рядом, мы обе знаем, что мы живы, мы любим друг друга, мы сёстры, и дяде мы поможем. Я обещаю! Теперь железное обещание! Я его выполню!

— Я люблю тебя, — сказала Катя и ещё сильнее прижалась к телу сестры.

— Я тоже, — произнесла Света и закрыла глаза.

Горе Светы прошло. Младшая сестра её вылечила от самой же себя, и теперь осталось лишь выбраться от сюда, поиграть ещё в поддавки с этими вояками, забрать сестру и дядю, в живучесть которого она была уверена на все сто, помочь девчонкам и убежать, убежать вон от этого места. Она была уверена в правдивости слов майора на счёт чистых мест, т. к. вряд ли они стали бы это творить сейчас, если бы до сих пор было опасно, то, скорее всего, они бы сделали это ещё в первые дни пребывания. Осталось просто подождать и, самое главное не потерять бдительность.

Света продолжала держать и обнимать сестру. Она соскучилась так, как никогда, по самому близкому, самому родному человеку в мире для неё, и, возможно, только Катя сможет искренне любить её и воспринимать, как человека, а не как, все эти люди.

Но, к несчастью для них обеих, дверь из комнаты управления открылась, и оттуда вышло двое бойцов с автоматами и ПНВ и направились прямо к клетке Светы.

«Десять минут уже прошли?» — осознала очень печальную новость Света. Ей было мало, она очень много времени потратила на свою же глупость и не успела насладиться уединением с сестрой.

— Катя, мне жаль, но нам пора расстаться…на время, — грустным голосом прошептала она сестре на ушко.

Катя повернулась и посмотрела на подходящих солдат:

— Мы обязательно встретимся снова? — зачем-то переспросила она.

— Обязательно, я тебя не оставлю, — прижалась она носом к лбу сестры, после чего села на корточки, не выпуская Катю из рук, и осторожно поставила её на пол.

Один из солдат подошёл и открыл клетку, другой же навёл автомат, снова на Катю:

— На выход! Время закончилось! — грубо пробасил солдат.

Катя ещё раз повернулась к сестре и вновь, раскинув руки, бросилась на шею к Свете. Света на этот раз быстро сориентировалась и подставила грудь для неё, тоже раскинув руки. Обе сестры крепко зажали друг друга в объятиях (естественно Света далеко не в полную силу). Спустя ещё 5 секунд Света отпустила её и сказал на ушко:

— Я буду рядом, помни об этом. Не смей скучать.

— Не буду, — улыбчиво ответила она.

— Я за тобой приду, скоро всё закончится, — ещё тише, так чтобы не слышали солдаты, сказал она. — Всё, — уже обычным голосом сказала Света, — иди.

Катя ещё раз улыбнулась и, с большим нежеланием, которое можно было видеть на лице, вышла из клетки. Солдат тут же захлопнул клетку и, схватив Катю за плечо, от чего та айкнула, повёл к лифту. За ними последовал второй солдат. Они незамедлительно нажали кнопки, и платформа лифта быстро поехала вверх, скрывая их от глаз Светы.

— Ну что? Стоили эти нудные разговоры в начале, хоть чего-то? — спросила Надя, прислонившись к решётке.

— Я не знала, что делать, Надь! Посмотрим, как ты с Юрой общаться будешь!

— Ладно, не горячись!

— Света, — громко обратилась Валя из дальней клетки, из-за чего эхо от её голоса немного распространилось по помещению.

Свете не было видно её из-за того, что между ними была клетка Нади, но по тону обращения она поняла — Валя сердится на неё, за обрывание связи между ними. Света тут же «включилась» и мысленно сказала:

— «Прости, некрасиво поступила».

— Ты правильно сделала, — голосом сказала Валя, — что осторожничала, Катя всё-таки ребёнок. Не осуждаю тебя за твой поступок.

— «Спасибо».

— «Не смей так делать больше!» — уже выругалась Валя ментально.

— «Согласна, подло поступила».

— «Хорошо, что понимаешь», — перестала сердиться она.

Вдруг дверь из комнаты управления вновь открылась, и оттуда вышли майор, Юра и солдат в экипировке. Юру также вели под руку и часто подталкивали, т. к. он волочил ноги и, было видно, что не хотел идти. Когда они подошли к клетке, Надя отошла к задней стенке и, как Света, села на корточки. Иван Сергеевич спустился, держа парня под руку, солдат сзади навёлся на Юру, и открыл дверь клетки:

— Хоть ты и знаешь больше, — он обратился к Юре, — но я всё равно даю десять минут, — назначив время, он силой затолкнул бледного парня внутрь и захлопнул клетку.

Без лишних слов он вместе с бойцом последовал обратно в комнату, а Юра стоял, прижавшись спиной к решётчатой дверце и всматривался в темноту. Надя продолжала молчать, она по лицу брата видела, что у него шок, и он боится сильнее малышки Кати.

Взглотнув, юноша на стал тянуть время и обратился в темноту, опустив глаза:

— Надя?

— Я здесь, — очень тихо ответила сестра, но даже от этого ответа парень вздрогнул.

— Я в курсе того, что здесь произошло… — очень неуверенно говорил он.

— И что же тебе рассказали? — любопытным голосом спросила Надя.

— Что ты добровольно согласилась стать тем, кто ты теперь есть, — он уже говорил твёрдо. — Вопрос: зачем и почему?

— Юра, — она наклонилась вперёд и поставила руки на пол, — я…

— Почему ты меня не спросила?! Ты же моя сестра! — перебил её парень.

— Может ты послушаешь меня, прежде чем такие выводы делать?! — строго спросила она, от чего Юра сжался.

Надя тихонько подползла к нему, присела прямо перед ним и аккуратно взяла за руки, отчего парень вздрогнул. Надя не стала сильно держать его и грузить, легонько придерживая его за руки, она большими пальцами нежно чесала ему ладошки:

— Прежде, чем я расскажу тебе, что на самом деле произошло, я хочу тебя спросить…

— Что? — робким дрожащим голосом спросил парень, глядя её прямо в глаза.

— Помни, я всё ещё твоя сестра, и я помню наши семейные уговоры и не забывала их. Я хочу, чтобы ты понимал, — она осторожно прижалась своим лбом к лбу брата, тот снова дёрнулся, — я тебя люблю больше всех на свете, ты для меня самый дорогой человек в мире. Так вот, я хочу осознать для себя, любишь ли ты меня, как прежде? Дорожишь ли ты мной, как раньше? И, если что плохое было, сможешь ли ты простить? — прошептала она ему, продолжая тереться о его лоб.

— Да, — чуть покачав головой, ответил он, — конечно.

Надя, услышав ответ, улыбнулась и, обхватив брата за спину и талию, подтянула к себе и закрепила в объятиях. Юра сначала боялся как-либо двигаться, но когда Надя положила ему на плечо свою