– Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса, – пробормотал Сеня. – Все, с водкой пора завязывать. Тем не менее, мне очень приятно.

– И мне, – вздохнула Анюта. – Ну и что у нас опять случилось?

– Анюта, – проникновенно начал Егор, – знаешь ли ты, что такое мафия?

– Наслышана.

– Так вот, на моего друга наехала эта самая мафия. Надо бы помочь.

– И каким образом?

– Я думаю, надо откупиться и наехать в ответ.

– У тебя есть план?

– Есть, – скромно, но гордо признался Егор. – У Сени имеется одна золотая монета. Ты можешь из неё сделать, скажем… э-э… двести-двести пятьдесят.

– А что так мало? – удивилась Анюта. – Давай уж сразу пятьсот. Двести мафии, триста – вам. Или тысячу. А то буду я из-за каких-то двухсот копий время и энергию тратить!

– Мне не надо, – быстро сказал Сеня.

– Ты чего испугался? – засмеялся Егор. – Это будет честное золото.

– Тогда ладно, – подумав, согласился Сеня.

– В общем, я думаю, надо сделать так, – продолжил Егор. – Мы отдаём им, скажем, двести пятьдесят монет, а для усиления эффекта Анюта их как-нибудь сильно напугает.

– И как же мне их напугать? – весело поинтересовалась Анюта. – Превратиться в какого-нибудь монстра из дешёвого фильма ужасов?

– А что, это мысль, – ухватился было за предложение Егор и тут же покачал головой. – Нет, не нужно, пожалуй. Боюсь, я сам тебя испугаюсь. А оно нам надо?

– Не надо, – охотно согласилась Анюта.

– Э, – нерешительно подал голос Семён, – а, может, вообще никак их пугать не надо? Отдадим деньги и все дела…

– Надо, Федя, – решительно прервал его Егор. – Обязательно надо. Иначе они примут это как нашу слабость и потом вообще не слезут. А если испугать, то сразу будет ясно, что мы с одной стороны от них откупаемся, но с другой, нас лучше не загонять в угол – можем больно укусить. Понятно? А вот как испугать пострашнее… Слушай, Сеня, там стёкол в этом самом клубе много?

– Много. Одни витрины чего стоят… Сплошная стена.

– Гениально! Анюта, у меня идея. Давай побьём им стекла! Но не просто побьём, а… – и Егор коротко изложил свой план.

Ночной клуб с лихим названием «Не забуду мать Россию» располагался минутах в десяти небыстрой езды от Сениного дома на первом и втором этажах тридцатипятиэтажного, видимо, ещё довоенного небоскрёба, а ныне просто довольно высокого здания тёмно-красного, почти коричневого кирпича. И само здание стояло очень удобно – в глубине района, довольно далеко от шумных и людных улиц, а также от полицейских и праздношатающихся прохожих.

Они остановились на другой стороне улицы, прямо напротив входа, возле которого маячил внушительного вида коротко стриженый охранник, до зевотной тоски напомнивший Егору сотни и сотни таких же охранников, мода на которых, как началась в постсоветской России в первой ещё половине девяностых годов, так и по сию пору никак не могла пройти. Егор, как и любой взрослый мужчина с умелыми руками и нормально соображающей головой, всегда с жалостливым недоумением смотрел на этих молодых и здоровых мужиков, целыми днями торчащих на входах и выходах всевозможных фирм, компаний и офисов средней руки и откровенно мающихся от безделья. Это было тем более странно, что он никогда не слышал, чтобы охрана хоть кого-нибудь защитила в случае серьёзного «наезда» на подобную фирму крутых конкурентов или – тем паче! – от произвола властей.

Впрочем, здесь была не Россия, и Егор, отбросив сомнения и лишние мысли, кивнул Семёну:

– Выходим, Сеня.

– А может…

– Не может. Принял решение – выполняй, как говаривал капитан Холод, мой ротный и отличный мужик. Не дрейфь, старик, всё получится!

Они вылезли из машины, и Егор с некоторым замиранием сердца открыл багажник.

Солнечный луч, вырвавшийся из внезапно образовавшегося разрыва в плотных облаках, обложивших в этот день нью-йоркское небо, ударился в груду золотых монет царской чеканки и замер в восхищении.

Замер и охранник у входа в клуб. Оттуда, с другой стороны улицы, ему не было видно, что находится в багажнике машины марки «Фольксваген Гольф», которая минуту назад остановилась напротив охраняемого им заведения, но зато он заметил мерцающий золотой отблеск, лёгший на лица двух мужиков (длинного и широкоплечего с усами и маленького рыжеволосого, которого он уже видел несколько раз в клубе), этот самый багажник открывших.

– Ни хрена себе… Положили одну монету, а теперь… Это что, хорошо наведённая галлюцинация? – видимо, припомнив «Понедельник» братьев Стругацких, присвистнул Сеня.

– Червонцы настоящие, – процитировал в ответ Булгакова Егор.

– Браво! – подыграл Сеня, – но всё же хотелось бы…

– Да и сам не знаю, старик. Это всё Анюта.

– Я понимаю, что не королева английская. Кто такая Анюта и где ты её раскопал?

– На первый вопрос ответить не могу, – сказал Егор, насыпая золотые десятки в старую замасленную холщовую сумку из-под инструментов, из которой предварительно эти самые инструменты безжалостно вывалил. – Помогай давай, чего встал как засватанный… Я буду держать, а ты сыпь.

– Вот, ёлки… а сколько ещё сыпать-то?

– Пять пригоршней и, думаю, хватит, – определил на глаз Егор. – А что касается твоего второго вопроса, то нигде я её не раскапывал. Сама в одну прекрасную ночь появилась и стала жить в моей машине. Так что, если хочешь, спроси её сам, кто она такая и откуда взялась. Ты же у нас обаятельный, может, тебе и расскажет. Мне вот не рассказала.

– М-мда… – промолвил Сеня, задумчиво ссыпая золото в сумку. – Четыре… Вот уж не думал, что меня хоть что-то в этой жизни может ещё удивить. Пять. Всё, хватит. А то слишком жирно будет.

– Хватит, так хватит, – Егор вытащил сумку и захлопнул багажник. – Ну, мы пошли, – сказал он и хлопнул ладонью по корпусу машины.

Анюта мигнула задними габаритными огнями.

– Вперёд? – осведомился Сеня.

– Вперёд! – ответил Егор.

И они решительно направились прямиком к охраннику.

– Привет, – сказал по-русски Семён, когда тот заступил им дорогу. – Мы к Валентину Георгиевичу. Он нас ждёт. Скажи, пришёл фотограф с товарищем.

Сеня не врал. Ещё по дороге он с помощью Анюты связался с формальным хозяином заведения Валентином Георгиевичем Сербским, бывшим в России редактором какой-то городской вечерней газеты, а ныне усердно служившим некоронованным королям русской мафии в Нью-Йорке.

Охранник окинул их профессиональным подозрительным взглядом, пробормотал что-то в рацию на груди, выслушал невнятный ответ и неохотно пропустил друзей внутрь. Видимо, его интуиция едва слышно ему шепнула, что ничего хорошего от этой непонятной парочки ждать не стоит.