– А я знаю вас, да! Видел кино и фотографии в газетах! Вы же тот самый, да?

– Не знаю, про кого вы имеете в виду, что тот самый, но я тот самый, да.

– Товарищи! – обратился главный к остальным. – Вы только посмотрите, а? Представляете? Нет, ну вы представляете? Это же подводная лодка при этом! А сколько металла на неё пошло! Нам можно же спуститься, да?

– Ну конечно! Я вам лично экскурсию проведу. Вот пойдёмте на срез пирса сначала – хвост покажу, а потом уже и вниз.

Как командир и рассчитывал, на экскурсию ушло больше часа: ходили неторопливо, всё осматривали и щупали, внимательно слушали командиров боевых постов, спрашивали, а можно ли тут на что-нибудь понажимать или покрутить, удивлялись, как это тут все ходят постоянно с ПДА, так неудобно (а начхим им всем выдал под роспись в красивом журнале и строго велел держать при себе – это же подводная лодка, нахмурив брови, сказал он, вы же понимаете, опасность на каждом дюйме), и фотографировались в зоне отдыха. Командир предложил вытопить сауну, но делегация с явным сожалением отказалась, с укором посмотрев на замполита флотилии и сказав, что вот если бы сразу, вчера ещё, то они бы да, конечно, с превеликим удовольствием, а сейчас никак: самолёт долго ждать не будет, хотя тут и бассейн. Ну от флотского гостеприимства как хотите, сказал командир, но отказаться я вам не позволю, хоть и самолёт, и пригласил всех в кают-компанию для окончательной фиксации впечатлений.

Лёня, конечно, доказал своё резюме кудесника и столы накрыл на зависть. Из солёных огурцов нарезали розочек и гвоздик, из яичного порошка нажарили омлета и подали его в виде канапе. То, что валялось ещё в провизионке, красиво выложили на тарелки вперемешку с остатками колбасы, сыра и красной рыбы. Икра стояла отдельно – в те годы её мало кто ел из военных моряков: относили жёнам и детям. Как и красную рыбу – она просто в глотку никому не лезла уже. А запах свжевыпаренного хлеба такой стоял, что слюнки начинали течь ещё на верхней палубе седьмого отсека.

Не знаю, что там доктор делал с «шилом», но «коньяк» ушёл, как дети в школу: надо же, какой хороший, а дадите нам с собой бутылочку – коллегам отвезти попробовать? А вот это вот что у вас с колбасой лежит? Такое вкусное, надо же. А батоны какие, слушайте, куда там багеты с круассанами! Дадите нам тоже с собой? Ой, право слово, как замечательно! А вам правда в море вино дают? А воздух вы откуда берёте? А воду? С собой возите? Вас там прошлые товарищи водовозами называли поэтому? Не возите? От зависти называли? А вы их как называете? Никак, просто коллегами? Благородно! Ну надо же, как удивительно! Ой, омлет какой! Домашние яички? Как нет кур? Вообще нет сельского хозяйства? Ого. Сурово тут у вас, да. Картошечка жареная вот просто м-м-м-м-м. А вы давайте с нами! Ну мы понимаем, что нельзя, но символически, три тоста, буквально. Ну просим, просим! За тех кто в море, да? Как у вас принято? А за дам? С третьего до тридцать второй? Экие вы!

На пирсе прощались долго. Замполит флотилии всё мялся с ноги на ногу и поглядывал на часы, а делегация лила и лила восторги: как у нас тут всё грандиозно и как это вообще невозможно представить, пока не увидел, сколько им не рассказывали, но чтоб вот настолько вот и как хорошо, что они настояли, а то их и везти уже сюда не хотели, и люди какие, боже, какие люди приветливые, вы там извинитесь от нас, что в субботу им пришлось работать, нет, ну мы понимаем, что не привыкать, но всё-таки! Извинитесь – ладно? Категорически будем настаивать, чтоб взять шефство над вами! Ка-те-го-ри-чески! Вы не против же, нет? Вот и отлично, вот и замечательно-то как, товарищи, нам пора уже, к сожалению, ну не прощаемся! Увидимся теперь, и не раз! Мы вас уверяем, не смейте даже и сомневаться! И вы к нам в гости! В обязательном порядке! И помощь мы вам любую, любую, только не стесняйтесь, говорите, что нужно!

Командир дивизии и чуть позади него командир со старпомом махали пилотками вслед удаляющейся делегации.

– Тащ командир, – шептал старпом, – так это что мы теперь – «Череповцом» называться будем?

– Наверное.

– Не, ну норм, если подумать. Наконец черепа себе на рубке нарисуем официально! Я уж и место присмотрел: в аккурат за звёздами встанут! Или лучше спереди, на «Приливе», огромный? Да, точно! Лучше спереди.

– А чего череп-то?

– Ну они же – Череповец. Что у них там – лань робкая на гербе изображена?

– Не знаю, но вряд ли череп…

Командир дивизии продолжал сверкать улыбкой и махать, но не выдержал:

– Да хватит уже шептаться мне в спину! Какой, в жопу, Череповец? Вы тупые, что ли?

– Удивительно! Он так говорит, как будто тупые – это плохо, да, тащ командир? – прошептал старпом.

– Вы чем слушаете, когда вам говорят? Жопами? Это делегация с Северстали же.

– С завода, что ли?

– С металлургического комбината.

– Подождите, – и старпом решительно надел пилотку, – так это что теперь: мы будем тяжёлым атомным подводным крейсером стратегического назначения… имени завода?

– Комбината!

– Ну а я что говорю: завода!

Комдив надел пилотку и развернулся:

– Комбината. Крупнейшего металлургического комбината! Чем вы опять недовольны? Саша, хватит махать – они уже уехали.

– А я, может, и не им машу, а лаборанткам с СРБ! А так я-то доволен! Это вот у старпома мечты про Москву или Санкт-Петербург рухнули, а я-то что? Я – ничего. Завод – так завод! Да по мне так хоть и фабрика «Красный пищевик».

– Короче. Где мой коньяк?

– А вон у дежурного. Салага! Снаряд!

Командир дивизии запихал бутылку коньяка (последнюю из настоящих) в карман брюк и, молча попрощавшись, ушёл, издалека начав чем-то возмущаться и бурчать себе под нос.

– Чо он там, – спросил старпом, – про нас, думаете, возмущается?

– Да я вообще об этом не думаю. А хороший праздник вышел, скажи? Душевный такой.

Вечерело. Мартовское солнце ещё не совсем привыкло к тому, что его выпустили из Тартараров на белый свет и светило пока робко, но садиться за горизонт уже отказывалось. Из рубки валил дым: командиры боевых частей, командиры дивизионов и командиры групп постеснялись выходить курить на пирс при такой представительной делегации и массово нарушали запрет курить в ходовой рубке. Праздник подходил к закату, и оставалось только решить вопрос, как теперь добраться до посёлка.

Кто не знает, что надо для того, чтобы сварить кашу из топора? Ладно, если вдруг кто и не знает, то расскажу: сам топор, голодный солдат и жадная старуха. Рецепт варки отражён в классической литературе, прост и не требует специального обучения. А вот что делать, если каши хочется, а топора-то и нет?