Бахметев откликнулся на этот взволнованный призыв «любезно и щедро», нашлись и другие жертвователи.

Первый номер «Нового журнала» – с прозой оставшихся во Франции И.А. Бунина, М.А. Осоргина, поселившихся в США В.В. Набокова, М.А. Алданова, со статьями А.Ф. Керенского, Б.И. Николаевского, Г.П. Федотова – вышел в конце апреля 1942 года. Имя Алданова на титульном листе не значилось, по американским законам он не имел права быть издателем или редактором, поскольку не имел американского гражданства. На деле же являлся главным редактором, отвечавшим за один из двух отделов журнала, за публицистику. (За другой отдел, беллетристики, отвечал М.О. Цетлин.) Редакционный коллектив состоял всего из нескольких человек, и на плечи редактора ложилась громадная нагрузка.

Г.П. Струве предлагал в «Новом журнале» отводить место переводам с иностранных языков статей и художественных произведений, представляющих интерес для русской диаспоры, в частности, настаивал, чтобы журнал печатал Оруэлла. С ним в редакции не согласились: единственный в мире толстый журнал на русском языке за пределами Советского Союза не может позволить себе роскоши печатать иностранных авторов, у русских писателей и публицистов нет другой трибуны.

Как указывалось в написанном Алдановым редакционном объявлении, журнал был задуман в качестве свободной трибуны тех, кто желает победы России в войне, но не считает возможным умалчивать о преступлениях советской власти в прошлом и настоящем. Предполагалось, что на его страницах будут сталкиваться различные мнения, нормой станут споры по широкому кругу вопросов.

В сравнении с предвоенными «Современными записками» в «Новом журнале» было значительно больше актуального политического, военного, экономического материала – публицистики. В этом несомненная заслуга Алданова. Неустановленный его корреспондент из Шанхая, рецензируя в письме от 21 января 1946 года первые десять книжек «Нового журнала», отмечал: «Из всех толстых журналов, издававшихся в эмиграции, «Новый журнал» является самым актуальным. Конечно, здесь не только заслуга руководителей, но и влияние эпохи и, если хотите, даже влияние эпохи на руководителей. Та встряска, которой многие из вас подверглись в Европе, переезд в Америку, новая обстановка и пр. до известной степени оживила вас самих…»

Сведения о денежной стороне издания находим в письме Алданова историку М.М. Карповичу от 1 мая 1942 года: «Мы платим совершенные гроши, один доллар за страницу беллетристики и 75 центов за страницу всего остального. В денежном отношении писать у нас для автора – личная неприятность, как для меня редактирование (бесплатное, увы!) – настоящая катастрофа: оно отнимает почти все мое время…»

Так или иначе начало было положено, «Новый журнал» существует до наших дней, а в 40-50 годах это был лучший, самый авторитетный толстый журнал русского зарубежья.

Деньги на первые два номера, вопреки ожиданиям, удалось собрать довольно легко. Улыбалась фортуна журналу и в дальнейшем: несколько раз он оказывался на грани финансового краха, но всякий раз спасался и продолжал выходить. Алданов и другой основатель «Нового Журнала» – М.О. Цетлин – за свой труд не получали ни гроша.

О том, как было найдено название, узнаем из письма Алданова неизвестному лицу, Николаю Николаевичу, от 24 сентября 1941 года: «…нельзя называть «Современными записками»: фактический редактор их В.В. Руднев скончался, его товарищ по редакции Бунаков остался во Франции (сидит в концентрационном лагере) – при таких условиях едва ли кто-либо имел бы право возобновить этот журнал, а уж я никак этого права не имею. Речь идет о создании нового журнала сходного типа. Называться он будет иначе (вероятно, «Новый Журнал»)».

У Алданова был хотя и кратковременный, но ценный опыт руководства журналом: как мы уже вспоминали, в 1920 году он был членом редколлегии первого толстого журнала русского зарубежья «Грядущая Россия», выходившего недолгое время. Работа редактора, он знал, – это не только ежедневные бдения над рукописями, не только постоянные раздумья об отборе авторов и материалов, это прежде всего искусство дипломата. Алданов был прирожденным дипломатом.

Постоянно приходилось поступавшие в редакцию рукописи сокращать или отклонять, и переписка с авторами становилась непростым делом. Что было ответить, например, П.А. Берлину из Парижа, который язвительно писал Алданову 29 апреля 1945 года: «Появляться перед публикой с отрубленными частями может позволить себе Венера Милосская, но не моя статья»? Марии Эдуардовне (фамилия неизвестна) надо было в вежливой форме сообщить, что ее романтическая поэма о любви на фоне революционных событий 1917 года, озаглавленная «Руслан и Людмила», не будет напечатана. Алданов писал: «Скажу Вам правду: русская трагедия 1917–1918 гг. вообще не может быть предметом поэмы такого типа. Даже пушкинская поэма того же названия все-таки носит в некоторой мере полушутливый характер. Тут же самый сюжет не подходит для такой поэмы». Пытался подсластить пилюлю: «Со всем том это лишь мое мнение. Вполне возможно, что я ошибаюсь».

"Современные записки" и "Новый журнал" – самые важные для нашей литературы страницы истории русской зарубежной периодической печати XX столетия. В этих журналах соседствовали под одной крышей крупные писатели и критики разных убеждений. В "Современных записках" среди постоянных авторов И. Бунин и Д. Мережковский, А. Куприн, печатали свои стихи В. Ходасевич и М. Цветаева, здесь были опубликованы почти все русскоязычные романы В. Набокова н роман "Николай Переслегин" – единственное художественное произведение философа Ф. Степуна. В "Новом журнале" в 40-50-е годы выступали Газданов, Георгий Иванов, М. Осоргин, Н. Берберова. На его страницах увидели свет многие запрещенные в СССР произведения, в том числе "Багровый остров" М. Булгакова, "Колымские рассказы" В. Шаламова. Крупный вклад в истолкование современного искусства внесли такие мастера критического жанра, как Г. Адамович, В. Вейдле, М. Слоним, тоже связанные с этими журналами.

"Современные записки" "открыли" Алданова-прозаика. Здесь была напечатана его первая повесть в 1921 году, и с той поры почти в каждом номере печатался отрывок из крупного его произведения или статья, реже рецензия. В годы второй мировой войны и в послевоенный период Алданов так же регулярно сотрудничал в "Новом журнале". После его смерти на первой странице каждого номера стало указываться его имя как одного из основателей.

Между тем в качестве штатного сотрудника редакции "Нового журнала" он проработал недолго: предпочитал писать. Его приглашали стать директором нью-йоркского Издательства имени Чехова, он отказался.

Ехал в Америку Алданов с тревогой: его английский язык оставлял желать лучшего, как удастся сводить концы с концами? Вез с собой текст еще не опубликованного, только что законченного очерка на актуальную тему – «Убийство Троцкого»; не прошло и двух недель по приезде, как очерк в переводе на английский был принят двумя газетами к печати, в результате писатель смог целый месяц содержать семью, не думать о хлебе насущном, снять студию в Манхэттене. За ним вскоре закрепилась репутация эксперта по русской теме: писал очерки о судьбах иностранцев в России, о судьбах русских на Западе.