Мне всегда нравилось, как шутит Олег. До сегодняшнего дня.

Ничего не ответив, я открыла переднюю дверь и застыла. Моргнула для надежности, но иллюзия не развеялась - прямо на пассажирском сидении лежал огромный букет. Кроваво-красные розы, перевязанные лентой в тон. Такие часто дарят престарелым примам в театрах, иногда – любовницам и никогда – женам.

- Это что? – Голос дрогнул. Несмотря на все попытки казаться стальной, внутри я согнулась, как тонкая медяшка.

- Птича, без ножа режешь, до чего паршив твой муж, если тебя удивляет букет без повода. Буду исправляться. Яночка, это розы. Розы, это Яночка. Познакомьтесь. - Он протянул мне свежие, фантастически красивые и баснословно дорогие цветы. - Ян, ты чего кривишься, тебе не нравится, что ли?

На языке вертелся убийственный ответ: «Цветы – да. Ты – нет. Ты меня сильно обидел, потом я обидела тебя, но ты пока еще об этом не знаешь». Представила, как изменится лицо мужа, если я произнесу свою маленькую исповедь вслух. Как расширятся зрачки, поедет в усмешке рот, потом он бросит розы на асфальт и скажет какую-нибудь колкую шутку, чтобы защитить себя от правды. Как перестанет со мной гово…

- Ян, ну цветы тебе в чем виноваты? – Олег нервно потер пальцем переносицу. Кажется, он до сих пор не понимал, что происходит.

- Ничем. Красивые, такие Анфиса любит, - машинально ответила я и, наконец, взяла букет.

- Знаю, она мне скинула адрес лавки, сказала, что самые свежие розы продают. Приезжаю, а там мужик флорист, ну армянчик с пузом, говорит еще так душевно «брат», «братишка», а в глазах два лаваша уже прибыль считают…

- Я не люблю розы. - От неожиданности Олег замолчал и уставился на меня. Муж не привык, чтобы его выступления перебивал зритель с третьего ряда. - Поехали домой, спать хочется..

Я стянула толстовку и закинула ее на заднее сидение. Будто поглощенный черной дырой, букет исчез из виду. Стало гораздо лучше. В машине было тихо, несмотря на доносившуюся  из колонки музыку. Я ее не слышала. Остальные органы чувств тоже отключились, и единственное, что ощущала  – тепло прикосновений, оставленных Игнатовым. Укус на шее горел огненной меткой, так, чтобы все вокруг видели: сегодня еще одна благочестивая супруга пала под натиском разврата. Измена 1: Семейные Скрепы 0. Продула всухую. Я машинально потянулась пальцами к пульсирующей вене, гадая, пахнет ли от меня чужим мужчиной. Едва ли, весь салон провоняли чертовы розы.

- О чем думаешь? – Олег недоуменно косился в мою сторону.

«О том, что я тебе изменила. И знаешь, мне понравилось. Несмотря на то, что завтра я умру от боли и раскаяния, сегодня я бы все повторила и дошла до конца», - слова медленно прогружались в голове, высвечиваясь одно за другим, как на мониторе старого компьютера.

- С кем сейчас дети? – наконец нашла подходящий ответ на его вопрос. Или это был не совсем ответ? Черт, кажется, и последний бокал с Брикс, и первый поцелуй с Игнатовым были лишними. Я нервно усмехнулась, представив, что, согласно нормам приличия, стоило бы поменять их местами: пить с картавым, целоваться с кадровичкой. Сейчас я бы ехала домой чуть менее трезвая, но чуть более верная. Жаль, что Гермиона не поделится со мной маховиком времени, да и режиссер «Назад в будущее» не раздавал рабочий реквизит таким вот косячным женам, как я. А что, был бы хороший бизнес. Прибыльный такой.

- Ян, я тебя теряю, все хорошо? - Олег припарковал машину на обочине, включил свет и повернулся ко мне. - Выглядишь ты, конечно, потрясающе. Увидел бы ранее, ни за что не пустил на корпоратив.

- Не видеть меня было твоим выбором. - Я нервно поправила волосы, чтобы накрученные локоны прикрыли следы укуса.

