривавшего с каким-то слугой, не приближался, но и не удалялся. Значит, они стояли на месте. Я высунула нос и осмотрелась. Да, точно, вон они стоят в конце коридора и о чем-то мирно беседуют. Пройти мимо них Джеффри невозможно, Чарльз сразу его узнает.

— Зачем вы явились сюда, да еще напялили на себя эту дурацкую ливрею? — спросила я шепотом. — Неужели нельзя было просто передать письмо?

— Пробовал, — ответил Джеффри. — Но нарвался на каких-то близнецов. Один из них заявил, что сломает печать и сначала прочтет письмо сам. Я, разумеется, не согласился… не представляете, как было трудно, черт бы побрал этих типов, отнять письмо и отделаться от них. Слуги Кортни защищают дом, как осажденную крепость.

— А где вы достали ливрею?

Джеффри скорчил гримасу.

— Ох, лучше не спрашивайте.

По коридору прокатился дробный смех Чарльза. Сколько еще они там будут торчать? Джеффри закусил губу. А я продолжила свои расспросы:

— Послушайте, ведь вы еще несколько недель назад знали, что мне опасно находиться в доме у Кортни… Откуда?

— В жилах маркиза Эксетера течет королевская кровь, а король ненавидит всех потенциальных претендентов на трон. Генриху плевать, что они его близкие родственники и присягнули ему на верность, — ответил Джеффри. — Всем известно, что Кортни находятся в очень и очень непростом положении.

«Всем, кроме меня, — подумала я. — Мое отвращение ко двору сослужило мне дурную службу: я совсем позабыла, какие законы там правят. Я сознательно была слепа к этой стороне жизни, и это чуть-чуть не погубило меня. И если бы не Джеффри…»

Вот оно! Внезапно кто-то заколотил в парадную дверь «Алой розы» с такой силой, что я вскрикнула от неожиданности. Джеффри крепко обнял меня, но сделал он это скорее для того, чтобы я замолчала, нежели с иной целью.

Мимо нас, громко стуча каблуками, пробежал Чарльз и загрохотал вниз по лестнице.

— Опоздали, — шепнула я Джеффри на ухо.

— Нет, — решительно возразил он. — Сейчас все будет происходить там, внизу, и достаточно долго. Как только они все уберутся туда, можно будет забрать Артура. Придется лезть через окно, со стороны Темзы. — Он быстро оглядел меня с ног до головы. — Только вам надо накинуть какой-нибудь плащ, прикрыть это платье.

Парадная дверь распахнулась. Это, конечно, Чарльз отпер ее своими ключами.

— Именем его величества короля Англии Генриха Восьмого я прибыл арестовать людей, находящихся сейчас в этом доме, — объявил мужской голос.

Чарльз, запинаясь, проговорил, что он сейчас сходит и приведет хозяина, маркиза Эксетера, и заспешил прочь.

Джеффри подтолкнул меня еще глубже в тень ниши, где не было окон. С лестницы нас увидеть никто не мог. Но поскольку здесь не имелось двери, закрыться и тем более запереться было нельзя. Если хоть кто-нибудь сделает даже один шаг в нашу сторону, он сразу нас обнаружит.

Через минуту послышались еще два мужских голоса. Я сразу их узнала. К парадной двери явились Генри Кортни и барон Монтегю.

— Для начала покажите мне приказ короля, — сказал Генри.

Голос его звучал спокойно. Должно быть, Монтегю успел всех подготовить. Пока внизу шелестели бумаги, я думала о том, какое бедствие арест Генри несет Гертруде, Эдварду да и всем остальным в этом доме. Я молила Бога о том, чтобы расследование проходило надлежащим образом и суд оказался справедлив. Какие у них могут быть доказательства? Да никаких, поскольку доказательств просто не существует. Генри не участвовал ни в каких заговорах, я готова была поклясться в этом собственной жизнью.

И в этот момент послышался голос барона Монтегю, насмешливый и пренебрежительный:

— Послушайте, Дадли, ну что за время вы выбрали, чтобы ворваться в чужой дом? Это даже неприлично с вашей стороны. Посмотрите в окно, уже почти ночь, на улице темно, мы как раз собирались обедать…

— Кстати, одна из причин того, что я здесь, как раз этот ваш званый обед, — ответил лорд Дадли. — Тут явно попахивает заговором. И уж будьте уверены: мы узнаем, о чем вы тут рассуждали и какие интриги замышляли.

— Господи, да это просто встреча старых друзей, — сказал барон Монтегю. — И наши разговоры вас совершенно не касаются, да вы и не поняли бы ничего, даже если бы вдруг услышали. Сам-то вы кто такой, а? Сын государственного изменника, казненного, между прочим, по личному приказу Генриха Восьмого. Со стороны его величества было явным недосмотром отправить в «Алую розу» именно вас.

Я вздрогнула. Ну зачем Монтегю задирает его?

— Его величество знает, кого посылать, и это не вашего ума дело, — невозмутимо парировал Дадли. — Повторяю еще раз: мы непременно выясним, с какой целью вы нынче ночью собрались тут, на Саффолк-лейн.