— А с мелкими?

— Радиопрожекторы корабля способны обнаружить метеорит диаметром в несколько сантиметров на расстоянии пяти тысяч километров. Этого вполне достаточно. «Увидя» метеорит, прожектор немедленно сообщает о нём в специальное расчётное устройство, которое в течение сотых долей секунды производит полный расчёт трассы метеорита и выясняет, может ли он столкнуться со звездолётом. Эти сведения передаются автопилоту для принятия необходимых мер. Но, если всё же более мелкий камешек налетит на корабль, беды не произойдёт.

Борт корабля двойной, и промежуток на наполнен слоем космонита.

— Позвольте! — сказал Орлов. — Космонит? Я что-то слышал о нём. Кажется, это новое вещество, изобретённое специально для звездолётов.

— Совершенно верно. Космонит специально предназначен для космических кораблей. Синтезирован профессором Баландиным — участником нашей экспедиции. Это чрезвычайно вязкая, плотная и очень лёгкая смола. Метеорит, прибивший борт корабля, увязнет в ней. Кроме того, космонит в некоторых отношениях играет на корабле роль атмосферы — не пропускает внутрь вредных для человека излучений Вселенной, например космических лучей.

— Что ж, — сказал Орлов, — я считаю, что таких мер вполне достаточно. Их даже слишком много. Встреча с метеоритом практически маловероятна.

Эти слова были адресованы Ольге, и Мельников понял это. Он с благодарностью взглянул на астронома.

— Почему корабль лежит в яме? — спросила Ольга. — Как же он будет взлетать?

— Это стартовая площадка. В передней части корабля имеются выдвижные «лапы». Они поднимут нос звездолёта на нужный угол. Эти же «лапы» используются во время приземления, играя роль амортизаторов. Между прочим, это та самая конструкция, которую Сергей Александрович хотел разработать и оставить людям в наследство, когда, оставшись один на Марсе, он считал себя погибшим. Применявшиеся раньше колёса имеют много неудобств.

— Больше вопросов не имею, — шутливо сказала Ольга.

— Тогда спустимся вниз.

Автоматический лифт в несколько секунд доставил их на дно двадцатипятиметровой пропасти.

Снизу корабль казался ещё более грандиозным, чем сверху. Словно в самое небо уходили его гладкие округлые стенки. Где-то там, на тридцатиметровой высоте, находилась его верхняя часть, не видная снизу. Нос и корма тоже были далеко. Глаз не мог охватить весь корабль — видел только незначительную часть, находившуюся непосредственно перед человеком — крохотным существом, создавшим этого исполина.

— Какая громадина! — Ольга подняла голову. Борт звездолёта нависал над ними как крыша. — Трудно себе представить, что это чудовище может лететь.

Мельников засмеялся.

— И как ещё лететь! — сказал он. — Полная скорость корабля — сорок километров в секунду.

— Я это знаю, но в это трудно поверить.

Ей было немного не по себе. Безмолвная и, казалось, угрожающая масса металла, нависшая над головой, действовала на нервы.

— Пройдём внутрь!

Недалеко находился один из выходов корабля. Он был открыт, и вниз спускалась алюминиевая лестница. Она была отвесна и не имела перил.

Орлов, как цирковой артист, поднялся на руках. Ольге мешало узкое платье. Мельников подхватил жену одной рукой и ловко взобрался с ней вместе. Она едва успела сказать: «Надорвёшься!», как оказалась уже внутри корабля.

Раздвижная дверь была почти параллельна дну площадки, и Ольге пришло в голову сравнение с входом на чердак дома, но она не сказала этого вслух.

Они находились в небольшом, совершенно пустом помещении. Только на стене был маленький щиток с какими-то приборами и кнопками.

— Это выходная камера, — объяснил Мельников. — Сейчас обе двери открыты, но на Венере они будут открываться по очереди, чтобы на корабль не мог проникнуть воздух планеты.

Внутренняя дверь также находилась наверху, и к ней вела другая лестница. Ольга категорически отказалась от помощи и поднялась сама.

Здесь оказался длинный коридор, круглый, как труба; стенки его были сплошь обложены мягкими кожаными «подушками». По ним проходила сейчас узкая деревянная дорожка.

— Таких коридоров, идущих вдоль всего корабля, от кормы до носа, — сказал Мельников, — шесть. И каждый имеет выходную камеру. Между ними расположены помещения для экипажа, мастерские, лаборатории и служебные помещения. В кормовой части находятся двигатели. Эта часть отделена от остальных помещений очень толстой тройной перегородкой из прочного сплава. Промежутки заполнены жароупорными и звуконепроницаемыми материалами. Таким образом, собственно корабль имеет только девяносто метров длины. Каждый коридор, длиной в семьдесят метров, оканчивается у самого большого помещения — астрономической обсерватории, устроенной на носу.

— У царства Белопольского, Пайчадзе и моего, — добавил Орлов.

— Корабль так велик, что передвигаться по нему будет утомительно, — заметила Ольга.

— Ходить по всему звездолёту незачем. Но если возникнет надобность быстро миновать коридор, то можно воспользоваться вот этим.

Мельников подошёл к стене и нажал едва заметную кнопку. Открылась узкая дверца, расположенная горизонтально, вдоль коридора. За ней они увидели что-то похожее на длинную торпеду.

— Это один из многочисленных лифтов корабля, — сказал Мельников. — В несколько секунд он доставит тебя на противоположный конец коридора или до любой другой дверцы. Есть лифты, связывающие все шесть коридоров и помогающие переходить из одного в другой. Хочешь попробовать?

— Нет, не стоит. Идём дальше! Но в этой «торпеде» можно ведь только лежать?

— В мире невесомости понятия «лежать» или «стоять» теряют смысл. Человек может двигаться в любом направлении и находиться в любом положении одинаково удобно.

— Как это странно! — сказала Ольга.

— К этому быстро привыкаешь.

Они пошли, один за другим, по деревянной дорожке, столь узкой, что по ней нельзя было идти рядом. Коридор был освещён электрическими лампами, прикрытыми толстыми выпуклыми стёклами. Они были расположены по всей окружности стены, на равном расстоянии одна от другой, и, если смотреть вдаль, казались своеобразной светящейся спиралью.

Было странно видеть лампы, находившиеся у самых ног и светившие снизу, но Ольга вспомнила, что говорил ей муж две минуты назад, и поняла, зачем это сделано. Деревянной дорожки в полёте, конечно, не будет. Когда исчезнет вес, люди могут свободно ходить по потолку.

«Впрочем, и ходить-то будет нельзя, — подумала она. — Какая может быть ходьба, если нет тяжести».

Она часто думала об условиях, в которых протекает межпланетный перелёт, но никогда не ощущала их так реально, как сейчас. На этом корабле всё было необычно и не похоже на земную обстановку. Находясь здесь, человек как бы отрывался от Земли и её жизни, переносился в иной, чуждый мир, живущий по своим особым законам.