– Часто вызывают?

– Два раза регулярно: утром и после обеда. Часа по три выспрашивают, писать заставляют. Ведь про все знают, суки! Откуда? – взгляд Сизова снова стал тяжелым и подозрительным. – Ты, случаем, не раскололся?

Иванов выдержал направленный на него взгляд. К этому разговору он был готов.

– Я так же, как и ты, стал давать показания, – спокойно произнес он. – Передо мной поставили два условия: или я начинаю сотрудничать, или никогда больше не увижу жену и ребенка.

– И ты что?.. – напрягся Сизов. – Ссучился?!

– Ты так это называешь? – зло бросил в лицо собеседнику Иванов. – Убивать безоружных, грабить и обворовывать Родину, помогать террористам – это не ссучился! А как это, по-твоему, называется? Не отворачивай морду, ответь мне, товарищ старший лейтенант! Как это называется: служить в милиции и работать на бандитов? Расстреливать в лесу пацанов, а через день призывать их родителей к порядку?

Сизов, опустив взгляд, молчал.

– Я сам попросил свидания с тобой, – спокойно продолжил Иванов.

– Зачем? – Сизов сидел тихо, не поднимая взгляда.

– Посоветоваться нужно.

– О чем?

– Обо всем, что произошло и что может еще произойти.

– Что ты им успел рассказать? – Сизов поднял глаза. Иванов понял, что тот не поверил ему.

– Все, – глядя в глаза собеседнику, Иванов притронулся указательным пальцем правой руки к уху. Сизов еле заметно кивнул. Они понимали, что их могут прослушивать. – Все что знал.

– А чего от меня хочешь? – теперь Сизов внимательно следил за выражением глаз Иванова.

– Мой следователь оказался нормальным человеком, – тихо продолжил Иванов. – Он сообщил, что ты тоже тут, рядом со мной, и что тоже не молчишь. Но они нам не верят. Думают, что мы не все рассказываем и покрываем главного. Следователь велел подумать, потому что уже на следующем допросе к нам применят спецсредства. Вот я и попросил свидания с тобой.

– Что за спецсредства? – во взгляде Сизова промелькнуло беспокойство.

– Психотропные. Дураков из нас с тобой сделают, Дима. И мы им сами все расскажем, что знаем, и даже то, о чем давно забыли.

Сизов заметался на нарах:

– А потом?

– Что потом?

– Что они потом с нами сделают?

– Обычно отсюда в «психушку» не отправляют, – Иванов говорил серьезно. – Канем в неизвестность, как и тысячи других. Поэтому я и пришел посоветоваться с тобой. Что делать будем?

Сизов, опустив взгляд в пол, не отвечал.

– Дима, ты меня слышишь? – напомнил о себе Иванов.

Сизов поднял глаза:

– Меня уже спрашивали. Я из главарей только Чугуна знал да Сашку Батурина. Кто стоит за всей организацией в области – понятия не имею. Может, оно и лучше? Может, фирма нас с тобой и наши семьи не сразу спишет из этой жизни! – дальше Сизов заговорил быстро: – Ты видел Чугуна в деле? Поверь, таких, как он, у фирмы много. Нет, я лучше сам сдохну здесь! А мои жена и дети пусть еще поживут. Может, фирма зачтет мне это и моих не обидит.

– Не уверен, – возразил Иванов. – Просто так, как ты говоришь – сдохнуть, здесь нам с тобой не дадут. Сначала мы им все расскажем. Уж в этом будь уверен. Но что потом сделает фирма с твоей семьей, ты подумал? Если Батурин дошел до Чугуна, то уже сейчас там знают о твоем предательстве. Ты ведь Батурину звонил.

– Я себе башку разобью! – воскликнул Сизов и выразительно поглядел на серые каменные стены.

– Не будь дураком, Дима, выход для нас должен быть.

– Какой? – Сизов с надеждой посмотрел на товарища. Иванов еле заметно кивнул головой и приложил палец к уху. Батурин понял.

– Выйти на свободу и самому защитить своих. Только так! – Иванов говорил тихо, но искренне.

– Самому? – усмехнулся Сизов. – Силенок не хватит.

– Нам помогут, – не повышая голоса, уверенно произнес Иванов. – Следователь обещал.

Сизов поднял глаза:

– Что требуется от меня?

– Ты мне сейчас напишешь имена и фамилии всего Чугуновского спецназа и как их найти.

– Ты уже все решил?! – процедил сквозь зубы Сизов.

– Решил, – не стал отрицать Иванов. – Этих головорезов надо нейтрализовать. И чем раньше, тем лучше. Подумав, ты придешь к такому же выводу, Дима. Присягу на верность Родине, надеюсь, ты еще не забыл?

– Причем тут присяга? – Сизов до боли сжал кулаки.

– Мы с тобой, Дмитрий, русские офицеры, и наш долг – защищать свой народ, а выходит, что мы помогаем кавказским террористам уничтожать россиян. Вот это – настоящее предательство!

Сизов молчал, глядя в одну точку на стене.

– Напишешь? – уточнил Иванов.

– Подумаю, – тихо ответил Сизов.

– Думай пока. Но будь посговорчивее и силы побереги – у тебя семья. Ты им нужен живой, – громко произнес Иванов и поднялся. – Хотелось, чтоб мы встретились с тобой по одну линию фронта, товарищ Сизов. Ну, прощай, старший лейтенант.

Иванов подошел к двери и стукнул в нее кулаком несколько раз. Дверь отворилась.

– А как же убитые тобой спецназы? – услышал Иванов у себя за спиной. – Органы тебе это прощают за сотрудничество?

– Это война, Дима, – не оборачиваясь, бросил Иванов. – И на ней стреляют. А ты думай, пока есть – чем!

– Пока, – пробурчал Сизов и остался сидеть на нарах.

Инструктаж прошел быстро. В самом конце Быстров, одетый в гражданский костюм, достал вырванный из блокнота листок, исписанный мелким почерком, и протянул через стол Иванову:

– Тут адрес и телефоны «Боевого братства» в твоем городе. Это недавно образованное общественное движение ветеранов локальных войн. Ребята надежные, проверенные. Отделение возглавляет наш бывший сотрудник, мой коллега. Там его телефон написан самым первым. Имя и фамилия – рядом. Передашь привет от меня. Советую вступить в их ряды. Получишь дополнительную надежную защиту. У них закон такой: своих не бросать.

– Спасибо, – Иванов, прочитав, убрал листок в карман. – А они должны знать о моей миссии?

– Кое-что я сам объясню своему коллеге, – Быстров указал глазами на телефонный аппарат, стоящий на столе. – Больше этого ему знать не обязательно.

– Понял. – Иванов боролся с желанием скорее оказаться на свободе. – Что-то еще?

– Еще пистолет, как ты и просил, с глушителем. – Быстров выложил из черного кожаного портфеля «Макаров» в специальной кобуре с креплением для снятого глушителя. – Бери и пользуйся им только в самых крайних случаях. Возникнут осложнения с органами – связь со мной или моим отделом. Код свой знаешь.

– За такой подарок отдельное спасибо! – у Иванова загорелись глаза. Он взял в руку пистолет и с привычной тяжестью оружия ощутил прилив уверенности в том, что все будет хорошо.