сюда, чтобы вас все слышали. Так что вы не позволите?

— Я не позволю и все. — гордо вскинул лицо к небу чиновный чин.

— Все? — я рукой стал подталкивать чинушу к краю телеги.

— Нет, не все! — человек в зеленом пальто сбросил мою руку сплеча: — А вот в газете «Копейка» опубликована статья за подписью Порываева. Там газетчик пишет, что уважаемого купца второй гильдии Пыжикова, из корыстного интереса, убил его знакомый, известный в городе под именем Котов Петр Степанович. А в настоящее время оный Котов распродает по бросовым ценам товары несчастного купца, оставив его вдову и дочь без копейки за душой.

Глава 21

«Угнетенный класс, который не стремится к тому, чтобы научиться владеть оружием, иметь оружие, такой угнетенный класс заслуживал бы лишь того, чтобы с ним обращались, как с рабами.»

В. И. Ленин «Военная программа пролетарской революции» 1916 год, 30-й том, 5-е издание ПСС.

Российская Империя. 6–7 марта 1917 года

— Представьтесь, пожалуйста! — я, как можно ласковей, улыбнулся чинуше.

— А что, будете угрожать моей семье? — вскинулся похожий на боевого воробья, нелепый человек.

— Напротив.

— Секретарь окружного акцизного управления губернский секретарь Титов Савелий Ефимович.

— Савелий Ефимович, раз вы такой бесстрашный человек, прочитайте, пожалуйста, вот этот документ. — я протянул чиновнику лист с протоколом допроса Сил Силыча:

— Только, будте любезны, громко и четко все зачитайте.

Смерив меня уничижительным взглядом, губернский секретарь вытянул перед собой руку с протоколом, и зычно, как средневековый глашатай, стал зачитывать текст с показаниями купца.

— Как видите, уважаемые сограждане, конкретный предприниматель, которому пытались по-быстрому скинуть товар моего покойного знакомого, дает показания, что человек, договаривающийся с ним об этой сделке и получивший часть денег, назвавшийся мной, внешне на меня совсем не похож. У кого еще остались ко мне вопросы, по данному делу? Нет? Ну тогда предлагаю перейти к голосованию. Кто за мое предложение, прошу поднять руки. Счетчики, считайте, пожалуйста.

Через десять минут были подведены итоги открытого голосования. За мое предложение проголосовало триста сорок два человека, против одиннадцать, воздержавшихся не было.

Пока члены счетной комиссии оформляли протокол и подписывались, я продолжил.

— Товарища, разрешите мне, как избранному начальнику народной милиции сделать пару объявлений.

Первое — народная милиция Адмиралтейской части Санкт-Петербурга объявляет дополнительный набор сотрудников. Предпочтение будет сделано в пользу людей, умеющих обращаться с оружием. Физические недостатки препятствием для зачисления не являются, все будет решаться на собеседовании. Собеседование будет проводиться в нашей штаб-квартире, адрес ее местонахождения и записаться на прием, можно будет у ответственного секретаря.

И еще одно — возле здания народной милиции будет висеть особый почтовый ящик. Ежедневно я лично буду доставать оттуда корреспонденцию. Если кто-то хочет пожаловаться на любое лицо, ваша жалоба будет рассмотрена мной лично и по ней будет принято решение. Если в бумаге вы попросите сохранить ваше имя в тайне, оно будет сохранено в тайне. Вы можете писать мне о любых преступлениях и злоупотреблениях, я постараюсь помочь каждому. А теперь предлагаю считать сход закрытым, у меня очень много работы.

— Что, гражданин начальник, на квартиру едем? — обернулся ко мне Тимофей, когда мы отъехали от все еще что-то бурно обсуждавшей массы людей.

— Нет, у нас еще один адрес для посещения — дворец великой княжны Ксении, на набережной реки Мойка. Давай, правь туда.

— С этими, что делать будем? — Тимофей кивнул на лежащих в телеге уголовных. С того момента, как в кармане у возчика появился пистолет, он стал значительно бойчее.

— Пусть поживут пока. Сегодня или завтра в какую ни будь тюрьму сдадим.

— Слышь, ты, фраер позорный. — повернул ко мне свою бледную физиономию гопник «почти без пальцев»: — Ты за мое увечье ответишь, я им скажу, и они тебя потеряют…

Его наезды я оставил без внимания, потом мы вспомним все.

— Ваше благородие, а там, на Мойке что?

— Домик интересный. Ты просто двигайся мимо медленно и все, после чего домой поедем.

Дворец великой княжны Ксении представлял собой симпатичный, трехэтажный особняк, построенный в стиле эклектика, с фасада здания доминировала широкая лестница, двумя рукавами ведущая к главному входу великокняжеского дворца. Сейчас там толпились и что-то громко обсуждали какие-то люди, из открытого окна первого этажа торчал раструб патефона, что издавал трудноразличимую, пронизанную шипящими звуками, мелодию. Над входом во дворец был прибит к стене транспарант, где на черной тряпке белыми буквами было выведено «мы враги государства».

Стоящие у тротуара, перед дворцом, небольшой отряд моряков с винтовками, проводил меня пристальными взглядами, но ничего не сказали, мы с Тимофеем тоже постарались не задерживаться в этом опасном месте.

Во дворе нашей штаб-квартиры меня ожидал десяток человек, желающих поступить на службу. К сожалению, половина из них была гимназистами или учащимися реальных училищ, с горящими глазами и поголовно вооруженные разнообразными револьверами, правда, у двоих не было патрон. Остальные были отставными солдатами, уволенными из Императорской армии по ранению, но конечности отсутствовали только у двоих. Трое были относительно целыми, только у одного из них, артиллериста лицо было настолько обезображено, что он носил все время гуттаперчевую маску.

Солдат я передал вахмистру, школяров пообещал записать в специальный отряд юных оперативников, но при условии предоставления письменного разрешения от родителей.

— Ну а на сегодня, господа, вам будет предоставлена возможность пройти проверку физической готовности в службе. Через два часа жду вас здесь. Если у кого есть военная форма, желательно солдатская, хотя бы шинель и папаха, и он случайно явится в ней, это будет для кандидатов существенным плюсом.

Связанных бандитов препроводили в кладовую, где маялся в одиночестве Илья Соловьев, велел поставить им там старое ведро и без меня дверь не открывать.

Попив чаю с руководством отдела, куда вошли вахмистр и ответственный секретарь, мы приступили к обсуждению планов на будущее.

— Сегодня вечером еду в казармы егерского полка, за оружием. Товарищ Куценко, ты едешь со мной, поможешь проверить, чтобы нам ерунду не подсунули за наши деньги. А завтра у нас большое дело. Хочу переехать в помещение попросторнее.

— Куда? — живо заинтересовались мои визави.

— Дворец гражданки Ксении Романовой. Но есть сложность. Хозяйка-то с мужем в Крым уехала, а в оставленную без хозяйского пригляда хату какая-то шантрапа заселилась. Подозреваю, что анархисты, судя по лозунгам. Их там человек сто, на первый взгляд. Что думаете?

— Анархисты нас к себе пустят? — осторожно спросил ответственный секретарь Платон Иннокентьевич.

— Конечно, нет. А зачем им нас к себе пускать?

— Тогда как, Петр Степанович?

— Пока думаю, надеюсь, что завтра утром, весь план у меня в голове сложится,