Они спустились по бесконечным каменным лестницам во двор, где их поджидала украшенная королевским гербом карета.

Гарета усадили на заднее сиденье, Квиш расположился напротив.

Карета тронулась, стражники вспрыгнули на подножки, и Гарет подумал, что еще не все потеряно, когда увидел, как распахнулись тюремные ворота.

Улицы были заполнены народом. Сначала Гарет подумал, что это обычно для середины дня, но вдруг услышал крики:

— Проклятье линиятам!

— Смерть работорговцам!

— Свободу нашему пирату!

— Гарет… Гарет… Гарет…

Люди приветствовали его, и Гарет задумался, кто мог организовать такую демонстрацию.

Конные стражники приблизились к карете, и Гарет услышал сквозь открытое окно их разговор:

— Похоже, сегодня их еще больше.

— Возможно, — ответил второй стражник. —Хотя беспорядков не будет. Не видно дубин или ножей, привязанных к концам палок.

— Ты прав, но толпе нельзя доверять.

— Конечно, она может накинуться на нас, —согласился второй. — Особенно если в требованиях толпы есть здравый смысл и справедливость.

Страшный шум помешал Гарету расслышать следующие слова, потом он услышал:

— …снова и снова, пока совсем не разграбят наши поселки. Этого король хочет?

— Почем я знаю. Я слышал, армия вышлет экспедиционный корпус для патрулирования берегов в ожидании очередного набега.

— Дерьмо, — сказал первый стражник. — Ничего не выйдет, будут скакать взад-вперед, вечно опаздывать, не успевать реагировать на их молниеносные набеги. Разумно было бы оснастить флот и сразиться с ними, но не здесь, а там, на юге, у их треклятой родины. Сжечь их поселки, города, по сотне за дюжину наших, сожженных ими, чтобы они почувствовали, каково это — находиться на острие меча. Даже продать любым демонам, нуждающимся в свежем мясе. Я — против рабства, но с удовольствием сделаю для них исключение.

— Против этого никто возражать не будет, —сказал второй стражник. — Дьявол, я бы сам с радостью отправился добровольцем на войну с ними, если бы был моряком. К тому же я слышал, что они живут по задницу в золоте.

Карета заскрипела по дороге дальше, а всадники отъехали.

Гарет взглянул на Квиша:

— Линияты снова совершали набеги на наше побережье?

— Я получил указания не вступать с вами в разговор, — сказал Квиш, но Гарету показалось, что он получил ответ на свой вопрос.

Дворец стоял на самой вершине горы. Его каменные стены были богато украшены, на парапетах виднелись готовые для стрельбы пушки, развивались бело-золотые флаги, а на самой верхней точке трепетал на ветру огромный черно-зелено-белый флаг Сароса с вышитым королевским гербом, который поднимали только тогда, когда во дворце находился король.

По внутреннему двору бесцельно бродили придворные, там же стояла шеренга королевских стражников в полном вооружении.

Гарет увидел Косиру, решил, что махать рукой не стоит, и тут его провели вдоль строя солдат во дворец.

В огромных залах никого не было, кроме стражников.

Гарета провели по залу мимо потрепанных знамен, завоеванных в битвах за многие века. Перед ним бесшумно распахнулись огромные двустворчатые двери, и Гарет оказался в покоях его величества с высоким сводчатым потолком.

Кроме Гарета, Квиша и стражников в покоях находился сухонький мужчина лет шестидесяти. Борода его была седой и всклокоченной и совсем не гармонировала с мантией из горностая и украшенной драгоценными камнями короной на голове.

Гарет, не замечая, как Квиш копается с цепью, вдруг почувствовал благоговейный страх и рухнул на колени.

Цепь слетела с его рук.

— Ты можешь встать, — сказал король Алфиери странно низким, звучным голосом, — и можешь подойти к нам; Стража, лорд Квиш, оставьте нас.

— Но…

— Мы повелеваем. Этот человек — наш верный подданный и не причинит нам вреда.

Квиш и стражники поспешили прочь.

— Итак, ты — знаменитый Гарет Раднор,—сказал Алфиери.

— Благодарю вас, ваше величество, но я не знал, что знаменит.

— О, ты, несомненно, знаменит. Знаменит тем, что пиратствовал в водах линиятов, знаменит тем, что поставил нас в затруднительное положение, когда этот дважды проклятый посол пригрозил разорвать перемирие, если ты не предстанешь перед судом и не будешь наказан. Так было бы значительно проще. Мы могли бы захватить твою добычу в качестве наказания, приказать нашему лучшему палачу умертвить тебя без боли и страданий, призвать твоих непокорных людей в береговую охрану или на флот и объяснить линиятам, что произошло недоразумение. И снова воцарился бы мир. Не считай нас слабовольным человеком, Раднор. Но мы дали клятву отцу, вернувшись с войны в Ютербоге, что ни один из наших подданных не лишится жизни на войне, и не нарушали эту клятву в течение тридцати лет. Ты не знаешь, что такое война, Раднор. Хуже ничего не бывает. Гарет промолчал.

— Ты не согласен, конечно. Говори. Мы не станем убивать тебя за то, что ты скажешь. Мы могли так поступить и раньше, — с некоторой жалостью произнес Алфиери. — Когда у королей была реальная власть. Говори, в чем мы не правы.

— Не могу сказать, что вы не правы, сир,—сказал Гарет. — Но я считаю, что есть вещи похуже войны, против которых мы должны выступать, например рабство.

Алфиери поджал губы и опустил взгляд.

— С этими ублюдками линиятами трудно сохранять мир, — сказал он. — Особенно когда они требуют четвертовать корсара, а сами имеют наглость заковывать в цепи наших подданных всего в нескольких лигах отсюда и оставлять за собой только пепелища.

Гарет вспомнил, о чем говорили между собой стражники, и решил поблагодарить какого-нибудь бога, которого выберет чуть позже.

— Проклятые линияты, — продолжал Алфиери. — Кроме того, есть прошения, поданные одной знатной дамой, Принцем купцов и его друзьями, и даже некоторыми огнедышащими командирами флота. Есть, правда, этот сукин сын Квиндольфин… А теперь наши подданные бегают толпами, орут твое имя и требуют, чтобы мы что-нибудь сделали с этими работорговцами. Позволь спросить тебя, Раднор. Мне сказали, что ты — наш верный слуга.

— Это — правда, сир.

— Тогда поговорим о сокровищах, которые ты якобы захватил у линиятов. Я не думаю, что ты собираешься облегчать нам жизнь и перевезешь их сюда из того места, где они спрятаны.

Гарет промолчал.

— Гм-м, — задумчиво произнес Алфиери.—Мы так и думали. Но позволь спросить, сколько их?

— В золоте, сир, достаточно, чтобы построить дворец, вернее, полдюжины дворцов. Золота и драгоценных камней, невиданных на Саросе, достаточно, чтобы заполнить трюмы двух кораблей так, что они пойдут ко дну. Других товаров —шелка, специй и всего прочего — хватило, чтобы заполнить трюмы еще трех трофейных кораблей, которые я отослал на север, прежде чем выступить против флота сокровищ линиятов.