Они оба держались очень храбро. И, наблюдая за тем, как они дрались, девочка поняла, что это прекрасные воины. Руны на клинке Феликса сияли внутренним светом, как заговоренное оружие в сказках. А секира Готрека, казалось, рубила врагов, как деревья. Но она знала, что все это не имеет значения: они обречены. И зверолюды это понимали.

Поборов себя, она выглянула, когда зверолюды подошли слишком близко. Их вожак, держащий принюхивающегося мутанта на цепи, был тот же самый урод, который пощадил ее накануне вечером в гостинице. Она знала, что он ищет ее, именно ее, чтобы исправить свою ошибку. А его слугами были те, кто ворвался в деревню и сжег ее. Все они были очень большими, выше чем Феликс, тяжелее чем Готрек. Глядя на двух воинов, стоящих перед костром, она подумала, какой же неравной будет эта битва. Человек против чудовища, превосходящего его по весу и по силе. У них не было шансов.

На секунду противники замерли, глядя друг на друга. Понимая всю драматичность ситуации, Кэт забыла о собственных страхах. У нее перехватило дыхание. Готрек возвышался каменным изваянием, а Феликс принял классическую стойку фехтовальщика. Она видела такую, когда Гуго тренировался. На них надвигалась масса бесформенных демонов с оружием наголо.

Она услышала, как Готрек пробормотал: «Готов, человечий отпрыск?», — а Феликс ответил: «Как всегда». Она услышала дикий смех гнома и то, как он бросился в атаку, а Феликс последовал за ним. Ей было невыносимо увидеть, как они падут в бою, и девочка закрыла глаза.

До нее донеслись треск и вопль боли. Это гном, решила она. Он умер первым. Она слышала звон стали и боевые выкрики, за которыми последовали стоны. Феликс тоже умер. Но звук битвы не утих сразу, как она ожидала. Затем постепенно все умолкло. Охваченная ужасом, Кэт открыла глаза, чтобы встретиться со своей судьбой…

Феликс бросился в атаку. Впереди него метнулся в сторону Готрек, уклоняясь от запущенного в него копья. Гном перехватил древко левой рукой — оно скользнуло по всей его ладони и остановилось. Одним прицельным ударом секиры он снес голову изумленному мутанту. Послышался треск, и тварь закричала от боли. Хорошо, подумал Феликс, на одного меньше.

Он скрестил меч с кривой саблей чудовища и достал своего противника, выбивая у того из рук проржавевшую сталь. Чудовище было сильным, но неумелым. Словно бы сам по себе, заговоренный меч Феликса прорвал оборону противника, и через несколько мгновений Феликс увидел, что тварь истекает кровью от множества порезов. Но это только разъярило мутанта, и он обрушил на него удар, который мог бы перерубить Феликса пополам. Он отпрянул назад, яростно парируя. Искры летели, когда их мечи сшиблись. Его рука онемела от напряжения.

Феликс посмотрел прямо в лицо зверолюду: вокруг пасти выступила пена, а в глазах играли сумасшедшие огоньки. Он снова бросился вперед, его меч описал дугу. Инстинктивно Феликс наклонился вперед, сделал один шаг и вскинул меч. Теплые внутренности зверолюда вывалились наружу, тот откатился назад, держа кишки одной рукой и визжа, как поросенок. Второй зверолюд оправился от неожиданности и тоже бросился в атаку, нагнув голову и изготовясь пронзить поэта копьем насквозь. Однако он поскользнулся на брюшной слизи своего предшественника и рухнул прямо к ногам Феликса. Молодой воин поблагодарил Сигмара и обезглавил тварь одним точным ударом. Он повернулся, отряхивая лезвие, и прикончил очередную жертву.

Готрек уже избавился от двух более слабых врагов и сцепился с вожаком мутантов. Следопыта нигде не было видно — он просто исчез. Глядя на их схватку, Феликс попытался представить, что сейчас произойдет. Победитель троллей внезапно нападет и нанесет два точных удара — первый снесет голову, а второй вскроет грудную клетку. И безглазый падет жертвой неумолимого противника.

Топор и палица взлетели в воздух и столкнулись на чудовищной скорости. Искры отлетали от стального навершия булавы. Зверолюд был крупнее, но медлительнее, чем гном. Каждый удар секиры Победителя троллей заставлял его отступать. Феликс хотел было помочь Готреку, но передумал: тот не одобрил бы это, к тому же была возможность попасть под удар его мощного секиры.

Зверолюд нанес было могучий удар по голове Победителя. Но Готрек успел вовремя отпрянуть и снес колючее навершие палицы мутанта. Вторым взмахом он обезоружил противника.

На лице гнома было выражение такой холодной ярости, какое Феликс никогда не замечал раньше — ни признака жалости, только злость и мрачная решительность. Готрек ударил врага по ноге и перебил ее, кровь хлынула из открытой раны. Тварь издала ужасный вопль и покатилась по земле. Секира гнома обрушилась на упавшего, как топор палача. Голова безглазого чудища слетела с плеч, и его тело осталось лежать неподвижно на земле.

Победитель плюнул на него и махнул головой с отвращением.

— Слишком просто, — проговорил он. — Надеюсь, что Воин Хаоса окажется покрепче.

Феликс же надеялся, что они этого никогда не узнают.

Феликс шел пружинистым шагом. Он не устал, несмотря на то, что практически не спал прошлой ночью, и страшные темные заросли, сквозь которые они пробирались, больше не пугали его. Он свободно и глубоко вдыхал прохладный, ароматный воздух — по крайней мере, он еще мог дышать.

Он был жив! Лучи солнца продирались сквозь листву, освещая кружащиеся и мерцающие, как светляки, клубки пыли. Ему хотелось дотянуться и набрать пригоршню этого волшебного порошка. На мгновение лес преобразился: они миновали заколдованную поляну, где неестественно высокие грибы прятались в тени деревьев. Но даже они не выглядели одинокими, все вокруг говорило о продолжающейся жизни.

Он все еще был жив. Он повторял про себя эти слова, как молитву. Он прошел сквозь ужас, но выжил, а эти чудовища, его враги мертвы. А он еще жив, греется в лучах солнца, упивается свежим воздухом и наблюдает за тем, как Готрек и Кэт спускаются вниз по склону, осторожно нащупывая камни в скользкой грязи.

Его чувства обострились как никогда — так он радовался каждому мгновению своей спасенной жизни.

На паутине блестела роса раннего утра, пели птицы, и все вокруг было полно радостью. Крохотные зверьки сновали под землей, изредка выскакивая на поверхность. Феликс остановился, дав проползти змее, и не пытался убить ее. Этим утром он внезапно понял, какой хрупкой может быть жизнь.

Сегодняшний бой с мутантами вдруг показал ему, как легко можно оборвать существование человека, оставив его в холодной могиле, или, еще того хуже, в брюхе мутантов. Их спасли удача, мастерство и правильное использование оружия. Но все могло бы быть по-другому. Одна ошибка, и он бы не увидел этого благословенного утра. Он бы отправился в серое царство Морра или же превратился в ничто, как утверждали некоторые его школьные товарищи.

Такие мысли должны были бы испугать его, но только не сегодня. Это утро было таким счастливым для него. Он вспоминал каждый свой удар и каждое движение почти с любовью. Он торжествовал: еще бы, ведь он одолел врагов, которые были значительно могущественнее его. И лес больше не пугал его.