Удивительно, что подобный вопрос встал так поздно. Ведь еще в 1973 г. Джек Трейнор и Фишер Блэк ясно дали понять, что поиски альфы никак не связаны с решениями, касающимися риска рынка в целом:

Работа Трейнора и Блэка «Как с помощью анализа ценных бумаг улучшить состав портфеля», откуда взята приведенная выше цитата, имеет любопытную историю. Авторы сначала представили ее на семинаре в Чикагском университете в 1967 г. и лишь много лет спустя направили в Journal of Business для публикации. «Она нам не нравилась, – сказал Трейнор. – Во-первых, мы считали рынки эффективными, а анализ ценных бумаг – пустой тратой времени. Во-вторых, мы пытались доказать тем, кто верит в полезность анализа ценных бумаг, необходимость его рационального и систематического применения. Прошли годы, прежде чем на горизонте появился Journal of Business. Статья была опубликована, но только в 1973 г.»{111}.

Прежде чем сообщество практиков отреагировало на это, прошло еще 13 лет. В 1986 г. три коллеги из Goldman Sachs, Эдуардо Шварц, Джоанн Хилл и Томас Шнивайс, опубликовали пространное эссе о природе и назначении финансовых фьючерсов. В ходе дискуссии они отметили, что «фьючерсы позволяют долгосрочным инвесторам разделить широкие решения о распределении активов (акции против облигаций и денежных инструментов) и выбор конкретных активов в пределах каждой категории. Подобное разделение [инвестиционных задач] облегчает специализацию в сфере управления инвестициями и, таким образом, способствует появлению новых продуктов для управления денежными средствами… Возможность получения выгоды от специализированного управления инвестициями в области долгосрочного управления денежными средствами еще предстоит реализовать»{112}.

На этот вывод никто не обратил внимания. Несмотря на его очевидность, изменения, которых он требовал, казались в 1980-х гг. настолько радикальными, что их реализация шла крайне медленно. Еще в 1996 г. Марвин Дамсма, директор по инвестированию пенсионных активов компании Amoco Oil (впоследствии BP-Amoco), и его коллега Грегори Уильямсон писали:

Как только последствия подобного подхода стали очевидными, инвесторы поняли, что совершенно не обязательно платить одному менеджеру за обе услуги, т. е. и за альфу, и за бету. Теперь в моде «переносимая» альфа. Марк Ансон, бывший директор по инвестициям калифорнийского пенсионного фонда CalPERS, сформулировал новый взгляд так:

Как отделить бета-доходность от альфа-доходности? До того как разнообразие функций производных инструментов вроде опционов и свопов стало очевидным и, следовательно, до того как хедж-фонды превратили короткую продажу в респектабельный вид деятельности, инвесторы не могли найти эффективных способов разделения бета– и альфа-факторов, определяющих доходность. В наше время с его потоком финансовых инноваций, нередко называемым финансовым инжинирингом, разделение управления бетой и альфой стало обычным делом.

Эти инновации пошатнули давнюю уверенность в том, что постоянное переигрывание рынка – задача практически невыполнимая. Инвесторы теперь рассуждают об альфе так, словно она растет на деревьях. Остается только найти эффективного и надежного менеджера, который будет собирать лакомые плоды.

Новые методы разделения альфы и беты без сомнения являются ценными инструментами управления инвестициями. Вместе с тем, как мы увидим далее, их применение делает рынки более эффективными, а альфу – менее доступной в силу активизации ее поиска. Иными словами, не следует сбрасывать со счетов склонность инвесторов к преувеличению возможностей этих методов.

* * *

Сегодняшние рынки открывают множество путей для разделения альфы и беты в портфеле. В результате ставка на бету – базовое распределение активов, оптимально соответствующее долгосрочным целям инвестора, – не ограничивает распределения классов активов в альфа-портфеле. Короткая продажа, заимствование и использование производных инструментов могут финансировать альфа-портфель, не затрагивая базовую стратегию распределения активов в бета-портфеле. Кроме того, продуманная диверсификация ставок на альфу способна ограничить дисперсию, порождаемую поисками альфы[70].

CAPM – больше не игрушка и не курьез теоретических изысканий с сомнительными эмпирическими подтверждениями. Она стала центральной частью сложных стратегий управления институциональными портфелями. Некоторые практики осмеливаются даже утверждать, что CAPM вдребезги разнесла гипотезу эффективного рынка.

Мотив подобного революционного развития событий кроется не только в новом взгляде на то, что CAPM может дать инвесторам. После того, как фондовый пузырь 1990-х лопнул в 2000–2003 гг., многие инвесторы полагали, что реальная ожидаемая доходность много лет будет ниже долгосрочной средней, составляющей примерно 7 %. Подобная уверенность подтверждалась долгосрочными процентными ставками по казначейским бумагам, которые были ощутимо ниже средних (7,1 % в период с 1959 по 1999 г. и 6,5 % в период пузыря с 1995 по 1999 г.).