– А что случилось? – осторожно поинтересовался Алик.

– По коньяку? – вместо ответа предложил Борис.

Алик нехотя кивнул. На трезвую голову предстоящую тему не осилить. Как объяснить Борьке, чтобы он понял? Все как-то само сложилось. Если бы Инга не положила руку… Все из-за нее. Стоп! Выставить невесту друга шлюхой – не самый лучший способ наладить отношения.

Первую порцию выпили, не смакуя. Молча, одним глотком, как пьют водку. Борис тотчас наполнил бокалы вновь.

Алик не знал, с чего начать разговор. Было бы легче, если бы первым заговорил Борис, но тот молчал. И Алик решился.

– Знаешь, Борька, наверное, мне сейчас хреновее, чем тебе.

Борис посмотрел на него с интересом.

– Тебе-то что? Предвыборную гонку выиграл. Все тебя любят. Помощников куча. И светлое будущее впереди.

Ни слова об Инге. Алик был озадачен. Он прощупал обстановку:

– А у тебя какие осложнения? Миллионер, собираешься жениться. Или проблемы с… Ингой?

Имя оставило неприятный привкус на языке.

– Можно сказать и так, – сказал Борис и выжидающе замолчал. «Интересно, признается, сволочь, или нет?»

Алика так и подмывало сказать: «Борька, прости, я не хотел. Так вышло», но он понимал, насколько это глупо, не хватало еще добавить: я больше не буду. Детский сад, штаны на лямках.

Алик снова плеснул коньяку. Они осушили бокалы, не чувствуя вкуса напитка. С таким же успехом они могли бы пить дешевую сивуху.

– Знаешь, ее изнасиловал какой-то подонок, – сказал Борис.

У Алика похолодело внутри. Так вот как случившееся выглядит в глазах Инги! Значит, он ее изнасиловал! Более мерзкого ощущения от секса у него не было никогда. Мало того, что облажался хуже некуда, оказывается, еще и насильником стал. Сучка… Ведь сама этого хотела.

– Откуда ты знаешь? – наконец обретя способность говорить, вымолвил Алик.

– Она сказала. На нее это сильно подействовало. Представляешь, что ей пришлось пережить?

Алик вздохнул с облегчением. Значит, Инга не назвала имени. Какой-никакой, а все же плюс.

Он успокоил друга:

– Не волнуйся. Скоро она придет в себя. Время лечит.

Борис усмехнулся. Заезженный штамп, кочующий из одного посредственного романа в другой. «Время лечит».

– Сомневаюсь. Ты же знаешь, какой она была недотрогой.

– Но тебе ведь дала. Может, она сама спровоцировала человека? – не выдержал Алик.

– Ты хочешь сказать, что она шлюха?

– Прости, я не это имел в виду, – смутился Алик. – Но ты ведь знаешь, как она выглядит. У любого мужика на нее встает.

– Да, но только некоторые умеют контролировать свою похоть. Ты же не лезешь к ней с домогательствами, хотя ты еще тот Дон Жуан.

Сейчас на Бориса накатило странное спокойствие. То ли от выпитого, то ли оттого, что он перегорел. Он наблюдал за всем как будто со стороны, как будто одновременно был и актером, и зрителем этого спектакля. Он, смакуя, произносил каждое слово, словно вбивал гвозди в гроб их дружбы.

Алик не смог выдержать прямого взгляда и, чтобы отвести глаза, снова разлил коньяк.

– А почему ты решил рассказать об этом мне? – как бы невзначай спросил он.

– А кому еще? Гришане? У него свои амуры. Не стоит выливать на человека ведро помоев, когда он переживает первую любовь. А Валерка, сам знаешь, существо бесполое. Все человеческое ему чуждо.

По мере того как таял коньяк, к Алику возвращалась уверенность, что все обойдется. Главное, у Инги хватило ума не называть его имени. Глупо было бы из-за сиюминутной похоти потерять друга. Пройдет время, страсти улягутся и, возможно, они с Ингой даже смогут переносить общество друг друга без неприязни.

К концу обеда они изрядно набрались. Борис глянул на часы. Пора было закругляться. Он поднял руку и пощелкал пальцами, подзывая метрдотеля. Он до сих пор по-мальчишески наслаждался ролью состоятельного человека.

– Вызовите эвакуатор. Надо отогнать машину моего друга.

– Я позвоню «Ангелу». Они все сделают, – сказал Алик.

– Какому еще ангелу?

Борис непонимающе уставился на Алика. Вмешательство ангелов в его дьявольское дело не планировалось.

– Техслужба. Помощь на дороге, в любое время суток.

– Никакого «Ангела». Ты мой гость. Я плачу.

– Вот «Ангелу» и заплатишь. Я у них уже не первый год в клиентах. У меня дисконт есть.

Это была непредвиденная поправка к сценарию, но не стоило отвлекаться на мелочи.

– Хорошо, – согласился Борис. – Волнуешься за свою красотку?

– Через пару-тройку дней она будет уже не моя, – признался Алик.

– Вот как? Неужели продаешь? – удивился Борис.

– Приходится платить за предвыборную кампанию, – Алик с досадой махнул рукой.

– Купишь себе новую, – успокоил его Борис.

В голове промелькнуло: «Успел. Еще бы два дня – и конец. Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра. Тьфу ты. Делай все немедленно. Ай да я, ай да молодец! Только бы все удалось!»

Водитель из сервиса прибыл через полчаса. Алик передал ключи и поднялся из-за стола.

– Пойду покажу, где она припаркована.

– Брось. Сами разберутся. Я такси вызову. Ты ж не на улице будешь ждать. Давай по кофе для полировки.

Борис усадил его на место. Алик не возражал. Не хотелось смотреть, как кто-то другой сядет за руль его машины. Во всяком случае, не сегодня.

Еще не успели принести кофе, как водитель вернулся. Алик встретил его недоуменным взглядом.

– Что? Вы не нашли машину? Кажется, ее нетрудно узнать.

– Вам лучше самому посмотреть. Там ее немного помяли.

Алик тихо выругался. К прочим неприятностям не хватало, до кучи, чтобы какой-то раздолбай, выруливая, не рассчитал и въехал в его «Феррари».

– Виновник там?

– Скрылся, – развел руками водитель.

«Конечно, этот подонок не стал дожидаться, пока его заставят оплатить каждую царапину. Хорошо еще, что машина застрахована», – подумал Алик, а вслух сказал:

– Если я его найду, без штанов оставлю.

Надежда поймать виновника аварии была мизерной.

Борис сунул в папку со счетом банкноты и, не дожидаясь сдачи, пошел вместе с Аликом к выходу.

Они свернули за угол. В обычно пустынном проулке стояла полицейская машина с включенной мигалкой и толпился народ. В Алике шевельнулась смутная тревога. Он поспешил к тому месту, где припарковал «Феррари». При виде автомобиля он мигом протрезвел. «Немного помяли» в реальности выглядело, как уделали в хлам. На том месте, где прежде стояла шикарная гоночная красотка, лежала груда искореженного железа.