Глаза Гриффина были открыты и, казалось, горели в свете Лампы. Гриффин ничем не показал, что заметил Аделаиду. Интуиция подсказывала ей, что опасно выводить его из состояния транса слишком резко, особенно, когда он разбудил силу Лампы. Она позвала чуть слышным шепотом:

— Гриффин…

Он не шелохнулся, но неистовая сила энергии его сна немного изменилась. Свечение Лампы опасно усилилось, и Аделаида подумала, что это плохой знак. Возможно, Лампа отреагировала на ее присутствие. Она присела на корточки рядом с Гриффином и очень осторожно коснулась его руки — ничего другого ей просто в голову не приходило.

Она думала, что внутренне готова к телесному контакту, но, оказалось, это не так: ничто не могло подготовить ее к тому урагану энергии кошмарного сна, который набросился на ее чувства. Она не могла по-настоящему видеть сцены ужасного сна Гриффина, но сама природа ее таланта была такова, что она интуитивно переводила энергию в ошеломляюще четкие образы. Кровь. Бледная рука, свисающая с кровати. Призрачное отражение самого Гриффина в зеркале над туалетным столиком. Его ощущение, что совершилось нечто ужасное. А сильнее всего этого — рвущее душу сознание, что он опоздал, пришел слишком поздно, чтобы спасти родителей.

Зрительные образы не удивили Аделаиду, ведь она уже знала о его повторяющемся кошмарном сне. Но что ее ошеломило, так это открытие, что она не ощущает хаоса, обычного для энергии сна. Гриффин контролировал свой кошмар. Он был способен в любой момент его прекратить. Но Аделаиде не нравилось, что происходило с Лампой. Металл был уже полупрозрачным, значит, скоро начнут светиться кристаллы. Она убрала пальцы с руки Гриффина и протянула руку к ободу Лампы.

Гриффин резко пришел в сознание. Аделаида понимала, что его чувства еще возбуждены, все еще заливают атмосферу энергией, но с его пробуждением токи энергии сна коренным образом изменились.

— Аделаида!

Казалось, его хриплый шепот донесся из глубины большой пещеры. Он обхватил Аделаиду за талию и прижал к себе.

— Ты в порядке?

Она чуть запыхалась, потому что ее охватило ощущение парения в высоте, как прошлой ночью, когда он заключил ее в свои объятия.

— Я обещал, что не прикоснусь к тебе этой ночью, — сказал Гриффин.

Наконец она все поняла. Несколько мгновений назад он держал под контролем темный хаос энергии кошмарного сна. Когда она разрушила чары и вывела его из транса, горячие токи власти, которые были в его распоряжении, не испарились в одно мгновение, а просто трансформировались в энергию другого вида. Но он все еще держал ситуацию под контролем, и это было поразительно.

Ее чувства были так возбуждены, что кружилась голова.

— Я освобождаю тебя от твоего обещания, — прошептала она.

— Ты действительно этого хочешь? Уверена?

— Да.

О да!

Она провела кончиками пальцев свободной руки по его твердой челюсти. Он горел, как в лихорадке. Глаза его тоже горели. Аделаида почувствовала, как по его телу прошла дрожь, и инстинктивно придвинулась ближе. Лампа тут же вспыхнула ярче. Аделаида поняла, что силы, заключенные в артефакте, могут скоро вырваться из-под контроля их обоих. Она сжала пальцы на ободе Лампы — и испытала такой шок, что пришлось стиснуть зубы. По тому, как Гриффин крепче сжал ее талию, она определила, что он чувствует то же самое. Но через мгновение она уже уловила структуру неистово резонирующих токов. Она вплела в эту мелодию свою собственную энергию, вспоминая, что, вероятнее всего, не сможет ею управлять. Все-таки Лампой должен управлять Гриффин. Но если она будет действовать осторожно и ненавязчиво, то сможет удержать для него центр силы.

Гриффин посмотрел на Лампу, в этот момент в нем очень чувствовался алхимик.

— Думаю, мы играем с огнем, — сказал он.

Аделаида свободной рукой взяла его за подбородок.

— Гриффин, послушай меня, ты должен ее погасить.

Он улыбнулся невероятно чувственной улыбкой и привлек Аделаиду еще ближе к себе.

— Все в порядке, — сказал он, — я контролирую ситуацию.

Искра паники отобрала часть тепла у пламени страсти.

— Никто не знает, на что способна Лампа в таком состоянии, — сказала она. — Это очень опасно, ты должен ее погасить.

— Я хочу узнать, что лежит в центре шторма. Мне нужно понять.

— Прошу тебя, погаси Лампу, пожалуйста, ради меня.

Он снова улыбнулся и легко коснулся губами ее губ.

— Аделаида, ради тебя — все, что угодно.

Лампа замигала и погасла так внезапно, что Аделаида вздрогнула от неожиданности. Комната погрузилась в темноту, разбавленную только лунным светом. Зловещая энергия, еще недавно бурлившая в атмосфере, упала до уровня, который Аделаида обычно ощущала, когда Лампа стояла поблизости.

Раздался глухой стук и звук удара металла об пол. Аделаида едва успела понять, что это Гриффин рукой отмел Лампу в сторону, как в следующее мгновение она уже лежала на спине на его спальном мешке. Он лег на нее сверху, его упругое тело было тяжелым и твердым. Он накрыл ее рот своим.

В воздухе снова вспыхнула энергия, но на этот раз Аделаида ее узнала и упивалась ею: это были возбуждающие, ни на что другое не похожие токи, которые всегда дрожали в атмосфере между ними.

Гриффин расстегнул брюки и стал снимать ее ночную сорочку. Она схватилась за его здоровое плечо, чувствуя под рукой гладкие мускулы. Рубашка на нем была расстегнута, и она стала гладить ладонью его обнаженную грудь, потом опустила руку ниже, нашла тугой член и бережно сжала.

— И кто тут играет с огнем? — сказал Гриффин.

Он провел губами вдоль ее шеи и опустился к груди. Ее соски были так чувствительны, что она вскрикнула, когда он коснулся их языком. Внутри у нее все сжалось, она желала его до боли. Он двинулся ниже и положил ладонь на ее теплый живот. И вдруг он очень нежно прикусил зубами чувствительную кожу на внутренней поверхности ее бедра. Она ахнула. В следующее мгновение он стал целовать ее самыми интимными из всех возможных поцелуев. Аделаида напомнила себе, что она взрослая женщина, много повидавшая в жизни. Однако она никогда не позволяла никому из ее немногочисленных любовников таких интимных ласк.

— Гриффин…

— Аделаида, для тебя — все, что угодно, — повторил он. Голос его был таким же твердым, как его тело.

Оргазм потряс ее до основания. Она все еще парила на волнах ослепляющей энергии, когда Гриффин сильным толчком глубоко вошел в нее. Ее тело, уже готовое его принять, отреагировало с невероятной остротой и полнотой ощущений и новой вспышкой ошеломляющей разрядки. Гриффин приподнялся над ней и начал медленно, размеренно двигаться, каждое его движение было демонстрацией поразительного контроля над собой. Аделаида обвила его руками.

— Ты не должен ничего мне доказывать.