Вербицкий подумал и сказал:

– Олеся уже за границей, здесь ей делать нечего.

– Глубокое заблуждение, Илья Алексеич. Конечно, в Париже о ее смерти не слышали и загранпаспорт у нее есть со всеми визами. Она может улететь из Минска или Киева.

– Даже из наших мест. Розыск снят. Все знают, где лежат покойники.

– Олеся проводит выставку за выставкой. Ей надо избавиться от лишнего груза и улететь налегке, с одной дамской сумочкой, не привлекая к себе внимания. Идет распродажа.

Вербицкий продолжил:

– Розыск наступал ей на пятки, и она решает умереть. Ее мать уже проделывала похожий трюк, и он сработал. Почему бы не повторить?

– Олег вышел на след Олеси.

– Один? Он опять натворит глупостей.

– Не думаю. Мы ему позвоним чуть позже. Гляньте в список, много ли пропало девушек по имени Юля в возрасте двадцати лет.

Вербицкий перелистал бумаги.

– Три. И все из разных районов, хоть недалеко от пансионата. За день не объедешь.

– Начать надо со Светланы. Вы вполне можете приехать к Денису и потребовать выдать женщину. Для допроса. Тем более что она уже засветилась, когда ждала в машине у прокуратуры.

– Ее могут спрятать и пожать плечами. Была, да уехала.

– Я свидетель. Видел ее вчера.

– Хорошо, поехали.

* * *

Олег своего дождался. Он больше часа просидел в машине напротив дома Олеси и наконец увидел ее. Из подъезда вышла скромно одетая девушка в косынке, поймала такси и уехала.

– Жива, стерва! Теперь ты никуда не денешься.

Он вышел из машины, взял с заднего сиденья корзину цветов и направился к дому постройки сталинских времен со следами евроремонта. Тут квартиры не дешевые, наверняка есть охрана.

С охраной он ошибся, но консьерж был на посту. Его стол стоял слева от лифта.

– Цветы в сорок девятую квартиру.

– Там никого нет, хозяйка уехала пять минут назад.

– И прислуги нет?

– Она живет скромно, даже гостей не принимает.

– Я оставлю цветы перед дверью. Какой этаж?

– Последний.

Олег сел в лифт и нажал на кнопку шестого этажа. Небольшая площадка и коридор. В конце коридора – окно. Две квартиры на этаже, одна справа, другая слева. Громов поставил корзину у сорок девятой квартиры и осмотрел дверь. Такие замки отмычкам не поддаются. Ворам здесь делать нечего. Выглянув на улицу, определил, куда в какую сторону выходят окна сорок девятой квартиры. На шестом этаже были огромные окна и балкон. Скорее даже не балкон, а целая галерея. Дом Олеси вплотную примыкал к другому дому, а тот к третьему. Целая вереница.

«Воры могут проникнуть с крыши», – подумал он.

Олег вернулся в машину и включил двигатель.

* * *

Вербицкого и Афанасьева встретил профессор Горенберг. Спокойный, как вода в пруду, вежливый и равнодушный.

– Рад бы вам помочь, господа, но не знаю как. Дело в том, что Денис и Светлана сегодня утром уехали. Думаю, решили развлечься. Тут, как видите, невесело. Тихая заводь, мертвый участок и лес вокруг. Зеленая тоска.

– Господин Горенберг, если мне не изменяет память, вы вместе с Денисом присутствовали при опознании тела Олеси Астаховой?

На длинный вопрос Вербицкий получил короткий ответ.

– Да.

– Вы не могли ошибиться при опознании?

– Нет. Изначально труп был испачкан кровью, но потом его привели в надлежащий вид. Вы же сами подписывали протокол.

– Я никогда не видел Олесю. Ее фотографии мне передали после похорон. К тому же живой человек отличается от мертвого.

– Чего же вы от меня хотите? Я вам все сказал.

– А куда могли уехать Денис со Светланой? – спросил Максимыч.

– Они сами точно не определились. Возможно, в Сочи, но и на Байкал могли махнуть. Лишь бы куда, только не умереть от тоски. Каждый из них пережил свою трагедию. Мне показалось, будто между ними стали возникать теплые чувства. Помните, как у Шекспира: «Она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним».

– Вы здесь надолго? – спросил Вербицкий.

Профессор улыбнулся:

– Это мой дом, я здесь живу. Могли бы об этом знать, господа сыщики.

Попали в лужу и ушли несолоно хлебавши.

В машине Афанасьев достал телефон.

– Пора позвонить Олегу. Долго молчит.

Олег на звонок ответил сразу же.

– Как у тебя дела, мастер? – спросил полковник.

– В общем и целом я полон оптимизма. Сегодня собираюсь на выставку. А как у тебя, Максимыч?

– Мертвую женщину, которую ты видел в спальне Олеси, зовут Юлей. Она из категории «потеряшек». Возможно, из проституток, раз согласилась на такую аферу.

– Только ей не сказали, чем кончится спектакль. Есть любопытная идейка: а почему Юля не может быть стриптизершей? – задал вопрос Громов.

– Я об этом не думал.

– Поищи ее следы в стриптиз-клубе «Вуаль», который находится в Пореченске. Олеся туда звонила девять раз.

– Понял. Я на связи, держи меня в курсе. Пока!

Афанасьев убрал аппарат в карман.

– Вы знаете клуб «Вуаль»?

– Знаю. Не раз его закрывали. Плохое место.

– Там можно найти след Юли. Так думает Олег.

– Но для начала заедем в аэропорт. Я хочу выяснить, покупали Денис и Светлана билеты на самолет или нет.

– Тоже разумное решение.

* * *

Народу в зале хватало, и Громов смешался с толпой. На сцене появилась девушка в красивом платье, но без украшений. Это была Олеся. Она перекрасилась в темную шатенку и выглядела непривычно. Светлые волосы ей больше подходили, а сейчас, без макияжа, девушка выглядела так, что встреть ее на улице, он бы даже не обратил на нее внимания. Но все же ее фигура в облегающем стан платье потрясала.

Поклонившись гостям, Олеся спустилась в зал, где были развешены картины. Звучала иностранная речь. Тихие голоса, блеск бриллиантов, белые манишки… Маленькое особое государство, отделенное от сумрачных улиц плотными занавесками.

Их разделяло метров десять и толпа. И все же она увидела его. Пора начинать играть в открытую. Теперь он не выпустит ее из рук. Олег начал протискиваться через толпу, но Олеся исчезла. Заметив боковую дверь, Громов ринулся туда.

В коридоре за столиком сидела дежурная, читала книгу, освещенную настольной лампой.

– Где Олеся?

– Она ушла.

– Куда?