Направляясь в свою комнату, она думала о том, что не смогла бы сейчас оставить ранчо, даже если бы очень этого захотела. Кроме того, она не могла уехать, пока ее любопытство не было удовлетворено. Она просто обязана была узнать, почему Уэйд так рвался в бой с Хеденом. Это вопрос гордости – или нечто большее? Что двигало Бердеттом, стремившимся втянуть Хедена в настоящую войну?

Проклятие, она ужасно хотела узнать ответы на свои вопросы, но пока что ничего не знала. Мысленно составляя список вопросов, которые хотела бы задать Уэйду, Шианна прилегла на кровать. Когда она вспомнила, как Маманти и Уэйд издевались друг над другом, на ее губах заиграла улыбка. В душе они были мальчишками, боровшимися за нее только затем, чтобы она не досталась другому. «Какая глупость», – со вздохом подумала Шианна. Не будь этого вызова, оба, вероятно, потеряли бы к ней интерес. Пока не появился Уэйд, Маманти был доволен дружбой с ней. А Уэйд поначалу лишь защищал свои владения… Наверное, он хотел получить помощь от этого индейца. Если бы Уэйд мог бы набрать армию, разбить Хедена и нанять ковбоев для перегона скота в Канзас, он не нуждался бы ни в ней, ни в Маманти. А она влюбилась в человека, который лгал ей о заботе только для того, чтобы получить желаемое.

Шианна была очень расстроена. Гнев переполнял ее, и она с силой стукнула кулаком в подушку, посылая вверх облако перьев. Наверное, ей следовало бы собрать всех знакомых мужчин и сделать так, чтобы они перестреляли друг друга. Тогда она могла бы вновь взять в свои руки дела своего ранчо… или ранчо Уэйда… Черт возьми, он клеймил все, к чему прикасался! Этот Бердетт ничуть не лучше Римса, но не мог понять этого. Его главная ошибка состоит в том, что он не способен признавать собственные грехи. Даже если ему на них прямо указывали!

Хеден Риме осмотрелся, еще раз убеждаясь, что все внимательно слушают его. Перед ним стояли прирожденные воины, все в оленьих шкурах и с колчаном стрел… Все, кроме Хуана Мендеса, который отказался скрываться за боевым окрасом. По странному стечению обстоятельств самый опытный наемник в последнее время стал противоречить ему. Хеден не мог и предположить, что именно так внезапно разбудило совесть Хуана, но это чертовски раздражало его. Если бы Хеден знал, что на Мендеса так подействовали тонкие замечания Уэйда, он бы пришел в ярость.

– Сегодня вечером я намереваюсь сломать Уэйда Бердетта раз и навсегда, – объявил Хеден своим людям. – Он сумел поймать и оклеймить более двух тысяч голов. Я непременно покончу с ним, и я хотел бы, чтобы он знал, что это я, Хеден Риме, стал причиной его разорения. – Он выпрямился в седле, сжимая поводья. – Последнее слово будет за мной. Как только мы перегоним его скот в северную часть моего ранчо, сразу же начнем собирать стадо для перегона в Чизхолм. Половина прибыли от этого перегона будет поровну поделена между вами. Без сомнения, каждый из вас мысленно поблагодарит Бердетта за то, что он избавил нас от необходимости собирать скот и клеймить его.

Когда его люди выехали за ворота, направляясь к ранчо Бердетта, Хеден пришпорил коня и не спеша проследовал за ними. Этот ночной налет – месть Уэйду за то, что тот тайно женился на Шианне и завалил камнями источник воды. Когда Римсу сообщили, что ручей внезапно высох, ему не надо было доказательств, чтобы понять, почему так произошло. Прошлой ночью, во время фиесты, Уэйд сам намекнул на это. Но Хеден понял намек слишком поздно. Теперь же он намеревался принять ответные меры. Когда он покончит с Уэйдом Бердеттом, тот будет купаться в глубоком пруду на своей же собственной земле, и у него будет только один теленок.

