Всё состоит из маленьких кубов, как сам Виктор, так и Максим Балябин.

— Когда-то это принадлежало правителю Мартиров, но он сдох. Давно, наверное за миллион лет до моего рождения, и этим прервал цикл. Но это неважно. Главное то, что в этом месте нет времени и оно станет для тебя персональным адом. Даже когда Вселенная исчезнет, останешься ты и будешь страдать, ты…

— Значит, это ты внёс Ника в Немезиду, — сказал Беда. — Сова пытался мне об этом сказать, но я не дослушал.

— Технически это всё же сделал Айскадер, я передал ему права доступа, — Балябин усмехнулся.

— Я должен был понять это раньше, я…

— Нет, ты бы не смог, я вшил тебе и такой блок.

Синего света не было за его спиной, и Виктор видел его лицо… вернее то, что лица не было, лишь сформированная из кубиков пародия на лицо. Наверняка такое же лицо у Виктора, раз оно в этом месте.

— Не сомневайся, Беда, ты насладишься гибелью сына, будешь смотреть раз за разом, пока…

Виктор подошёл ближе и ударил в лицо. Кубики разлетелись во все стороны.

— Это неожиданно, — Балябин усмехнулся и кубики вернулись назад. — Я думал, что блок о том, что на меня ты не можешь напасть, вшит так глубоко, что…

Виктор ударил ещё раз, а потом ещё и ещё. Кубики, из которых состояли руки, отваливались, но и Балябин становился меньше.

— Долбанная Брейлинг, — говорил Балябин, но голос звучал в ухе Беды. — Всё испортила, я же знал, что она мне ещё поднасрёт. Но как ты…

— Тут мы равны, разве не так? — выкрикнул Виктор и ударил ещё раз. — Но я умею убивать лучше, чем ты.

Он бил, пока не осталось ни одной связи кубиков. То, что было Балябиным, лежало бесформенной кучей.

— Я понял, — донеслось оттуда. — Твой сын был так дорог тебе, что упоминание о причинах его истинной гибели сломало все возможные блоки. А я думал, что знаю всё в этом мире. Жаль, но теперь я не смогу свести тебя с ума, когда ты понял, как работает эта комната. В этом цикле я больше не имею над тобой влияния. Жаль.

Кубики взлетели, опять собираясь в Балябина. Виктор сдавил ему горло, холодное и неживое.

— Что тебе снится, Максим Балябин?

— Мне снится то, с чего всё началось и то, чем всё продолжится после моей смерти. Я покажу тебе, смотри.

Виктор никогда не был в этом месте. Сейчас лето, тепло, он в городе, но… архитектура одновременно и походила на привычные ему здания, и отличалась. Такие же дома строят на планетах, где люди во всём пытаются копировать Старую Землю, но эти казались более оригинальными. Именно так и строили тогда.

Но город горел. Небо красное, ветер доносит тяжёлый дым, где-то кричат люди, а на площади, где стоит тот, через чьи глаза смотрит Беда, лежат покойники. Несколько тысяч, расстрелянных из крупнокалиберного оружия. Есть военные в архаичной форме, вооружённые древними автоматами и винтовками с пороховыми патронами. Такие были на Старой Земле до того, как люди начали осваивать космос.

Здание, стоящее вдали, обрушается. Кто-то кричит в окно, пытаясь спастись, и выпадает вниз, с двадцатого этажа. А в небо взмывает десантный транспортный корабль, турсулунский, очень старой модификации, может быть даже самый первый. Такие иногда попадаются в бедных кланах. На борту корабля тот, кого человек, чьими глазами смотрит Виктор, считал другом. Но он предатель. Из-за него они все погибли, все эти люди. Человек, через которого Виктор всё видел, плакал.

— Я отомщу тебе, — сказал человек. — Я отомщу тебе, мой друг. Первый и единственный.

Они устроили бойню лишь для того, чтобы забрать ту странную вещь. Неужели древний хлам стоит жизни стольких людей? Человек провожал взглядом турсулунский транспортник и клялся отомстить. Но его внимание скоро привлёк странный свет под ногами. Чёрный свет. Несколько маленьких кубиков, которые оторвались от Креста Мартиров, когда в него попала пуля. Человек подобрал эти кубики и сжал в кулаку.

— Я клянусь… — начал было он, но услышал шаги позади себя.

— Это ты их привёл! — сказал мужчина в каком-то старинном военном мундире с большими звёздами на погонах. В его руке револьвер, такой же старинный, как и всё находящееся здесь оружие. — Это из-за тебя они умерли. Ты ответишь за это!

— С этого всё и началось, Беда, — сказал Балябин. — Но, кажется, Петра Брейлинг уже сдала моё месторасположение. До встречи, Виктор. Думаю, мы скоро увидимся снова.

* * *

— Разогнать фанатиков! — приказала Кейт и дигерины под её командованием приготовили дубинки.

— Безбожники! — кричали в ответ собравшиеся у госпиталя люди. — Господь покарает вас! Не тревожьте Его сон!

Кто-то кинул в дигеринов камень, но бронированные полицейские врезались в толпу, не стесняясь работать дубинками, кулаками и рукоятками пистолетов.

А Кейт поднималась наверх, в окружении нескольких бастанджи, тоже удивлённых таким арестом. А вот трое ликторов Квистуры, напротив, словно были готовы и к такому.

— А что происходит? — спросил главный врач. — Здесь преступник?

— Соберите врачей, нужно вывести из комы одного человека. Приказ императора.

Главный врач не спорил, а Кейт прошла в палату 101, откуда уже успели отогнать оставшихся фанатиков. Теперь тут только один человек, подключённый к аппарату поддержания жизнедеятельности. Человек, впавший в кому три недели назад. Он лежит в бедной палате, в такой же, в какой находился её отец. Такой же облупленный кирпич и ржавые трубы на стенах.

— И нам его арестовать? — удивился один из бастанджи.

— Это точно он? — спросил другой.

— Его вычислили черепахи, — сказал ликтор. — И квистор Брейлинг сама слышала про него. Это он.

Кейт склонилась над человеком и вздрогнула, когда он внезапно открыл глаза.

— Кейт Адалет, ну надо же, — сказал проснувшийся слабым голосом. — Не думал, что именно вы придёте меня арестовывать… хотя да, Брейлинг же немного не здоровится.

Он засмеялся.

— Неужели вам хочется меня арестовывать. Может быть, лучше будет меня пристрелить? Тогда вы получите славу того, кто меня прикончил, а арест… у меня много сообщников, меня ещё могут освободить. Лучше выстрелите в меня, и дело с концом, а то, знаете ли, генерал Меркатор меня заждался.

— Максим Балябин, — официальным голосом сказала Кейт. — Вы арестованы, как Враг императора.

— Как жаль, — сказал Балябин. Он мало походил на своё изображение, но взгляд был очень неприятным. — Если бы я мог поднять свои хилые ручки, то вы бы застегнули на них наручники, а так… ну, ничего не поделать. Я в вашем распоряжении, дженель Адалет. По крайней мере, когда вас начнут награждать, это окажется более заслуженным, чем получать дворянский титул за убийство Ника Райвенгова, разве нет?