Зелье начало подниматься из чаши в воздух, сворачиваясь утончающейся с каждой секундой спиралью. Шами-ни продолжала выкрикивать свои заклинания, ее голос срывался, зелье вращалось с бешеной скоростью.

— Ударь по чаше, — вдруг прохрипела она. — Сильно ударь, быстрее!

Тэйнар, не медля, рубанул ладонью по деревянному ободку. Чаша разлетелась мельчайшими осколками дерева, кости рассыпались вокруг шаманки и плетущего. Зеленая спираль, вспыхнув, исчезла.

На несколько минут пещера погрузилась в тишину, нарушаемую только тяжелым дыханием Шами-ни. Глаза женщины вернулись к нормальному виду, но сильно покраснели и слезились.

Через несколько сотен ударов сердца она медленно поднялась на ноги, отступила на несколько шагов, окидывая взглядом нарисованную разбросанными по полу гадальными костями картину. Что-то едва слышно забормотала, пристально вглядываясь в некоторые кости и безразлично игнорируя другие. И вдруг в ужасе вскрикнула, подхватывая с пола плоскую косточку в форме неравностороннего пятиугольника. Положила его отдельно, отобрала еще несколько костей, бросила прямо на пятиугольник, и вгляделась в новый расклад.

— Великая Мать, этого не может быть, — прошептала она, поднимая полный ужаса взгляд на Тэйнара.

— Добрый вечер! — прозвучал над ухом звонкий голос. Анжей вздрогнул, резко поднимая голову.

Рядом с ним, смущенно улыбаясь, стояла Илона ла Церрет.

В голове мгновенно пронеслись картины вчерашней ночи — кружевная рубашка, распахнутая на груди, распухшие от поцелуев губы, алые следы с венчиками зубов на алебастровой коже, бесстыдно разведенные ноги, пальцы, разминающие шею и плечи…

Анжей солгал спутникам, сказав, что ничего не помнит. Кое-что он все же помнил — обрывками, смутными и нечеткими, но помнил. Вот только говорить об этих воспоминаниях с кем бы то ни было, он совершенно не хотел.

— Добрый… вечер, — пробормотал полуэльф в ответ, отводя взгляд.

— Анжей, прости, но… можно тебя на минуту? — прямо спросила Илона, слегка коснувшись кончиками пальцев его плеча. Безо всякого намека — просто коснулась, но юношу бросило в жар. Еще часа не прошло с того момента, как вернувшаяся от пациента Лэрта вылечила его сотрясение и сняла отек на затылке, и он все еще не очень уверенно ориентировался в пространстве.

— Эм… Да-да, конечно, — он неловко поднялся на ноги, опираясь на трость. Полуэльф не помнил, где оставил ее вчера, но когда он сегодня проснулся, трость спокойно стояла рядом с кроватью.

Илона позвала юношу за дальний стол, где сидел Вейн. При виде вчерашнего знакомца, ла Церрет широко улыбнулся.

— Здравствуй, рад тебя снова видеть, — в его улыбке светилась такая искренность, что Анжей невольно улыбнулся в ответ. — Разговор короткий, но ты все равно садись. Вина хочешь? — тот испуганно помотал головой. — Ну, не хочешь, как хочешь. А я выпью — для храбрости. В общем, я хотел насчет того, что было вчера поговорить. Понимаешь… Ох, даже не знаю, с чего начать.

— Тогда начни с начала, — посоветовал неожиданно успокоившийся юноша.

Вейн нервно хохотнул.

