— Моя госпожа? — раздался громкий шепот Джоан.

— Да. — Джудит направилась в сторону огонька от свечи, которую держала горничная. — Он заснул?

— Да. Разве вы не слышите, как он храпит?

— У меня так стучит сердце, что я ничего не слышу. Поставь свечу и помоги мне отвязать коробку.

Джоан опустилась на колени, а Джудит высоко подняла юбку.

— Зачем вам понадобилась эта коробка? — спросила девушка.

— Чтобы складывать в нее еду. Прятать… от крыс.

Джоан, пальцы которой ловко развязывали узлы, содрогнулась.

— Там есть нечто худшее, чем крысы. Моя госпожа, пожалуйста… еще не поздно передумать.

— Ты хочешь сказать, что пойдешь вместо меня? — Ответом послужил преисполненный ужаса возглас. — Тогда успокойся. Подумай о Гевине, которому приходится жить там.

Женщины сдвинули крышку люка, и в нос им ударила такая вонь, что они отпрянули.

— Гевин! — позвала Джудит. — Ты там? — Никакого ответа. — Дай мне свечу.

Джоан протянула ей тонкую свечку и отвела глаза. Ей очень не хотелось еще раз заглядывать в эту яму.

Джудит осветила темный провал. Она готовила себя к самому худшему, и не зря. Хотя Джоан ошиблась насчет пола, сказав, что там нет сухого места — или относительно сухого. Пол был покрыт водой, сочащейся с каменных стен, а в одном углу земля смешалась с водой и превратилась в грязную жижу. В этом-то углу Джудит и увидела скрюченную фигуру. Только направленные на нее сверкавшие глаза свидетельствовали о том, что там находится живой человек.

— Дай мне лестницу, Джоан. Когда я буду внизу, спусти скамью, потом еду и вино. Ты поняла?

— Не нравится мне это место.

— И мне.

Джудит нелегко было спускаться по лестнице в этот ад. Она не решалась взглянуть вниз. Да и не было надобности смотреть: она чувствовала вонь и слышала мерзкое шуршание. Ступив на пол, она поставила свечу на каменный выступ, но не повернулась к Гевину, догадавшись по шороху, что он изо всех сил пытается подняться.

— Теперь скамью, — обратилась она к Джоан. Это оказалось чрезвычайно трудной задачей. От тяжести у Джоан руки выворачивались из суставов. Однако Джудит потратила гораздо меньше усилий, чтобы поднять скамью и установить ее на выступах в стене рядом с Гевином. Потом Джоан передала ей коробку с едой и огромный мех с вином.

— Все, — объявила Джудит и, разложив мех и коробку на краю скамьи, шагнула к мужу. Она поняла, почему Джоан сказала, что он на грани смерти. Он был изможден до крайности, на изможденном лице выпирали острые скулы.

— Гевин, — проговорила она и ладонью вверх протянула к нему руку.

Он медленно поднял тощую и грязную руку и осторожно дотронулся до ладони, как бы боясь, что она сейчас исчезнет. Когда он почувствовал тепло человеческого тела, то перевел удивленный взгляд на жену.

— Джудит. — Его голос звучал хрипло из-за того, что ему пришлось долго молчать и у него пересохло горло.

Она взяла его за руку и, потянув, заставила сесть на скамью. Потом поднесла мех с вином к губам. Прошло несколько секунд, прежде чем он сообразил, что нужно пить.

— Не торопись, — предостерегла его Джудит, когда он сделал большой глоток.

Она опустила мех и, вынув из коробки банку с крышкой, принялась кормить его. Она специально потребовала протушить мясо и овощи подольше, чтобы ему было легко жевать.

Съев немного, Гевин откинулся на стену и в изнеможении прикрыл глаза.

— Я так давно не ел. Человек не ценит то, что имеет, пока не лишится этого. — Отдохнув, он выпрямился и взглянул на жену. — Почему ты здесь?

— Чтобы принести тебе еды. 1 — Нет, я не об этом. Почему ты оказалась в замке Демари?

— Гевин, ты должен есть, а не разговаривать. Я все расскажу тебе, если ты еще поешь. — Она подала ему ломоть черного хлеба, предварительно обмакнув его в подливку.

Какое-то время его внимание было поглощено едой.

— Мои люди наверху? — спросил он с полным ртом. — Кажется, я разучился ходить, но когда я поем, то почувствую себя сильнее. Им не следовало посылать тебя сюда.

Джудит не предполагала, что ее присутствие заставит Гевина решить, будто он свободен.

— Нет, — ответила она, стараясь сдержать слезы. — Я не могу вызволить тебя отсюда… пока.

— Пока? — Он посмотрел на нее. — О чем ты говоришь?

— Я одна, Гевин. Наверху нет твоих людей.

Ты все еще в плену у Уолтера Демари, как и моя мать, а теперь и Джон.

Он прекратил жевать, его рука замерла над банкой. Внезапно он снова, как ни в чем не бывало, возобновил еду.

— Расскажи мне все, — спокойно произнес он.

— Джон Бассетт сообщил мне, что Демари захватил тебя и мою мать. Джон не видел другого способа вызволить тебя, кроме осады. — Она замолчала, как бы давая понять, что закончила свой рассказ.

— И ты приехала сюда и решила спасти меня? — Он смотрел на нее запавшими глазами, в которых теперь бушевало пламя.

— Гевин, я…

— Скажи мне Христа ради, на что ты надеялась? Что собиралась сделать? Вытащить меч, обратить их в бегство и приказать освободить меня? — Джудит молчала, сжав губы — За это Джон поплатится головой.

— Он так и сказал, — пробормотала она.

— Что?

— Джон знал, что ты рассердишься.

— Рассержусь? — переспросил Гевин. — Мои владения остались без охраны, мои люди — без командира, жена находится в плену у сумасшедшего — и ты говоришь, что я сержусь? Нет, жена, я чувствую нечто более сильное, чем простой гнев.

Джудит выпрямилась.

— Не было иного выхода, — процедила она. — Осада убила бы тебя.

— Осада — да, — с яростью согласился он, — но есть другие способы взять этот замок.

— Но Джон сказал…

— Джон! Он рыцарь, а не полководец. Его отец всегда следовал за моим, как сейчас он следует за мной. Он должен был бы съездить за Майлсом или даже Рейном, у которого сломана нога. Когда я увижу Джона, то убью его!

— Нет, Гевин. Он не виноват. Я заявила ему, что пойду одна, если он откажется сопровождать меня.

В ее глазах отражался бледный свет свечи. Грубый капюшон упал с головы.

— Я забыл, как ты красива, — тихо проговорил Гевин. — Давай больше не будем ссориться. Мы не можем изменить то, что уже сделано. Расскажи, что происходит наверху.

Она рассказала, как ей удалось добиться более удобной комнаты для матери и в то же время стать косвенной виновницей того, что Джона посадили под замок.

— Но это к лучшему, — добавила она. — Он не разрешил бы мне спуститься к тебе.