– Да, давай поговорим о безопасности! – Его голос прогремел через весь лестничный колодец. – Ты хоть знаешь, как ты рисковала, спускаясь туда? Как тебе невероятно повезло, что ты стоишь здесь, целая и невредимая?

– Да, но…

– Здесь не может быть никаких «но», Лейла. С тобой могло случиться самое страшное. И ради чего все это?

– Ради чего? Ты знал, что я должна сделать это для Сэма. Что я…

– Я мог бы тебе помочь, если бы ты мне позволила! – Его глаза сверкнули ярким янтарем. – Я знаю, что может случиться там, внизу, и мне плевать, что тебе наговорил Кайман, но ты сунулась туда совершенно неподготовленная. Тебя могли захватить какие угодно демоны и сотворить с тобой такое, что заставило бы тебя молить о смерти.

Я содрогнулась от этой мысли, но постаралась сохранить успокаивающий тон.

– Со мной ничего не случилось, Рот. Я в порядке…

– Я этого не знал, как знаю сейчас, это понятно? Я очнулся после того, как этот говнюк меня вырубил, а тебя нет, Лейла, ты отправилась в Ад, и я не мог пойти за тобой. Я пытался, но чертов лифт не работал. Я знал, что вход заблокирован, и ты даже представить себе не можешь, о чем я думал в тот момент. Я не мог знать, что с тобой. Я провел полтора дня в неведении, опасаясь худшего! – взревел он, и у меня душа ушла в пятки. Я же совсем забыла, что внизу время движется по-другому. То, что мне показалось часом, не больше, для него вылилось в долгие часы неопределенности.

Я сглотнула.

– Рот, прости. Я действительно очень сожалею. Я не хотела, чтобы ты волновался.

– Если бы ты не хотела, чтоб я волновался, ты бы никогда не замышляла авантюр у меня за спиной. Я предложил тебе свою помощь, но ты лишила меня этого права. – Его губы сомкнулись в жесткую линию. – И я остался совершенно бессилен, когда должен был помочь тебе. Черт, Лейла, я хочу придушить тебя.

– Ну, этим ты мне вряд ли поможешь.

Его глаза сузились, и я догадалась, что моя слабая попытка блеснуть остроумием провалилась. В бездонный лестничный колодец.

– Ты думаешь, это шутка?

– Нет, – пробормотала я, начиная терять терпение.

Он шагнул вперед, и мышца задергалась на его скуле.

– Ты слишком многим рисковала, Лейла. Ты…

– Но я не собиралась рисковать тобой! – выкрикнула я, когда пружина самоконтроля не выдержала и сорвалась. Я шагнула к нему, положила руки ему на грудь и с силой толкнула. Он покачнулся, попятившись лишь на полшага. – Ты это понимаешь? Мне пришлось спуститься туда, чтобы помочь Сэму, но я не хотела рисковать тобой, и я уже не поверну время вспять и ничего не изменю, даже если бы могла. Извини! И можешь злиться сколько душе угодно.

– Я злюсь, потому что люблю тебя, Лейла, и мысль о том, что я могу потерять тебя, сводит меня с ума, черт возьми!

– И я не могла позволить себе потерять тебя! Потому что я тебя люблю. Тебя, такого упрямого, с большим самомнением, деспота…

Рот метнулся вперед, обхватывая мои запястья. Он прижал меня спиной к стене, зажимая мои руки у меня над головой. Наши тела полыхали, и мое сердце колотилось с перебоями, когда он наклонил голову.

Он впился в меня поцелуем – грубым, не терпящим отказа. И не то чтобы мне когда-либо хотелось ему отказать. Поцелуй – мощный, даже какой-то первобытный – разодрал комок ужаса, что свалялся у меня в животе, потому что так целуют, только когда боятся кого-то потерять. От этого наше положение казалось еще более удручающим.

И все, что я сделала, предстало в еще более мрачном свете.

Я ответила поцелуем, таким же жадным и требовательным. Он сам этого хотел. И я подчинилась. И, пока мы истязали друг друга губами, до меня дошло, что в его словах больше любви, чем злости.

Прошла, наверное, вечность, прежде чем он оторвался от моих губ. Упираясь лбом в мой лоб, он держал руки на моих запястьях и тяжело дышал, и я чувствовала, как его сердце бьется у меня в груди.

– Я не могу тебя потерять, – хрипло пробормотал он, и от его голоса у меня внутри все задрожало. – Не могу.

– Ты не потеряешь, – прошептала я, но слова показались мне фальшивыми, даже после того что сказал мне Жнец. – Ты все еще злишься на меня?

Его дыхание обдало меня теплом.

– Я все еще хочу задушить тебя. – Он помолчал. – Но в самых жарких объятиях.

Я сжала губы.

– Тогда ладно.

Его губы скользнули по моему лбу, он отстранился и, отпустив мои запястья, пробежался ладонями по моим рукам. В его движениях еще угадывалась скованность, и, когда он повернулся к лестнице, я могла сказать, что его гнев угас, но не исчез совсем.

Рот начал подниматься по лестнице, и, сделав пару глубоких вдохов, я последовала за ним. Мы молчали до самой квартиры и даже когда переступили порог. Он громко хлопнул дверью.

– Бэмби. Слезай.

Фамильяр тотчас покинул мою кожу и, вместо того чтобы устремиться к хозяину, тенью метнулся под кровать.

– Кажется, ты ее обидел, – сказала я, поворачиваясь лицом к Роту. – И, кстати, ты забыл мне сказать, что фамильяры на самом деле люди. Знаешь, нелегко смириться с тем, что по твоей коже ползает взрослая женщина.

Он остановился, вскинув брови.

– Ты что, ревнуешь? Между прочим, на твоем теле сейчас валяется парень.

Я содрогнулась.

– Спасибо, что напомнил.

Рот пристально посмотрел на меня.

– Серьезно? Ты не ревнуешь, нет?

Вздохнув, я прошла к роялю и шлепнулась на банкетку.

– Поначалу было дело, признаюсь. Но потом я поняла, что это глупо. И к тому же она явно запала на Зейна.

– Почему меня это не удивляет? У Бэмби всегда был плохой вкус.

Я поджала губы.

– Ты мог бы мне сказать.

Рот выстрелил в меня неодобрительным взглядом, шагая через комнату.

– Честно говоря, мне это даже в голову не приходило. Кто ж знал, что тебе приспичит прогуляться в Аду?

Я подавила желание закатить глаза.

– Бэмби обмолвилась, что ты вроде как позволяешь ей принимать человеческую форму, когда она наверху.

– Бывает. – Он скрестил руки на груди. – Не так часто, чтобы я всерьез об этом задумывался.

– И все равно мне было бы полезно знать. Представь мое удивление, когда эти двое нарисовались передо мной. – Я нагнулась посмотреть на Робина, который свернулся у меня на бедре. – По-моему, они недолюбливают друг друга. Всю дорогу только и цапались. – Я бросила взгляд на кровать. – Мне кажется, она действительно прячется от тебя.

– Еще бы, – ответил Рот, поглядывая на кровать со смесью нежности и раздражения. – Она знала, что ты идешь туда, или, по крайней мере, подозревала. И должна была тебя остановить.