— Твое счастье, что первичная оценка его моральных качеств оказалась верна. Иначе лежал бы ты сейчас на полу в виде кучки коровьего навоза. Да и мы вместе с тобой заодно.

Лоорг ничего не ответил на обвинение. Хотя на мгновение мне все же показалось, что на его лице мелькнула тень раздражения.

— Так что скажешь, «гость»? — не убирая руки, повторил Рез, он же Зерр, мастер-вор и одновременно мастер-зодчий. — Рискнешь поверить двум старым ворам и одному убийце?

Я помолчал. Подумал. А потом все-таки пожал протянутую руку и коротко представился:

— Олег.

***

Спустя половину рина на небольшой кухне устроилась самая необычная компания, какую только можно себе представить. Хороший вор, очень хороший вор, один из лучших в столице убийц и изоморф, находящий эту самую компанию вполне приличной.

Мастер Тан на этот раз к нам не присоединился. Девчонка тоже осталась наверху. Первый ушел отдыхать на изнанку. Поэтому мы просто сидели, пили крепкое пиво, и только я, благодаря Изе излишне восприимчивый к алкоголю, цедил простой травяной настой.

— Тара появилась в моей жизни шестнадцать лет назад, — ровным голосом сообщил Шаран, первым разбив воцарившуюся на кухне вдумчивую тишину. — В один прекрасный день перед дверьми моего дома возникла маленькая девочка в оборванном платьице. Чумазая. Худая. И сообщила, что у нее для меня письмо. Ей тогда было пять. Охрана, естественно, малявку в дом не пустила (мало ли бездомных детей на улице?), но Тара вместо того чтобы заплакать и уйти, вышла на середину улицы и благим матом проорала мое имя.

Я тихо фыркнул.

Вот уж, наверное, Шаран обрадовался, когда какая-то пузатая мелочь начала в голос выкрикивать при всем честном народе его неофициальную должность в гильдии. Это Лоорг живет среди своих. А ночной король предпочитал скрываться среди простых жителей. Поэтому столь явная огласка была ему не нужна.

— Естественно, я заинтересовался, — проигнорировав мою гримасу, глотнул еще пива Шаран. — Дерзкую малявку выловили. Отмыли. Привели ко мне. И вот тут-то оказалось, что насчет письма она не врала.

— Что за письмо? — заинтересованно покосился на него я.

Шаран нервно дернул щекой.

— Позволь, я опущу детали. Они отношения к делу не имеют. Скажу только, что неизвестный автор весьма убедительно сообщил, что мне стоит удочерить эту девочку. И пообещал, что в будущем ее способности могут высоко поднять нашу гильдию. Тогда я и узнал в первый раз об изоморфах…

— А сама девочка по этому поводу что-нибудь сказала?

— Когда я начал ее расспрашивать, она призналась, что тем утром она проснулась и обнаружила рядом с собой незнакомого «дядю». Тот дал ей конфету, погладил по голове, назвал ее хорошей девочкой и за руку привел на нужную улицу, вручив то самое письмо и четко указав на мой дом, в котором, как он пообещал, ее ждет большая и дружная семья.

Я прищурился.

— А как он выглядел, этот «дядя»?

— Высокий, добрый, красивый, — со смешком процитировал дочку ниис. — Это, собственно, все, что я смог у нее узнать. Но самое интересное знаешь в чем? Никто из моих людей не видел, как к дому приближается маленькая девочка. Никто не заметил рядом посторонних. В один прекрасный момент она просто вынырнула у двери, будто из воздуха. И это была без преувеличения самая странная встреча в моей жизни, хотя я за эти годы повидал немало.

Я так же задумчиво глотнул из кружки ароматную травяную смесь.

— Чего только в жизни не бывает… насколько много тот «дядя» дал вам информации по изоморфам?

— Достаточно, чтобы подобрать бездомного ребенка с улицы.

— Как насчет родителей? Друзей-приятелей?

— У нее никого не было. Родителей она так и не вспомнила. Как попала на улицу — тоже. Но на свое счастье прибилась к банде малолеток, коротая вместе с ними ночи в холодном подвале. Как и все, просила милостыню. Голодала. Мерзла… обычная, в сущности, история.

— Только странный «дядя» из нее сильно выбивается, — пробормотал я, чувствуя, что в скором времени захочу побеседовать с одним знакомым собирателем. — Ладно, я понял. Девочку вы все-таки удочерили. Наверняка начали учить своему ремеслу… Вам, кстати, ничего не показалось в ней странным? Ничего не смутило, раз уж она росла у вас на виду?

Шаран криво улыбнулся.

— Лет до восьми она была обычной девочкой с самыми обычным запросами и потребностями. Смешливая, неуклюжая, забавная, милая. Она привыкла ко мне так быстро, словно и впрямь поверила, что я — ее родной отец. При этом ничто не говорило о том, что в ее теле прижился ментальный паразит, или о том, что он как-то влияет на ее разум. К тому времени мы с Резом успели добыть кое-какую информацию по изоморфам. Немного, конечно, одни обрывки, но и их хватило, чтобы следить за Тарой больше обычного. Поэтому мы и ждали… всякого. Но за все годы так и не появилось ни одного признака, что Тара знает и умеет больше, чем положено знать и уметь маленькой девочке.

— Хотите сказать, что улишш ей достался молодой и неопытный? — нахмурился я.

Так. Шэд, у меня точно появились к тебе вопросы!

— Все говорило именно об этом, — кивнул ниис. — И только лет с восьми ее стали тревожить странные сны. Детальные, яркие, живые. Поутру она рассказывала о незнакомых людях. Могла детально описать, где они жили, куда ходили, о чем разговаривали и какую одежду носили. Сперва я не придал этому значения. Но потом поддался на уговоры и сходил с дочерью посмотреть на один из домов из ее «снов», после чего убедился, что это были не совсем сны. А скорее…

— Воспоминания?

Шаран бросил в мою сторону острый взгляд.

— Вскоре после этого Тара стала видеть то, что простому человеку недоступно. Говорила о «тьме» в углах и прячущихся в ней тварях. А однажды вошла в мою комнату, минуя запертую дверь, и сказала, что замерзла. Потом такие случаи участились. Ну а когда она прямо в присутствии Лоорга выскользнула на изнанку, мы окончательно поверили, что насчет изоморфа тот «дядя» не шутил. Потом сны у Тары стали более тревожными. Она видела кровь, много мертвых, сражения, изнанку, улишшей… а потом вдруг замкнулась в себе и вытянуть из нее что-либо стало проблематично. С этого же момента ее развитие сделало сильный скачок, и десятилетняя девочка внезапно начала разбираться и чересчур здраво для ее возраста судить о вещах, о которых ей даже знать-то было не положено. О жизни и смерти. О мужчинах и женщинах. О долге. Чести. О друзьях и врагах…

— Тогда же она впервые призналась, что у нее есть невидимый друг, — внезапно подал голос Рез. — И эти несвойственные детям знания ей подсказывает именно он.

— Она назвала его Алуи[3], — подтвердил Шаран. — И нас это, мягко говоря, встревожило. Но со временем стало ясно, что улишш, даже если и владел памятью прошлых хозяев, не вмешивался в ее личность. А просто подсказывал, учил, направлял… тогда как выводы Тара делала сама.