— Не стрелять! — раздался приказ командира.

— Что происходит? Мы ни в чем не виноваты! — заявил парень, обалдело глядя вокруг.

Его спутница прикрывала свое обнаженное тело руками и таращилась во все глаза.

— Все в порядке! Положите вилы на землю.

Вслед за спецназом подошел Левандовский с Клоссом.

— Здесь нельзя находиться. Проходит военная операция. — Марек зло смотрел на парочку. — Быстро одевайтесь! Вам придется ответить на кое-какие вопросы, — добавил он, и, пробормотав сквозь зубы ругательство, принялся изучать местность.

— Только отцу не говорите, — жалобно попросила девушка.

— Одевайтесь, я сказал, — махнул рукой Левандовский.

Застигнутой врасплох влюбленной парочке оставалось только пожать плечами, подобрать свою разбросанную одежду и быстро одеться. Спустя пару минут на опушку выехал темный джип. Из него вышли несколько полицейских, пригласивших молодых людей в салон. После чего автомобиль, переваливаясь на ухабах из стороны в сторону, скрылся в лесу.

Предварительный осмотр показал, что на местности присутствуют следы протекторов шасси, и скорее всего не машинного, а вертолетного типа. Левандовский это видел даже невооруженным взглядом. Присев над одним из них, он вгляделся в рисунок. Кое-где присутствовали свежие следы солярки. Судя по всему, вертолет и правда находился здесь, но недавно стартовал с поля.

— Я бы на их месте тоже не задерживался, а как можно быстрее улетел в Калининградскую область, — досадуя на себя за еще один прокол, махнул рукой Марек.

Вновь русские опередили его. Причем совсем ненамного, и это было самое обидное.

— Что будем делать? — осторожно поинтересовался подошедший командир спецназа.

Он уже дал своим подопечным команду отбой, и они собрались в тесный кружок, курили.

— Вызывайте экспертов! Пусть осмотрят здесь все и сфотографируют, — угрюмо пробормотал Левандовский. — Сворачиваемся! — отдал он приказ и, даже не посмотрев в сторону Клосса, двинулся напрямик через лес к своему автомобилю, на ходу доставая портсигар.

* * *

Провожая взглядом неудачливых охотников за вертолетами, немец стоял в стороне и чуть заметно улыбался. Он мастерски разыграл свою роль и сейчас наслаждался победой, ибо обвел вокруг пальца «контору» в лице Левандовского. А «контору» немец не любил люто.

Кому, как не Паулю, было известно, что вертолет вместе со всеми его пассажирами на самом деле находился на одном из островов близлежащего озера — там уж его вряд ли будут искать. Ведь Паулю удалось убедить Левандовского в том, что вертолет уже покинул пределы Польши. Это увеличивало шансы его друзей.

На острове в течение какого-то часа Батяней и Кудрявцевой был сооружен шалаш, а над вертолетом натянута маскировочная сетка, чтобы не было заметно с воздуха, а Коршунов мог спокойно производить ремонт. Об этом Клосса предупредили, позвонив посреди ночи.

Проснувшись рано утром, Пауль выехал в поле. Работая, он увидел военных, прочесывающих местность. Было ясно, что те неминуемо выйдут к озеру. Единственный выход в сложившейся ситуации был в том, чтобы направить Левандовского по ложному следу. Поэтому он подогнал свой трактор к скирде, слегка ее раскурочил и, бросив его там, направился в полицейский участок. Кстати, тем самым Пауль еще и обезопасил самого себя: из возможного участника преступления он превратился в законопослушного гражданина. Таким образом он спас всю троицу с их чудо-вертолетом. Кроме этого, Клосс навел Марека на мысль, что вертолет уже на российской территории и, следовательно, нет смысла его дальше искать. Ну а про парочку, залезшую совсем недавно для любовных утех в его стог, немец даже и не догадывался…

Летний солнечный день был в самом разгаре. От земли поднималось марево. В синем небе виднелось только одно небольшое облако, плывшее по небосводу на восток. Словно одинокий корабль, оно скользило по бескрайней глади неба. Солнце, стоявшее в зените, уже давно прогрело рельсы, от которых исходил запах горячего металла. Бетонные шпалы на этой дороге были установлены недавно взамен деревянных, проложенных еще при «советской власти». Рельсы, петляя, скрывались вдалеке. Их с двух сторон обрамлял лес, в котором раздавалось пение птиц, какое-то шуршание, треск ломаемых веток и звук падающих на землю шишек. Между шпал также шла жизнь. Видно, ветром сюда в свое время была занесена семечка какого-то растения. У его цветка уже несколько минут кружился толстый мохнато-полосатый шмель, то садясь на него, то снова взлетая. Его жужжание временами было отчетливо слышно. Там где заканчивалась насыпь из камней, росла насыщенно-зеленого цвета трава с пробивающимися кое-где цветками мать-и-мачехи, россыпями васильков и ромашек.

Внезапно посторонний шум явно не природного происхождения напугал парочку глухарей, которые, пробормотав что-то на своем птичьем языке, весьма недовольные, вынуждены были перелететь на другое место. Белка, до этого гревшая свои бока на солнышке, забралась в свое дупло и, высунув мордочку, наблюдала за происходящим.

По лесной тропинке ехал байк с хромированными деталями. На мотоцикле сидел Батяня. Направляясь к переезду, Лавров прихватил с собой короткоствольный автомат, висевший у него под наглухо застегнутой на молнию «косухой», и распихал по карманам несколько гранат.

«Скорее всего, товарняк хорошо охраняется, — думал он, пыля по лесной дороге. — Так что такая предосторожность лишней не будет».

Одной рукой, словно что-то забыв, майор похлопал себя по нагрудному карману и, убедившись, что сотовый телефон при нем, облегченно вздохнул. Помня, что еще нужно преодолеть приличное расстояние, он бросал взгляды по сторонам.

Внезапно Батяня вспомнил свою бесшабашную молодость. Вспомнил, как он, будучи еще пацаном, попросил друга прокатиться на мотоцикле по такой же вот лесной дороге. Перед глазами стоял тот погожий летний денек, когда они с приятелями поехали на озеро купаться. Показав, где и что у мотоцикла, друг доверил Андрею свою «Яву». Прибавив газу и, как учили, включив передачу, совсем еще зеленый Лавров скрылся за поворотом. Однако через минут десять он вернулся хромая, весь исцарапанный, с кровоточащим ухом и с болтающимся на мотоцикле в разные стороны рулем. Оказалось, что дружок забыл объяснить ему, где тормоза. И Андрей «затормозил», въехав в какие-то растущие рядом с дорогой кусты…

Показавшиеся невдалеке рельсы вывели майора из кажущегося состояния задумчивости. Подъехав к железнодорожной колее, он слез с байка. Перед выездом Лавров предусмотрительно смотал небольшой кусок стальной проволоки, который, достав сейчас, выпрямлял. Убедившись, что проволока теперь более-менее ровная, он положил ее прямо на оба рельса, замкнув их таким простейшим способом между собой. Штука простая — в «нужный» момент все семафоры на ветке срабатывают на запрещающий сигнал: таков уж их принцип действия. Любой состав своими колесами и осями перемыкает рельсы, следовательно, на автоматическую систему участка поступает сигнал, что путь закрыт — загорается красный свет…