- Несчастный он. Боится, что его бросят, так все время первым девок бросает.

- Это он, типа, меня сейчас бросил? – округлила глаза Надя.

- Ну такой слух пустит – поговорил, оказалась – дурой, некрасивой, заумной, зазнайкой, ну или еще что-то такое. Он парень не глупый, сразу понял, против Антона ему не тягаться, вот и слинял.

- А у вас забавно.

- О, у нас тут по-всякому.

- А из-за чего Антон с женой развелся? – решилась спросить Надя.

- Никто не знает, чего только не болтают, срамно рассказывать. Жалко ее.

- Это да, – вздохнула Надя.

- А вот тебе ее жалеть не следует, – тетка Нинка заводила пред носом напарницы указательным пальцем, – тебе с дочуркой пристраиваться надо, и это хороший вариант. Смотри, и вправду полез!

Надя подняла глаза на деревенскую забаву. «А интересно, полез бы ради меня Кирилл? Да что ж такое, вот зачем он мне сейчас? – она с раздражением откусила последний эклер, лимонный с фисташками. – Конечно, полез бы, он у меня такой дурной… был». 

Взобраться на столб у Антона не получилось: он почти подобрался к заветной цели, протянул руку к платку, но соскользнул вниз под разочарованный выдох толпы. Коробка с телефоном досталась мальцу лет тринадцати, который ловко, по-кошачьи, вскарабкался к самой вершине. Его подвиг повторить никто не смог.

Антон виновато развел руками, показывая Наде, что старался, и пошел с напарником патрулировать площадку около пивной.

Смеркалось. Распродав весь товар и погрузив пустую тару и электроприборы назад на саночки, довольные торговки заспешили домой. От своей доли выручки Нина решительно отказалась. Сумма составила коммуналку за два месяца. А и не плохо.

Вечный жених, под ручку с новой пассией, важно перешел дорогу несостоявшейся невесте, чуть не наступив Наде на ногу. «Может он и несчастный, а только вежливости его родители явно не научили».

Простившись с Ниной, Надя завернула в маленький проулок, чтобы срезать дорогу, и с разлету налетела на Антона. Он вырос как из-под земли, сказал дежурное: «Привет» и широко улыбнулся.

- Решил проводить, а то ты с деньгами, мало ли что, – потянулся, отобрать у Нади веревку от санок.

- Здесь же никого нет.

- Вот именно, пустынно, – Антон развернул санки и покатил их в другую сторону.

- Мне туда! – возмутилась Надя.

- Погуляем кружок, пока не так темно, – подмигнул парень. – Да не бойся, никто не увидит, если ты меня стесняешься, здесь глухие заборы.

- Я устала и мне к дочке надо, – проворчала Надя.

- Ну, ладно, завтра погуляем, – виновато улыбнувшись, снова развернул санки Антон.

Приморозило, теперь снег жестко хрустел под ногами. Было невероятно тихо и действительно пустынно.

- Послушай, Антон, – Надя начала подбирать слова. – Шел бы ты к жене, она тебя любит, мне так показалось сегодня.

- А почему ты не идешь к отцу дочери? – в голосе Антона скользнуло неприкрытое раздражение, наверное, Надин совет он слышал частенько от разных доброжелателей.

- Мы не были женаты, - потупилась она.

- Так себе отмазка.

- Почему вы развелись? – здесь все немного бестактны, все время лезут не в свое дело, непроизвольно нарушая границы чужого пространства, почему бы и Наде не попробовать.

- Откровенность за откровенность, – остановился у спящей черемухи Антон. – Идет?

- Идет.

Антон располагал к себе и простоватым добрым выражением лица, и детской улыбкой. С ним было удивительно легко, как будто они знакомы много лет. Если бы он появился на ее пути раньше, кто знает, возможно… «Какая ерунда в голову лезет».

- Анька, моя соседка. Она младше меня на шесть лет, бегала по улице малая, в куклы играла. Ну, я шутил – невеста да невеста. Вырастишь, мол, женюсь. Ну, это так, прикол такой был. Она смущалась так смешно, мы с пацанами ржали. Дураки были. А она там чего-то себе напридумывала. Ну, может мне поделом. За все платить нужно.

- Она выросла, и ты женился?

- Почти. Я учился в технаре, потом армия. Я, кстати, вышку получаю, на юрфаке учусь на заочке, – он горделиво приосанился, – с перспективой.

- Потом армия, – напомнила слушательница, пытаясь склеить разорванную нить повествования.

- Да. Короче, отметили мы мой приход с пацанами. Дернули и поперли на дискотеку. Бабы хотелось, аж сводило все, а тут она. Я по глазам ее телячьим понял, что она мне даст. Ну и дала. Презираешь?

- Мы сейчас по разные стороны баррикад, – Надя задумчиво погладила окоченевший ствол черемухи.

- И тебя так же твой снял?

Она промолчала.

- Анька не была девушкой, в этом меня винить нельзя. У нее был до меня какой-то Миша, она мне сказала, что хотела с ним меня забыть, но ничего не вышло, и они разбежались. Но я тут при чем? – Антон нервно рванул замерзшую ветку. – В общем я проспался, она начала названивать, я ее отшил. Вежливо так отшил, мягко: недостоин тебя, ты такая вся особенная, а я простой и прочее, что там обычно в таких случаях поют. Ну, нравятся мне такие как ты, чтобы взгляд до пяток прожигал, а она телка, а потом, как ее мамаша, коровой станет.

- А может и не станет, – тихо возразила Надя.

- Да какая разница, не люблю я ее, не тянет меня на нее, что еще тебе сказать? Через месяц она заявила, что беременна. Я напился как свинья.

- У вас один способ все проблемы решать, – Наде вспомнился выкатывающийся из машины Кирилл.

- Не один. Я наступил себе на горло и пошел свататься. Не стал позориться и выяснять – Мишин там или мой. Решил терпеть, ну не страшная она, может притрусь. Мать поддержала, ее отец так же беременную кинул. Поженились. А потом у нее выкидыш случился.

- И ты ушел? Когда ей так трудно было!

- Я ее жалел, утешал, говорил, что у нас еще будут дети. Даже соврал, что люблю, зря, но вылетело. А потом добрые люди раскрыли глаза – она беременной и не была никогда, это все вранье было, чтобы меня как барана на веревке к ЗАГСу притащить. Видеть ее не могу! – Антон зло сплюнул.

- Да, добрые люди самые опасные, – Наде вспомнилась ведьма-адвокатша с ее пачкой фотографий.

- Я к ней не вернусь. Теперь твоя очередь.

- Какая очередь? – не поняла Надя.

- Почему ты не с отцом твоей дочери?

- Побоялась, что он вот так же, как ты, заставит себя «через не хочу» или наоборот – оттолкнет. Ушла раньше, – Надя поковыряла носком сапога снег.

- Он не знает про ребенка? – Антон округлил глаза.

- Не знаю. Мы больше не виделись.

- Но почему ты решила, что он не обрадуется ребенку?