— Ага, вначале был хаос… Ладно, если серьезно — то начну действительно с начала. Понимаешь, наш отец — человек достаточно богатый. И когда у меня обнаружился дар к магии, он решил сразу же найти мне наставника, который сможет помочь мне обуздать мой дар, и более-менее обучить им пользоваться. И он не придумал ничего умнее, кроме как взять мне учителя из серых эльфов, а ты же знаешь их, гм, свободу нравов… Отец подолгу отсутствовал в замке, а мы с сестрой очень быстро подружились с Дельсианом. Мне с Илоной близнецы, нам обоим в тот момент было по тринадцать лет. Помню, я очень удивился, когда застал их вдвоем в постели — Илону и Дельсиана. Сперва удивился, потом разозлился, даже хотел пафосно вызвать наставника на дуэль… а вместо этого оказался в той же постели. Повторю, отец бывал в замке редко, нашим воспитанием занимался эльф. Ну, ты понимаешь, какое воспитание он нам дал. С тех пор мы оба крайне спокойно относимся к подобным вещам, и… мы любим друг друга в том самом смысле, хотя мы и брат с сестрой.

— Но ведь… от близкородственного кровосмешения… — залепетал Анжей, чувствуя, как его лицо заливается краской.

— Мы знаем, — грустно кивнул Вейн. — К счастью, есть специальные эликсиры для мужчин, которые надежно предотвращают оплодотворение. Но мы все равно хотим ребенка. Я-то готов воспитывать и любить, как родного, даже совсем чужое мне по крови дитя, но Илона хочет родить сама.

— То есть, вы вчера затащили меня к себе для того, чтобы… — полуэльф ощутил, как в душе поднимается волна гнева. — Простите, виконт ла Церрет, но вы подобрали себе не самого лучшего производителя!

— Анжей, ты не так его понял! — вмешалась Илона. — Мы позвали тебя к себе совсем по другой причине. Нет, если бы я понесла от тебя, я была бы рада, но дело-то совсем не в этом!

— В чем же тогда? — холодно поинтересовался юноша. В нем все еще клекотали ярость и злость — правда, уже в большей степени на самого себя.

— Ты очень красивый, Анжей, — тихо вымолвила девушка. — Нет-нет, не надо думать, что я издеваюсь! Я знаю, что по меркам людей и всех прочих ты не отличаешься особой внешностью, но… мы смотрим немного иначе. Так, как учил нас наставник. И ты правда удивительно красивый. Для меня было бы счастьем провести с тобой ночь.

Пока полуэльф в шоке переваривал услышанное, в разговор вновь вступил Вейн.

— Вчера мы втроем так хорошо сидели, пили вино, ты расслабился, позволил себе быть собой в большей степени, чем обычно, и твоя красота стала очень заметна. Когда Илона приглашала тебя продолжить веселье у нас в комнате, она не слишком рассчитывала на твое согласие, но ты все же согласился. Да и потом… ты же не был против! Если бы ты хоть словом или жестом показал, что тебе не нравится происходящее, что ты не хочешь этого… мы бы сразу остановились! Но… тебе ведь было хорошо с нами… и я не понимаю, почему ты вдруг потом убежал.

Анжей закрыл лицо руками, мысленно проклиная Грань, Культ, пороки, и все прочее, навсегда лишившее его нормальной жизни… Ведь если бы не этот ярлигов порок сладострастия, он мог бы сам, по собственной воле, провести прекрасную ночь с красавицей Илоной! Но любое его желание перехватывается и опошляется мерзкой Гранью!

— Простите меня. Я, наверное, вас обидел и разочаровал… но я не могу, — он изо всех сил сжимал кулаки, вонзая ногти в ладони — лишь бы не разрыдаться. — Я и правда не могу… несмотря на то, что хотел бы. Вы оба очень красивые, но… я просто не могу.

Брат с сестрой обменялись непонимающими взглядами.

— Анжей, ты вчера был в достаточно тонких штанах, — ничуть не смущаясь, лукаво улыбнулся Вейн. — И я прекрасно видел, что ты очень даже… можешь!

— Да я не про физическое, — вновь краснея, ответил полуэльф. — Мне просто нельзя. Я не могу это объяснить, по крайней мере — пока что. Просто нельзя, и все тут.