Кати тоже привыкли к темноте и уже могли отличать какие-то силуэты, она сначала испугалась размера, которым теперь обладал старшая сестра, а когда у неё перед носом возникла острая морда с светящимися глазами, то она плюхнулась на попу, закрыв лицо руками. Света ожидала худшего, но и от этой реакции ей стало не по себе. Она наклонила голову и вновь оказалась перед лицом Кати:

— Скажи мне…ты сможешь меня любить такой?

Катя молчала и через пальцы наблюдала за Светой, не веря, что это она.

— Прости… — Света вновь отвернулась к углу.

— «Нет! Не сдавайся!» — «кричала» на неё Надя.

— «Света, расскажи ей об…» — не успела договорить Валя.

— «Отстаньте от меня!» — вырвалось из Светы, после чего она оборвала с ними связь, перестала принимать их сигналы и тихо заплакала.

Света тихо хмыкала в углу. Ей было очень больно, очень тяжело на душе. Она все эти месяцы твердила о встречи, о плане, но в итоге сама оказалась не готова к этому. Она сама задавала себе вопрос о том, кем ей теперь быть: тем, кем она является — оружием; или же стать свободной, при первой удобной возможности; или что ещё придумать. «А как же девчонки? Что они придумают?» Света ломалась изнутри, её голову будто сжимали в огромных тяжёлых тесках. Она перестала что-либо слушать, перестала воспринимать что-либо, и чем больше она углублялась в раздумье, тем сильнее ей симпатизировал выход в виде суицида.

Но внезапно она почувствовал прикосновенье: чья-та маленькая мягкая ладошка прикоснулась к её предплечью. Света медленно повернула голову — рядом с ней стояла Катя, буквально в 30 сантиметрах от неё, и робко держала свою руку на суставе сестры. Катя смотрела на неё тяжелым взглядом, в котором всё ещё сияла надежда.

Девочка, неожиданно для Светы, нащупала её руку, схватила и потащила к себе. Ладошка была, мягко говоря, не её размеров, ибо она могла обхватить половину туловища девочки, не затрудняясь. Катя вела себя смело, будто не понимала, что перед ней находится. Держа ладошку сестры левой рукой, она стала пытаться подцепить здоровенные пальцы условным жестом их «секретного» рукопожатия. Света, поняв её попытки, сделал всё сама. Когда условный жест был выполнен, Катя всё отпустила.

После этого сомнительного ответа, как показалось Свете, произошло чудо: Катя сделала глубокий выдох и обхватила обеими руками довольно тёплое предплечье сестры, прижавшись к нему головой. Света, сама того не ожидая, чуть-чуть испугалась такого хода от сестры и удивлённо посмотрела на неё.

— Ты что? Это… — не смогла подобрать слова Света.

— Я по тебе соскучилась! — проговорила Катя, прижав большую руку сестры ещё сильнее.

— И…ты… — Света повернулась к ней передом, не зная, что сказать, и села на коленки.

— Я люблю тебя! — сказала Катя, продолжая обнимать руку.

— Такой? — неуверенно спросила Света.

— Не важно, как человек выглядит, важно какой он внутри, — напомнила она Свете давние слова родителей.

Свете стало очень стыдно, т. к. очень банальное правило, которому учат, действительно в детстве, она, как и многие взрослые люди, забыла. А эта малышка всё помнила, придерживалась этим советам и напоминала другим. «А потом ещё говорят, что дети глупые…Нет, они доверчивые и внимательные».

Катя отпустила руку и посмотрела в глаза Свете. Света снова немного испугалась от такого взгляда, в нём не было уже испуга, а были радость, интерес и надежда.

— Ты прости меня, что сразу не сказала и… — Света не договорила, т. к. Катя её перебила и раскинула руки.

— Я соскучилась! — она, ничего не опасаясь, ринулась вперёд и вцепилась в живот сестры. Света поражалась её решительности: «Перед тобой сидит, чёрт знает, что, а ты смело бросаешься в объятия». — Я тебе всё прощаю, — прошептала она.

Тут перед Светой рухнули все границы, и она аккуратно своими большими руками, так, чтобы не поцарапать, обняла Катю, которая вновь для неё была маленькой при маленькой, положила ей на макушку свой длинный подбородок, и сама прижалась к ней.

— Катенька, прости, что не верила в тебя, — Света снова заплакала, но уже не от горя.

— И вообще, зачем ты меня обманываешь? Монстры безжалостные и голодные, а ты не монстр, ты большая…тётя?

— Малышка, — Света хмыкнула на её заявление и сильнее прижала сестричку.

— Что с тобой сделали? — очень оптимистично спросила она. — Ты…выросла…и у тебя твёрдая кожа…и…ты такая тёплая! — она засмеялась.

— Я думала, что испугаю тебя, — тоже с усмешкой сказала Света, — а на самом деле, боялась испугать себя.

— Я тебя люблю, какой бы ты ни была.

Света всё больше и больше поражалась сестре:

— Ты повзрослела, — отметила она, убрав голову с макушки сестры. — Иди сюда! — сказала она и взяла малышку на руки, как младенца. Катя продолжала смотреть на неё и улыбалась. Света же осторожно легла на левый бок на пол, повернувшись спиной к клеткам подруг, и аккуратно расположила Катю у себя на плече и предплечье левой руки так, чтобы Катя не лежала на холодном полу, и, сделав полукруг хвостом, образовала из своего тела ровное кольцо. — Тебе удобно?

— Угу, — ответила она.

— Я сама очень соскучилась, — тихо выдохнув, сказала она, после чего осторожно прижалась головой к груди сестры. Катя же крепко обхватила её голову руками и прижала к себе, положив свою голову на бок, поверх Светиной. — Расскажи, — улыбнулась (оскалилась) Света, — а что тебе говорили на счёт меня, все эти месяцы?

— Говорили, что ты над чем-то работаешь…или вообще молчали, — очень спокойно ответила сестра, не выпуская голову Светы из обхвата. — А сегодня сказали, что ты хочешь увидеться и немного устала.

— Соврали они, значит, — скрыла агрессию Света. — А что дядя говорил, или ему говорили?

Тут у Кати поменялось выражение лица, и она даже отпустила голову Светы. Старшая, конечно, это заметила, подняла голову и внимательно посмотрела Кати в лицо:

— Что с ним?

— Всё хорошо, но… — по голосу было видно, что она боится сказать.

— Катя, — она осторожно подняла пальцами подбородок сестры, и их взгляды встретились, — что произошло?

— Он один раз поссорился с дядями солдатами из-за тебя, вроде, и они его ударили. Он долго лежал и болел, а когда выздоровел, то его перестали пускать ко мне. Я его видела три или… вроде три недели назад, — она была снова напугана, в её голосе звучали дрожь и паника.

— Тише, тише, — сразу прошептала Света ей на ухо, видя то, что та начинает плакать. — Я здесь, — она прижала сестру к грудным пластинам, положив ладошку на спину, и, обхватив голову своим подбородком, прижала её лицо к горлу. — Я теперь всегда буду