Олег виновато опустил глаза, но уже через секунду снова посмотрел на меня и сказал, как выплюнул:

- Не надо делать меня виноватым, уж точно не сейчас. Ты знала, кто твой муж, и никогда не была против того, что я прямолинеен. Сама поддерживала это, а теперь решила обидеться. Извини, но прошло слишком много лет, чтобы я ни с чего стал меняться, согласна? Черт, да скажи ты что-нибудь, молчишь как гребаная рыба!

Я повернула к нему лицо и стала беззвучно открывать рот, имитируя аквариумную тупость. Вот сейчас он отпустит контроль и, наконец, выйдет из себя. Хотелось взбесить его. Хотелось, чтобы он ударил меня, по лицу, наотмашь, чтобы тушь текла от слез и пугающе неправдоподобно багровел оставленный синяк. Потому что заслужила.

Ничего не произошло. Он смотрел мне в глаза и вдруг досадливо поморщился. Равнодушно, будто из-за толстого стекла, я отмечала, как Олег выскочил из машины, обогнул ее, открыл мою дверь и все так же молча опустился на колени.

- Что ты делаешь? - Я почувствовала его пальцы на своих отекших щиколотках. Он стягивал с меня туфли, это я поняла по стуку каблуков, упавших на асфальт. Самих ног я уже не ощущала.

- Поворачивайся спиной, - скомандовал Олег. Его голос звучал так отчаянно, что я тотчас подчинилась. Раздался хруст ткани: он с нажимом дернул собачку вниз, отчего молния порвалась. Мне не было жалко испорченное платье, уже сейчас  я понимала, что больше его никуда не надену. – Что это, Ян? Твою мать, это какое-то орудие пыток, да?

Он торопливо стал искать заправленный край ленты, но, не найдя, резко потянул корсет на себя. Тщетно. Стянутый в тугой узел шелк не поддался ни на миллиметр. Олег никогда не ругался матом, но в тот вечер мы оба делали что-то впервые.

- Еб… твою, как же это… - Его рука скользнула к бардачку, и, достав оттуда перочинный нож, он быстро перерезал несколько лент. Холодный металл едва скользнул по коже, края ткани разъехались в стороны, оголяя все больше кожи. – Ну же, снимайся, слезай, давай!

Я до боли прикусила губу. Неужели он хочет заняться сексом? Сейчас? Пожалуй, если это начнется, я не выдержу и расплачусь.

- Что ты делаешь? – Мой голос уже дрожал.

- Стягиваю с тебя это говно. Ян, просто скажи, зачем ты это надела? Ты же вся белая, дышать не можешь. Ты, небось, и не ела ничего? – Он еще сильнее дернул платье, воздух наконец стал поступать в легкие, и я глубоко вдохнула, смакуя прекрасное ощущение свободы. - Ян, поехали я тебя накормлю. Курочкой в KFC. Крылышками, да? Не хочешь? Тогда домой,  там мама котлет нажарила, ну? Дети уже спят, я тебе пюре сделаю, как ты любишь, давай? Да что ты, в самом деле, не плачь, малыш. Еще и шпильки эти, ты на каблуках не умеешь даже! Ну, чего ты плачешь? Я куплю тебе другой букет, какой выберешь, я же не знал про розы, ты не говорила никогда...

Я почувствовала, как большие сильные руки вытирают слезы с моего лица. Ощутила тепло прикосновений на коже, но только снаружи... потому что внутри я была заморожена. Мертва.

- Да блин, Яна, хорош уже! Ладно, допустим я поступил, как придурок! – Олег резко отстранился. Он положил ладонь на затылок и схватил себя за волосы. Я бессмысленно уставилась на иконку, приклеенную к панели. Уставшие глаза какого-то святого осуждающе глядели в ответ. – Ты хочешь, чтобы я назвал себя идиотом? Тебе станет от этого легче? - Я молча покачала головой, но Олег этого не видел. Он больше не смотрел на меня.  - Окей, я идиот! Ты довольна? Я наговорил тебе гадостей, а потом ушел из дома! Я мерзавец, самый последний, самый конченый из мужей. Давай отдадим меня под суд. Только не плачь. Бл**ь, Яна, ну я прошу тебя, перестань плакать! Я не понимаю, что я должен делать?! Что мне делать?