– Тогда она тебе не очень подходит, – сказала бабушка. – Ты же теперь учишься в университете. У тебя должны быть более высокие запросы.

Ллойд подумал, что у бабушки снобизма не меньше, чем у Дейзи.

– Руби Картер – хорошая девушка, – сказал он. – Просто я не влюблен в нее.

– Ты должен жениться на образованной девушке – на учительнице или профессиональной медсестре.

Беда в том, что она права, подумал Ллойд. Ему нравилась Руби, но он никогда не полюбил бы ее. Она была достаточно симпатична и умна, и Ллойд, как любой мужчина, был неравнодушен к изящным формам – и все же он знал, что она ему не подходит. Что еще хуже, бабушка своим старым зорким глазом разглядела самую суть проблемы: у Руби был ограниченный кругозор. Она не вызывала у него восхищения. В отличие от Дейзи.

– Ну, хватит болтать о женщинах, – сказал дедушка. – Билли, расскажи-ка нам, какие новости в Испании.

– Плохие, – сказал Билли.

Вся Европа следила за происходящим в Испании. Там произошел военный переворот против левого правительства, выбранного в феврале. Генерала Франко, главу мятежников, поддерживали фашисты, консерваторы и католическая церковь. Новость потрясла континент, подобно землетрясению. После Германии и Италии – не окажется ли под пятой фашизма и Испания?

– Как вам наверняка известно, переворот был подготовлен из рук вон плохо и едва не провалился, – продолжал Билли. – Но на выручку мятежникам пришли Гитлер и Муссолини и спасли восставших, перебросив по воздуху в качестве подкрепления боевые части из Северной Африки.

– А правительство спаслось благодаря профсоюзам! – вставил Ленни.

– Это правда, – сказал Билли. – Правительство действовать не спешило, а профсоюзы стали организовывать рабочих и раздавать им оружие, захваченное в арсеналах, на кораблях, в оружейных магазинах – да везде, где можно было его найти.

– Ну наконец хоть кто-то сопротивляется, – сказал дедушка. – До сих пор фашисты творили что им заблагорассудится. В Рейнскую область и Абиссинию они просто вошли и расположились, где пожелали. Я скажу так: Господи, благослови народ Испании! У них хватило мужества сказать «нет».

Стоящие вокруг у стен заговорили, соглашаясь.

Ллойд снова вспомнил ту субботу в Кембридже. Он тоже дал фашистам творить, что им заблагорассудится. Его охватило отчаяние.

– Ну а могут они победить? – сказал дедушка. – Сейчас, похоже, дело за оружием, а?

– Именно, – сказал Билли. – Германия с Италией снабжают мятежников оружием и боеприпасами, самолетами да еще и летчиками в придачу. А законному правительству никто не помогает.

– А какого черта ему никто не помогает? – возмущенно воскликнул Ленни.

Кара подняла голову от плиты. Ее темные средиземноморские глаза сердито блеснули, и Ллойду показалось, что он видит черты прекрасной девушки, которой она когда-то была.

– Чтоб я на своей кухне таких слов не слышала! – сказала она.

– Простите, миссис Уильямс.

– Я могу вам рассказать подоплеку, – сказал Билли, и все притихли, приготовившись слушать. – Французский премьер-министр Леон Блюм – социалист, как вам известно, – горел желанием прийти на помощь. У него уже есть по соседству одно фашистское государство, Германия, и меньше всего ему нужно, чтобы и на южной границе установился фашистский режим. Оказание военной помощи испанскому правительству разозлило бы французских правых, и французских католиков-социалистов тоже, но с ними Блюм мог бы справиться, особенно если бы его поддержала Британия и он мог бы заявить, что вооружение испанского правительства – международная инициатива.

– Так что же помешало? – спросил дедушка.

– Наше правительство убедило его этого не делать. Блюм приехал в Лондон, и наш министр иностранных дел, Энтони Иден, сказал ему, что мы его не поддержим.

– А зачем ему наша поддержка? – рассердился дедушка. – Как может премьер-министр – социалист – дать себя запугать консервативному правительству другой страны?

– Затем, что существует опасность военного переворота и во Франции, – сказал Билли. – Пресса там оголтело правая и подстегивает своих фашистов, вгоняя в истерию. Блюм с ними справится с поддержкой Британии, а вот без нее – может и не справиться.

– Значит, снова наше консервативное правительство ведет себя с фашистами слишком мягко!

– У всех этих тори в Испанию вложены деньги: в вино, текстиль, уголь, сталь, – и они боятся, что левое правительство все это экспроприирует.

– А что Америка? Они же стоят за демократию. Они-то должны согласиться продавать в Испанию оружие?

– Ведь правда же, именно такой вывод напрашивается? Но существует еще хорошо финансируемое католическое лобби во главе с миллионером Джозефом Кеннеди, и они выступают против любой помощи испанскому правительству. А демократическому президенту поддержка католиков необходима. Рузвельт не сделает ничего, что может поставить под угрозу его «новый курс».

– Ну, кое-что можем сделать мы сами, – сказал Ленни Гриффитс, и на его лице появилось выражение юношеского упрямства.

– Что же, крошка Лен? – спросил Билли.

– Мы можем отправиться в Испанию сражаться.

– Не пори чушь, Ленни, – сказал его отец.

– Говорят, многие хотят туда поехать, из разных стран, даже из Америки. Говорят, будут создаваться отряды добровольцев и они будут сражаться вместе с регулярной армией.

– Правда? – Ллойд подался вперед. Он впервые об этом слышал. – Откуда ты знаешь?

– Читал в «Дейли геральд».

Ллойд едва усидел на месте. В Испанию едут добровольцы, чтобы драться с фашистами!

– Но ты никуда не поедешь – и точка! – заявил сыну Том Гриффитс.

– А помните, – сказал Билли, – как в Великую войну мальчишки прибавляли себе год-два, чтобы их взяли в солдаты? Тысячи мальчишек…

– И от большинства не было никакого толку! – сказал Том. – Я вот вспомнил одного парнишку, который плакал перед битвой на Сомме… Билли, как его звали?

– Оуэн Бевин. Он даже бежал, да?

– Но не дальше трибунала. Эти ублюдки расстреляли его за дезертирство. Пятнадцать лет ему было, бедняге.

– Мне – шестнадцать, – буркнул Ленни.

– Да уж, – сказал его отец. – Большая разница.

– А Ллойд сейчас, похоже, опоздает на свой лондонский поезд, – заметил дедушка. – До него чуть больше десяти минут.

Ллойд был так потрясен сенсационным сообщением Ленни, что не следил за временем. Он вскочил, поцеловал бабушку и схватил свой маленький чемоданчик.

– Я пройдусь с тобой до станции, – сказал Ленни.

Ллойд распрощался и торопливо направился вниз по склону холма. Ленни молчал, по-видимому занятый своими размышлениями. Ллойд был рад, что не надо разговаривать: его мысли были в смятении.