Глаза всех пассажиров обратились к Фортуне.

— M-меня… никто… не может… спрашивать, — запинаясь и с явной неохотой произнесла она.

— Других монахинь здесь нет, мэм, — ответил возница. — А джентльмен требует, чтобы вы вышли, и как можно скорее.

Но Фортуна оставалась на своем месте.

— Ступайте, моя дорогая, сказала ей сидевшая рядом женщина, — сдается мне, что кто-то нуждается в вашем утешении.

— Буду вам очень признателен, мэм, если вы поскорее выйдете из экипажа, — настойчиво произнес кучер. — Мы уже и так опаздываем, а до Дувра еще пятнадцать миль.

— Да-да… я выйду, — пробормотала Фортуна, почувствовав нескрываемую враждебность со стороны пассажиров из-за того, что она задерживала дилижанс.

Как только она ступила на дорогу, кучер захлопнул дверь и с проворством обезьяны вскарабкался на свое место на козлах. Просвистел кнут, и дилижанс тронулся в путь. Фортуна застыла на месте.

Невдалеке она увидела фаэтон, который отъезжал в сторону, чтобы освободить дорогу. Дилижанс проехал мимо, и Фортуна поняла, что владелец фаэтона ждет ее.

Фортуне было страшно, но в то же время она ощутила радость оттого, что снова увидит маркиза. Она направилась по пыльной дороге к фаэтону.

Маркиза сопровождал один Джим, который, помогая ей подняться в фаэтон, нахально улыбнулся. После этого он запрыгнул на запятки, а маркиз одним ударом хлыста развернул коней и погнал их в Лондон.

Он не смотрел на Фортуну, и сердце ее упало.

Она искоса взглянула на маркиза и по жесткой линий его губ поняла, что он вне себя от ярости. Фортуна сжала руки и еле удержалась, чтобы не заплакать.

Он злился на нее, и совершенно справедливо. Она ослушалась его приказа, и все-таки у нее было одно утешение, устоять перед которым она не смогла, — ей суждено еще немного побыть в его обществе, посидеть рядом.

Некоторое время спустя они свернули с главной дороги, и Фортуна без слов поняла, куда они едут.

До замка было еще далеко, но, проехав несколько миль, они оказались во владениях, когда-то принадлежавших отцу маркиза, которые его сын хорошо знал и за возвращение которых боролся столько лет.

Одежда монахини стесняла Фортуну, и она сняла вуаль и развязала апостольник. Волосы густой волной рассыпались по ее плечам.

Она выглядела так же, как и в тот день, когда маркиз, радуясь, что ему удалось спасти ее от заточения в монастыре, привез ее домой из Франции.

Интересно, помнит ли он, как она спала у него на груди, когда они в темноте ехали в Лондон?

Фортуна снова взглянула на своего спутника и подумала, что никогда еще он не казался ей таким неприступным.

Вдруг она почувствовала, что больше не в силах выносить его молчание, и снова еле сдержалась, чтобы громко не всхлипнуть.

Красота замка в лучах заходящего солнца не произвела на нее такого впечатления, как в первый раз. Когда Джим помог ей выйти из фаэтона, она, дрожа от страха, последовала за маркизом по каменным ступеням и прошла в дом через огромные, обитые железом двери.

Большой холл, откуда начиналась лестница с резными перилами, показался ей мрачным и непривлекательным.

— Когда вы переоденетесь в нормальное платье, Фортуна, — произнес ледяным голосом маркиз, — спуститесь в библиотеку — я хочу поговорить с вами.

Произнеся это, он удалился, а Фортуна, борясь со слезами, стала медленно подниматься по лестнице, чувствуя, что силы ее покидают.

На площадке второго этажа она, к своему удивлению, увидела миссис Денверс. В ее лице и улыбке было что-то успокаивающее.

Фортуна в волнении подбежала к ней, и, когда миссис Денверс обняла ее, слезы, которые она так долго сдерживала, заструились по ее щекам.

— Ну-ну, мисс… я хотела сказать, миледи, — прошептала миссис Денверс, — все будет хорошо. Не плачьте, моя милая, я уверена, что плакать не из-за чего.

— Нет, есть из-за чего, — всхлипнула Фортуна. — Его светлость… так зол на меня! Но я должна была уехать… должна!

— Идите-ка лучше в свою спальню, миледи, — успокаивающим голосом произнесла миссис Денверс, — я приготовила вам ванну и привезла вашу одежду.

— Я не ожидала… встретить вас здесь, — проговорила Фортуна, которой никак не удавалось справиться со слезами.

— Я знаю, миледи. Но когда его светлость велел мне отправить вашу одежду в замок, я решила, что лучше мне поехать самой. Я чувствовала, что буду нужна вам.

— Я так рада, что вы приехали! — воскликнула Фортуна. — Скажите, что мне делать, миссис Денверс? Я не поеду в дом герцога… Экрингтона… ни за что не поеду!

— Я принесла вам бульону и кое-что поесть, — сказала миссис Денверс. — Вы ведь сегодня не обедали.

— Но я должна торопиться, ведь он ждет меня, — робко произнесла Фортуна.

— Пусть немного подождет, — заявила миссис Денверс, — может, это охладит его гнев. Кроме того, я не хотела бы, чтобы его светлость видел вас в таком виде, миледи. Надо было мне еще после вашего возвращения из Франции сжечь это платье.

Легкая улыбка тронула губы Фортуны. Она была так измучена, что с благодарностью позволила миссис Денверс раздеть себя.

В теплой воде, от которой исходил аромат жасмина, она расслабилась, а миссис Денверс помогла ей вытереться. Чтобы сделать приятное заботливой экономке, которая кудахтала над ней, как курица, потерявшая в высокой траве цыпленка, Фортуна выпила бульону и немного поела.

И только когда ее туалет был закончен, она взглянула в зеркало и увидела, что миссис Денверс облачила ее в вечернее платье.

Это платье она еще ни разу не надевала. Кружево, украшенное маленькими капельками алмазов, было нашито на серебряную парчу, так что казалось, что Фортуна окутана пеной.

— Мне надо… спускаться вниз, — тихо, почти шепотом, произнесла Фортуна.

Это были первые слова, которые она выговорила после долгого молчания.

— Теперь вы готовы, миледи, — улыбаясь, сказала миссис Денверс. — И не надо бояться. Я уверена, что его светлость не станет долго сердиться на вас. Кроме того, у него для вас хорошие новости. Он получил от герцога все свои земли, все до последнего акра! Они снова его! И когда люди, живущие в поместьях маркиза, узнают об этом, они очень обрадуются, как радовались, когда его отец привез в замок свою невесту.

— Его светлость получил назад свои земли?! — не веря своим ушам, произнесла Фортуна.

— Да, получил, — ответила миссис Денверс. — Его светлость еще не говорил нам об этом, но племянник мистера Клеменса работает официантом в «Белом клубе», миледи, и, хотя ему по должности полагается держать язык за зубами, не мог не поделиться с нами этой новостью. Теперь все наши несчастья и неуверенность в завтрашнем дне остались в прошлом.