Теперь поверженная крепость являла картину хаоса и разгрома. Египетские солдаты собирали и сортировали оружие и боеприпасы.

Мы смотрели на Порт-Тауфик с восточного берега, а слева от нас простиралось Красное море, покрытое синеватой дымкой. И трудно было поверить, что здесь когда-то проходили корабли, колыхались на ветру различные флаги, на пляжах загорали туристы, по ночам сверкал Суэцкий маяк, низкими голосами перекликались суда. В апельсиновых рощах горели огни, в маленьких кафе пили чай…

Поднявшийся над поверженной крепостью египетский флаг снова как бы соединил оба берега.

Совсем иным предстает Синайский, полуостров в своей северной части. Мы переправились на восточный берег по понтонному мосту. Он был наведен в первые же часы контрнаступления 6 октября. Его яростно бомбила израильская авиация, но разрушить не смогла. Здесь полуостров выглядит особенно пустынно. Бесконечное море светлого песка охватывает с обеих сторон Суэцкий канал. Над берегом высокий вал естественного происхождения закрывает глубину наблюдения. В этих местах развернулись ожесточенные танковые сражения. Подбитые египетские танки были убраны, а израильские еще стояли на тех местах, где их подбили. «Центурионы» и «Паттоны» были подбиты либо выстрелами из египетских пушек, либо ручным противотанковым оружием — противотанковой самонаводящейся ракетой, сыгравшей большую роль в этой войне. Управление этим оружием сравнительно просто и доступно рядовым бойцам египетской армии.

В танках было по пять-семь пробоин. То здесь, то там валялись сорванные ударом снаряда башни, искореженные куски брони, разорванные гусеницы. Пустыня была усеяна перевернутыми и сгоревшими бронемашинами, грузовиками, джипами. Здесь же и следы воздушных сражений, разворачивавшихся над Синаем. Валялись сожженные самолеты или, вернее, то, что от них осталось: фюзеляжи, крылья, детали моторов. На хвосте одного из «Фантомов» изображен ястреб, разрывающий когтями арабский полумесяц. Трудно себе представить более внушительный символ агрессии.

Километрах в четырех расположен город, название которого за последние годы часто попадалось на страницах газет. Это Восточная Кантара, что по-арабски означает «мост». Город, может быть, назван так потому, что здесь проходила торговая дорога из Палестины в Египет и останавливались караваны в последний раз перед переправой через канал. Кантара была уютным и зеленым городом, оазисом в пустыне. Небольшие домики и виллы утопали в садах и апельсиновых рощах: город славился своими апельсинами.

Сегодня обо всем этом можно только догадываться. Виллы разрушены, апельсиновые сады сожжены снарядами. Бомба пробила купол коптской церкви, разрушила минарет мечети. На земле валяются мандарины и апельсины. Зияют провалы в крышах вокзала. Линия прекращения огня проходила в 17 км от города.

Во время июньской войны израильская армия захватила город. Предварительно она обстреляла его из дальнобойных орудий. «Скайхоки» совершили на него несколько налетов. Естественно, оккупанты не восстанавливали город. Население покинуло его. А израильтянам он был нужен лишь как опорный пункт, центр дислокации. В октябре 1973 г. египтяне, форсировавшие канал, освободили город.

Я побывал в Кантаре через несколько дней. Он все еще хранил следы израильского пребывания. На стенах — надписи и указатели на иврите, валяются предметы быта оккупантов: консервные банки, коробки из-под сигарет «Тайм», самых распространенных в Израиле. Пыльный ветер гонит по земле обрывки израильских газет. Валяются книги и брошюры.

И все-таки уже чувствовалось, что Кантара снова стала арабским городом. По развалинам бродят солдаты, собирая для своего обихода то, что может пригодиться. Из обломков кирпичей сложена небольшая печурка, на ней кипятят чай. Откуда-то появились первые торговцы. Они продают сигареты и лепешки. Кантара начинала обрастать бытом.

Впрочем, ведь это описание города в первые дни после его освобождения… Сейчас Кантара успешно восстанавливается, как и другие освобожденные города полуострова. Пройдет время, и этот уютный когда-то город снова станет таким, как и раньше: добрым и гостеприимным для каждого посетителя.

Мне приходилось встречать в Каире одного из жителей Кантары, эвакуированного в 1967 г. Он служил в торговой фирме.

— Знаете, — говорил он, — Каир прекрасный город, и здесь я нашел свое место. Но Кантару я не могу забыть. Таких тихих закатов, такого легкого и пьянящего воздуха и аромата цветущих апельсиновых деревьев вы нигде не встретите. И еще молчание пустыни по ночам…

Вернулся ли он теперь в свой город?

Кризис 1973 г. развеял миф о непобедимости израильской армии. Успехи египтян и сирийцев показали, что арабские армии могут бить агрессора. Однако, как считают многие военные обозреватели, кампания закончилась в военном отношении как бы «вничью». На последнем этапе израильским войскам удалось добиться успеха, прибегнув к обману. После решения Совета Безопасности о прекращении огня они прорвались на западный берег, в районе Горького озера, около городка Диверсуар, и блокировали 3-ю армию, выйдя на берег Красного моря у города Абадия. Им удалось продвинуться до 101 км по дороге Каир — Суэц.

Оккупировав новый участок египетской территории, израильтяне поступили с населением, которое на нем проживало, с традиционной сионистской бесчеловечностью— оно было бесцеремонно изгнано.

Мы посетили город Заказик, столицу Восточной провинции Египта. Этот район также подвергся жестокой бомбардировке.

Неподалеку от Заказика расположена деревня Газаль-эн-Наср. Обычная египетская деревенька. С небольшой мечетью, стаями беспокойных собак, сохнущей на крышах соломой и коноплей. Население Газаль-эн-Наср увеличилось на тысячу человек. Сюда прибыли беженцы с западного берега, захваченного израильтянами. Все работоспособное население деревни было отправлено в качестве «военнопленных» на восточный берег. Женщины и дети были изгнаны. В деревню продолжали поступать все новые и новые группы беженцев по сто-двести человек. Местные власти оказывали им помощь всем необходимым.

В каирских госпиталях лежали раненые жители Суэца. Мальчик двенадцати лет, сын рыбака, вышел вместе с отцом в море. Появившийся израильский истребитель расстрелял их. Мальчику пробило бедро навылет. Здесь же находятся несколько рабочих с кирпичной фабрики в предместье города, жильцы многоквартирного дома. Мальчик Мухаммед десяти лет спасся случайно только потому, что был в этот момент у соседей. От его квартиры ничего не осталось. Родители погибли.

Таких историй о погибших, разбитых судьбах, исковерканных душах множество. Это реестр преступлений агрессора. Он начат захватчиками много лет назад. В 1973 г. в него вписаны новые зловещие факты.

Когда египетские солдаты водружали знамя АРЕ на расчищенном от противника участке линии Барлева, они хором скандировали призывы и лозунги: «Да здравствует родина!», «Велик Аллах!». Прозвучал и другой призыв «Да здравствует мир!». Признаться, нас журналистов, это несколько удивило: солдаты, еще опаленные гремевшим здесь боем, наполненные радостью победы, призывали к миру.

А между тем это было совершенно естественным. Египетские солдаты — это рабочие, феллахи, служащие, студенты, переодетые в песочного цвета форму. Арабы взяли в руки оружие не из каких бы то ни было экспансионистских