— В гостиницу я не пойду, — вмешалась Циля с той стороны. И вообще, еще ничего не слышно от их дочери. Мы решили, что будем держать связь друг с другом.

Орит подала признаки жизни через Зельду. Выяснилось, что наша бебиситтерша может прийти, но не раньше 9.45, потому что ей еще нужно мыть голову. Зельда просила для Орит немедленного ответа, так как она сама намерена сейчас выйти с одним студентом медицины. Мы попросили Зельду подождать и тут же позвонили Гершону для окончательного выяснения вопроса. Гершон уже почти закончил с декоратором, они заламывают такие цены, что хоть на стену лезь. Он обещал согласовать с Цилей их общую позицию, как только она выйдет из ванной. Им уже удалось как-то связаться с Авиталь, их дочкой, кажется, ее парень оставил у своего отца сообщение, что они пошли в кино или что-то в этом роде, поэтому Гершон полагает, что дочь должна вернуться около 9.30. Так что мы пока решили продолжать обдумывать ситуацию и, если что, созвониться. Циля из ванной кричала, что она не хочет снова топать километры пешком и поэтому предлагает просто посидеть у какого-нибудь уличного киоска неподалеку.

Рассерженная жена знаками дала мне понять, что на киоск она ни в коем случае не согласна, но тут как раз позвонила г-жа Френкель и спросила, что у нас, 9.45 нам подходит? Я сказал, что работа в этом направлении ведется и что наши друзья из Южной Америки хотят встретиться с нами в гостинице, и г-жа Френкель заметила, что они и есть наши друзья из Южной Америки, и я извинился и объяснил ей, что вторая пара предлагает не ходить далеко, а посидеть возле какого-нибудь киоска и все тут, но жена моя категорически против. Госпожа Френкель несколько сдержанным тоном ответила, что, по ее мнению, если уж они приехали ради нас в Тель-Авив, то можно было бы съездить в старый Яффо. Я предложил ей оставить вопрос провизорно открытым и позвонил Зельде с жизненно важным ответом насчет 9.45. И что же? Зельда уже вышла со своим студентом и оставила мне номер, по которому ее можно найти с 10.15 или что-то вроде этого.

А тем временем доктор Френкель вышел с нами на связь и поинтересовался, решено ли что-нибудь насчет Яффо?

Я сказал ему:

— Дорогой доктор Френкель, почему бы вам самому не связаться напрямую с Гершоном и не согласовать с ним вопрос Авиталь, а мы тем временем будем ловить Зельду и выйдем, скажем, в десять тридцать, съездим в какое-нибудь симпатичное местечко на берегу моря или что-то в этом роде.

Моя женушка опять вмешалась, заявив, что терпеть не может морское побережье, и мы оставили вопрос, как мне показалось, довольно-таки открытым. Номер, который дала нам Зельда, был все время занят, а тем временем позвонила Циля и спросила, зачем я посылаю к ней каких-то дегенератов из Южной Америки? Как выяснилось, они полчаса выясняли с декоратором насчет встречи в фойе гостиницы, и вообще Авиталь еще не вернулась, и у них нет никакого желания переться в Яффо в среду. Я сказал Циле, чтоб они позвонили нам около 11 и получили свежую информацию, и тогда мы выйдем куда-нибудь.

Гершон, кстати, предложил кафе «Метрополис», но я выразил опасение, что там уже закрыто. Циля взяла на себя выяснение этого вопроса, но тем временем позвонила госпожа Френкель, сообщила, что они уже вызвали такси, и спросила, где им встречать супружескую пару декораторов. Я сказал ей: «Через несколько минут я отвечу, дорогая госпожа Френкель» — и позвонил папе друга Авиталь насчет Зельды. Тут же стало совершенно очевидно, что он не знает никакой Зельды, но это не вызвало во мне никаких эмоций, ибо я уже давно утратил бразды правления. Тем не менее я попросил отца обязательно перезвонить мне, если вдруг объявится какой-нибудь студент или кто-то еще.

Тем временем случился поворот к лучшему. Номер, который дала Зельда, вдруг освободился, и какой-то Москович ответил, что Орит уже вернулась из клиники, а Циля получила по телефону информацию, что «Метрополис» работает до 11.30, то есть еще четверть часа. На этом этапе организации и планирования женушка выразила мнение, что это кафе жутко дорогое, а суп там всегда вчерашний. Я объяснил ей, что сейчас все зависит от отца друга Авиталь или что-то в этом роде, особенно если учесть, что тем временем позвонила госпожа Френкель с Московичем и пожаловалась мне, что такси гудит внизу уже 10 минут, и Гершон срочно вошел в контакт с физиотерапевтшей, и наконец наладилась связь между бабушкой Орит и парикмахершей декоратора, у которой нет телефона, и водитель такси позвонил нам и спросил, что теперь делать, господин, и я ответил, чтобы он повесился на первом попавшемся тополе. Впоследствии выяснилось, что Москович тем временем встретился с госпожой Френкель, и ей позвонили из какой-то аптеки, но я уже выдернул телефонную розетку провизорно, и мы пошли спать, и пришла Орит — наша бебиситтер, и часы пробили полночь, и что касается моего мнения, то все могут пойти неформальным образом — вы уже знаете куда.

Все началось с того, что на меня нашло ощущение праздника и я решил обзавестить новой парой замшевой обуви с подошвой типа «креп» с маленькими дырочками сбоку для сквозняка, как в Америке. Я зашел в один из магазинов на улице Алленби, в самом пупке Тель-Авива, и попросил у владельца фирмы, некоего г-на Трайвица, предоставить мне вышеуказанную обувь.

Сними обувь свою, велел мне г-н Трайвиц, и сделал я по словам его.

Однако вскоре выяснилось, что в магазине-складе нет замши, крепа и американских дырочек вместе, а есть все это по отдельности. Нас охватило отчаяние, но в последнюю минуту в голове г-на Трайвица зажглась субботняя свеча, и он проинформировал меня, что пошлет курьера в их филиал возле почты и тот принесет нужный образец через несколько минут. Тут же г-н Трайвиц легким движением спины вызвал курьера и сказал ему:

— Слушай, Ахимаец, подойди к филиалу, что возле почты, попроси там американский замш-креп номер сорок один, понял?

— Господин Трайвиц, — курьер дрожал всем телом, — я не знаю, куда надо идти, господин Трайвиц!

— Ты не знаешь, где почта?

— Это я как раз знаю.

— Ну так иди уже! Это очень срочно!

Короче, я просидел в магазине два часа и двадцать минут в носках, поддерживая оживленную беседу, а курьер все еще не возвращался. Господин Трайвиц и ваш покорный слуга немного нервничали, хотя старались этого не показывать. Мы уже обсосали все темы, начиная с Формозы и кончая правильным употреблением ложечек для надевания обуви. Беседа остановилась на точке замерзания, когда дверь распахнулась и в магазин, тяжело дыша, ввалился Ахимаец, чьи руки были пусты.

— Ну, — строго спросил господин Трайвиц, — где туфли?

— Ушли, — прошептал парень, — авиапочтой.

Внутреннее расследование показало следующее: многопутаник Ахимаец побежал на почту и стал в очередь к окошку № 4, как положено. Очередь двигалась медленно, ибо это было окошко для заказной корреспонденции, а один толстяк как раз принес 1200 писем из госучреждения, но нашему курьеру повезло, и через час он уже дошел до служащего почты. Ахимаец сунул коробку с моими туфлями в окошко: