Имитаторы. Разумно. Селлитто показал ей фоторобот.

Томсон пожала плечами.

– Возможно, это он. Я ведь не обратила на него особого внимания. Но одну вещь запомнила. Я не видела у него росписи или пирсинга. Большинство мастеров росписи основательно модифицированы.

– У него есть изображение на руке. Какое-то существо, похожее на дракона. Красное. Это что-то означает?

Женщина с изображением Кетуалькоатля на груди покачала головой.

– Нет. После той книги, того триллера многие захотели драконов. Подражатели. Насколько я знаю, тут никакого значения нет.

Тогда Селлитто спросил:

– Что-нибудь слышали о татуировке со словом «второй»? Или «сорок»? Они что-то значат в вашем мире?

– Нет, ни разу не слышала.

Лон показал ей фотографии татуировок.

– Так, – сказала Анна. – Староанглийский шрифт. Делать его трудно. А повреждения, приподнятые части? Из-за яда?

– Да.

– Что ж, несмотря ни на что, он мастер. Настоящий мастер.

– И работал он быстро. Видимо, сделал каждую надпись за десять-пятнадцать минут.

– Правда? – Она удивилась. – И рубцевание? Окаймление фестонами?

– Все за десять или пятнадцать минут. Такая скорость или стиль не дают вам представления, кто это может быть?

– Честно говоря, нет… Но я не вижу контуров.

– Их не было. Тэ-Тэ сообщил, что он использовал линию крови. От руки.

– В таком случае никто из тех, кого я знаю, не мог сделать такой работы за пятнадцать минут. А я знаю всех талантливых людей в Нью-Йорке. Вы имеете дело с превосходным художником.

– Тэ-Тэ сказал, что он не здешний, но не смог понять, откуда.

– Да, сейчас такого шрифта здесь не встретишь. Но я не знаю, что сейчас модно в Олбани, или в Трентоне, или в Норуолке. Мои клиенты в основном из центра Манхэттена.

– Он заплатил за иглы наличными? – Этот вопрос самому Селлито показался излишним.

– Да.

– Эти деньги, случайно, не сохранились? Для отпечатков пальцев.

– Нет. Но это не имеет значения. Он был в перчатках.

Конечно…

– Я тоже подумала, что это как-то странно. Но ничего не заподозрила, понимаете?

Имитаторы.

– Он говорил что-нибудь?

– Мне? Ничего. Только попросил иглы. Но…

Селлитто переспросил:

– Но?

– Когда он уходил, ему позвонили по мобильному. Обслужив его, я пошла в заднюю комнату. Выходя из двери, он сказал: «Да, Бельведер». А потом, кажется, произнес слово «адрес». Во всяком случае, мне так показалось. Но, может, это было что-то другое.

Селлитто записал ее ответы и задал стандартный вопрос:

– Можете еще что-то припомнить?

– Боюсь, что нет.

Все обычно отвечают «боюсь, что нет» или «не думаю». Но, по крайней мере, Томсон задумалась над вопросом и ответила честно.

Селлитто поблагодарил ее и, взглянув напоследок на Кетуалькоатля у нее на груди, вышел на улицу, где по-прежнему шел мокрый снег, срочно позвонил Райму и сказал: «Не питай особых надежд, но, возможно, у меня есть нить».

Хорошо поразмялся.

Направляясь из спортивного клуба к дому на 52-й Восточной улице, чтобы взять свою машину, Александр Брейден подсчитывал сделанные упражнения для пресса. Дойдя до ста, перестал считать. Упражнений было много. Он забыл, сколько.

Работа у Александра была сидячей – он составлял компьютерные программы для одного крупного инвестиционного банка и в свои тридцать семь лет намеревался сохранять хорошую форму, несмотря на восьмичасовой рабочий день плюс час пути до Нью-Джерси, где находился информационный центр его компании.

А прокачка бицепсов тридцатифунтовыми гантелями? Наверно, около двухсот. Черт возьми, чувствовалось, что не меньше. Он решил, что завтра уменьшит нагрузки. Не нужно отжиматься слишком высоко. Александр знал, как важно быть последовательным. Каждый день он ходил пешком от своего дома до спортивного клуба на Шестой авеню. Каждый день велоэргометр, гантели, приседания и, конечно, качания, качания, качания пресса… Сколько, сто пятьдесят? Возможно.

Посмотрев на свое отражение в одном из окон, Александр подумал: «Вес в норме». Кожа казалась бледной. Это уже хуже. Он со своей семьей скоро поедет на остров. Может быть, после Дня благодарения. Да и кто не выглядел бы нездоровым в такой день? Мокрый снег прекратился, но свет был серым, слабым. Александр предвкушал возвращение в квартиру. Находил ее уютной – это слово он употреблял только в разговоре с женой.

Сегодня у него было еще одно предвкушение. Ему предстояло забрать велосипед у брата в Парамусе. Джо купил новый горный велосипед и отдавал старый сыну Александра. Мальчик был в восторге и уже дважды писал из школы эсэмэски, чтобы узнать, как дела. Нетерпеливость юности…

Александр посмотрел в южную сторону и увидел башню нового Всемирного торгового центра, или как там он будет называться. В 2001 году, когда произошла террористическая атака, он работал на своем первом рабочем месте, составлял программы для банка. Новое здание было впечатляющим, архитектурно более интересным, чем простые прямоугольники его предшественников. Однако ничто не могло сравниться с их величием, их роскошью.

Какое это было время! Его первый сын родился на другой день после теракта. Александр с женой передумали называть мальчика в честь ее отца и дали ему имя Эмери, в честь архитектурной фирмы «Эмери Рот и сыновья», которая вместе с Минору Ямасаки спроектировала башни Торгового центра.

Александр продолжал путь на восток, к своему дому, где он сядет в машину и поедет на работу. Остановившись на красный свет, он случайно оглянулся и увидел позади человека, опустившего голову. Молодой, в темной одежде и вязаной шапочке. С рюкзаком или сумкой на плече. Не он ли сидел в кофейне напротив клуба? Он следит за ним?

Александр прожил в этом городе пятнадцать лет. Считал Нью-Йорк самым безопасным городом. Но он был неглуп и зарабатывал деньги благодаря тому, что преступники все еще существовали. Несколько лет назад, когда он был еще начинающим программистом, большая часть его работы заключалась в создании программы, позволяющей серверам работать более плавно, расширять веб-трафик, а различным операционным системам – беспрепятственно общаться. Однако с годами он стал специалистом по безопасности. Коммерческие хакеры, террористы и подонки, у которых слишком много свободного времени и слишком мало клеток в мозгу, теперь нападали на банки все более нагло и успешно. Задачей Александра стало создавать препятствия особенно умным и особенно гнусным хакерам.

Он слышал о нападениях на специалистов по компьютерной безопасности. Иногда задавался вопросом, не рискует ли сам. У него не было информации, что кому-то из хакеров известно его имя, но ведь невозможно скрыть все сведения о себе от того, кто решил тебя выследить.