Громко рассмеявшись, Хеден погнал коня быстрее. Ему очень хотелось увидеть, как Уэйд будет пытаться предотвратить паническое бегство стада. Для Хедена не было бы более чудесного зрелища, чем этот негодяй, растоптанный собственным стадом.

Впрочем, Бердетт не первый, кто посмел бросить вызов Хедену Римсу. Еще прошлой весной Хеден столкнулся с человеком, который был столь же бесстрашен и непокорен, как и Уэйд Бердетт. Но Хеден и его люди быстро справились с воинственным гринго. Хеден тогда так и не потрудился узнать, как его звали. Для него он был просто чужестранцем. Хеден поклялся, что найдет способ устранить любого чужака, а сам останется вне подозрений. Уэйд так или иначе станет жертвой несчастного случая. Он просто пропадет без вести, как тот странник, который тогда, прошлой весной, пришел с войны. Покончив с тем странником, Хеден завладел его дорожным сундуком, полным золотых монет и драгоценностей.

Хеден уже давно покончил бы с Уэйдом Бердеттом. Но этому мерзавцу просто повезло, когда его спасли. Что ж, на сей раз ему уже не помогут. Уэйда ждала та же судьба, что и его предшественника.

В вечернем небе поднималось облако пыли, и Хеден сразу же его заметил – в этот момент он со своими людьми как раз пересекал границу между своим ранчо и землями Бердетта. Мысль о чужом отряде, разъезжающем по его землям, не могла не вызвать тревоги. Ему лишь оставалось гадать, не Уэйд ли это со своими ковбоями решил расплатиться за столь неожиданный визит прошлой ночью.

Подавляя тревожные мысли, Хеден приказал своим людям остановиться и указал на запад. Неожиданно у него родилась идея. Его губы расплылись в усмешке. Уэйд шел прямо к нему в руки! Если он, Хеден, поймает этого ублюдка, то у ближайшего крепкого дерева состоится линчевание. А когда Уэйда не станет, Шианна со своим ранчо перейдет к нему.

Предвкушая сладкую месть, Хеден рассмеялся. Но ему стало не до смеха, когда он понял, что имеет дело не с ковбоями Бердетта, а с отрядом команчей. Индейские всадники кружили вокруг его скота. Мексиканцы Хедена ринулись к ним, но это не остановило индейцев.

Испуганный таким поворотом событий, Хеден развернул коня. Он боялся индейцев, ненавидел их. Риме не пожалел бы своих капиталов, чтобы увидеть, как эти язычники будут окружены и согнаны в резервации.

Засев в подлеске, Хеден наблюдал за происходящим на его землях сражением. Как он и боялся, его люди были просто не способны справиться с индейцами. На своих мустангах индейцы творили чудеса: они прятались на полном скаку от пуль под брюхом лошадей, а мексиканцы не могли попасть в цель.

Когда пыль осела и стрельба прекратилась, выяснилось, что налетчикам удалось угнать более ста голов лошадей и рогатого скота; к тому же Хеден потерял двоих ковбоев.

– Проклятие, – проворчал он, запрыгивая в седло. Было ясно, что набег на ранчо Бердетта придется отложить. Этой ночью, после столкновения с дикарями, его люди были не в состоянии что-либо делать. Если бы Хеден знал, что индейцы совершили набег на его ранчо сознательно, он обвинил бы в этом Уэйда, но никто из белых здесь не имел дел с индейцами, кроме команчеро – испанцев, занимающихся торговлей оружием. Эти потомки испанцев были столь же беспощадны, как и их краснокожие кузены.

Во время Гражданской войны Хеден не раз сталкивался с ними. Команчеро стали одной из причин, заставивших Хедена окружить себя наемниками. Когда большая часть мужчин сражалась против армии Союза, Техас заполонили метисы. Конечно, серьезной угрозы они не представляли, но создавали неприятности. Если человек не был готов к встрече с ними, он мог лишиться всего, что имел. Но Хеден предусмотрел все. Одно лишь его имя вызывало ужас у соседей и бродячих преступников, что защищало его от набегов. И только Уэйд Бердетт и команчи могли посягнуть на собственность Хедена Римса.