Я взглянул на Хироси:

— Это правда?

Он опустил голову:

— Ну да. Только это было три года назад. Мне приказали. По ходу я понял, что все это слишком глупо, и соскочил. На меня пытались наехать, но все закончилось нормально. Я и не думал, что эти папики приплетут сюда ту историю.

Сагимура прикрикнул:

— Я велел тебе нас так не называть! Еще раз услышу слово «папики» — пеняй на себя.

Не обращая на него внимания, я спросил Хироси:

— Ты пользовался этими картами?

Он помотал головой.

— Ясно. — Я снова повернулся к Тасиро. — Я в шоке. Ты и правда тупой. Катастрофически тупой. Последнее время я часто слышу кое от кого слово «катастрофически», но, кажется, только сейчас понял его истинный смысл.

Тасиро снова побагровел:

— Но почему? Твой шурин подтверждает все факты. В чем причина?!

— Да это же и младенцу ясно! Даже не вникая в детали, могу сказать следующее: во-первых, Хироси не использовал карты, а значит, его действия нельзя квалифицировать как мошенничество, о котором говорил ты. Улик наверняка нет. Во-вторых, если вы считаете, что вам был нанесен ущерб третьей стороной, вы без колебаний можете взыскать его с того предприятия. В-третьих, есть кое-что, о чем вам следовало подумать в первую очередь: если наличные можно снять через банкомат, значит, фальшивые карты зарегистрированы на вашем сервере. Следовательно, внутри вашей компании есть «кроты». Счет лучше предъявить им. В-четвертых, Хироси не врет, и я никогда не поверю, что он самостоятельно разработал схему с поставкой через Гонконг. Вам предстоит выяснять отношения на уровне группировок. В этом случае счет будет предъявлен Хироси как члену банды, в которой он состоял. В-пятых, регистрацию фальшивых карт с сервера наверняка удалили, но если это дойдет до прессы, обо всем узнают и простые пользователи, и на точках продаж, и тогда нынешний ущерб покажется вам смешным. То, что служба безопасности не смогла предотвратить утечку в два с лишним миллиарда, говорит в первую очередь о «кротах» внутри компании. Уверен, вы и сами опасались, как бы эта история не выплыла наружу и не подорвала кредит доверия. И наконец, в-шестых, ты упомянул внутреннее расследование. Почему вы не обратились в полицию? Уж не потому ли, что у самих рыльце в пушку? Если речь идет о реимпортированных через Гонконг картах, то вряд ли они распространялись среди серьезных клиентов. Первое, что приходит в голову, — нелегальные иностранцы и якудза. А может, вы и сами связаны с изготовлением и оптовой продажей этих карт? Тогда это квалифицируется как нанесение умышленного ущерба собственной компании в особо крупных размерах. Боюсь, подделкой и мошенничеством тут не обойдется.

Ответом мне была тишина. На этот раз длительная и такая пронзительная, что казалось, улитка проползет — и то будет слышно.

Не желая видеть кислую мину Тасиро, я отвернулся к окну. Створка была приоткрыта, и мягкий ветерок шевелил тюлевую занавеску. Сквозь кружево в комнату лился полуденный свет. Еще один ясный день. Возможно, в этом году за весь сезон дождей так и не прольется ни капли. За окном мелькнула птичка. Тасиро заговорил:

— Закончил свое выступление?

— Нет пока. Мне противно иметь дело с людьми, вызвавшими меня в Киото ради столь примитивной беседы.

Кажется, Тасиро подал знак. В ту же секунду раздался сухой хлопок, и руку обожгло резкой болью. Запахло гарью. Я увидел, что рукав моего пиджака порван, из прорехи торчит подкладка. Оглянувшись, я заметил в стене черное отверстие. Его форма была мне хорошо знакома — след от пули.

— Хорошо стреляешь, — похвалил я Сонэ.

Он ничего не ответил, только положил пистолет обратно на колени, и лицо его снова приняло выражение сонной обыденности.

— Ты понял, — сказал Тасиро, — что, разговаривая невежливо, ты только привлекаешь к себе излишнее внимание?

— Вот оно что? Значит, в прошлый раз ваше внимание привлек Нисина?

Тасиро внимательно на меня взглянул.

— Что за отношения связывают вас с Нисиной, а, Тасиро? Этот выстрел мне многое объяснил. Там, на Акасаке, вы и не пытались его застрелить. Промах не был случайным. Отменный стрелок сознательно нанес сопернику легкое ранение, отметину на теле. Ведь именно это было вашей истинной целью?

Снова никакого ответа. Надо сказать, их молчание мне изрядно надоело. Мне опять ничего не оставалось, кроме как заговорить первым:

— Есть у меня одно предложение.

— Предложение? — одновременно встрепенулись Тасиро и Сагимура.

— Могу вам намекнуть, где находится картина.

— Акияма, — тихо позвал Хироси, но я не обратил на него внимания.

— Каковы твои условия? — спросил Тасиро.

— Ответь на вопрос — этого достаточно. Что за отношения связывают тебя с Нисиной? Но только ответ должен показаться мне правдивым.

— И как ты узнаешь, правдив он или нет?

— Уж с этим я как-нибудь разберусь. Ставлю одно условие. Ты, Тасиро, выйдешь из комнаты. Рассказывать будут Сагимура и Сонэ. Можешь пока пойти погулять по особняку. Правда, вряд ли ты найдешь что-то новое — наверняка вчера все углы обнюхал.

— Кажется, ты что-то путаешь. Неужели думаешь, в твоем нынешнем положении ты вправе выдвигать нам требования?

— Если это все, что ты можешь сказать, то разговор окончен. Я возвращаюсь в Токио.

— У нас оружие. Не стоит сбрасывать это со счетов.

— Как считаешь, что произойдет, если пусть и бездарный, но все-таки директор финансовой компании ранит или убьет человека? Почему, ты думаешь, я задержался с приездом? У меня была на то причина. По дороге я заскочил в одну гостиницу, чтобы оставить у портье несколько конвертов. Попросил, если не вернусь до шести вечера, опустить их в почтовый ящик. Все они адресованы редакторам отделов новостей главных общенациональных газет и информационных агентств. Ты не ошибся, когда сказал, что я располагаю информацией. Думаю, тебе не составит труда в общих чертах представить содержание этих писем.

В глазах Тасиро впервые мелькнула тревога.

— Ты блефуешь.

— Верить или нет, тебе решать.

— Господин директор, — послышался голос Сонэ, и, хотя он обращался к Тасиро, взгляд его был направлен на меня. Выражение лица изменилось. Сонные веки приподнялись, приоткрыв тусклые желтоватые белки. Заглянув ему в глаза, я понял, что его сонный облик не более чем маскировка. Тоже своего рода искусство. — В нем, конечно, есть мальчишество, но он довольно осторожен. Думаю, вам стоит прислушаться к его словам. Что вы теряете, говоря ему правду? А вдруг отыщем то, что вы ищете? Я бы выслушал, что он скажет.

При этом его слова звучали не как предложение, а как приказ, ради приличия высказанный в вежливой форме. Хороший пример того, как стоит обращаться с якудза.