На много вёрст вокруг – сплошной зимний лес. Зарислава стояла всё в том же своём простенком платье, но холода она не чувствовала, хотя деревья потрескивали от мороза и скрежетали. Почему не ощущает холода? Пытаясь сообразить, куда ей двигаться и что делать дальше, Зарислава в недоумении осматривалась, как вдруг потянуло запахом гари. Подняв глаза, травница увидела клубящийся над снежными кронами дым. Не успела она опомниться, как уже изо всех сил бежала по снегу, проваливаясь по колено в сугробы, к очагу. Внутри с бешеной мощью разрасталась тревога, окутывала, лишала разума. Неумолимая беда ощущалась кожей. Чужая боль разрывала на части. Вскоре Зарислава оказалась на прогалине. Увиденное глубоко ранило, едва не вывернуло наизнанку от запаха дыма и запёкшей крови.

Крада давно прогорела, оставив обугленные столбы и остатки тех, кто был так жестоко принесён в жертву. Зарислава ощутила зверскую боль, а затем полное опустошение. В голове билась только одна мысль: "За что была совершенна такая казнь?"

Заставила себя двигаться. Обойдя краду, увидела множество следов, уходящих вглубь леса, и вдруг услышала тихий плач. Нет, даже скорее вой, будто где-то рядом притаился напуганный волчонок. Зарислава медленно пошла на звук, который становился всё отчётливее. Миновав вековые стволы деревьев, она заглянула за ель и замерла. На снегу, в колючих зарослях ежевики сидел отрок. Черноволосая его голова была опущена, волосы падали на лицо, и Зарислава не смогла разглядеть его. Мальчишка зажимал дрожащими ладонями уши. В один миг в сознании вспыхнуло узнавание. Перед ней сидел Марибор, только очень юный, совсем ещё мальчишка. Сбросив оцепенение, Зарислава села рядом прямо на снег. Так же не чувствуя холода, она протянула руку, коснувшись мягких волос, не веря в то, что такое возможно, что она смогла вернуться назад и попасть в чужое прошлое. Зарислава думала об этом и всё пыталась заглянуть в глаза Марибора, утешить, успокоить, но тот не ощущал чужого присутствия, уткнулся носом в согнутые колени, и плечи его вздрагивали. Он уже не плакал, а сотрясался от холода.

Внезапно Марибор встрепенулся, и Зариславу обожгли холодные льдистые глаза. Она мгновенно отпрянула, сердце подпрыгнуло к горлу. Марибор по-прежнему не замечал её. Он пристально всматривался в чащу, а следом Зарислава услышала хруст снега. Она вскочила, неотрывно глядя в глухую белизну леса. К ним кто-то приближался. Снег посыпал с веток, и из зарослей вышла седовласая старуха. Зарислава узнала Чародушу. Взгляд колдуньи сначала блуждал по лесу, ровно не примечая травницу, но вдруг зелёные глаза застыли. Бросив ветки, Чародуша бросилась вперёд, туда, где и сидел в зарослях продрогший до костей Марибор.

Резкий удар выбил землю из-под ног. Зарислава падала в кромешную тьму. Достигнув самого дна, долго она пребывала в глубинах безвременья. Балансировала между сном и явном миром, казалось, целую вечность. Так продолжалось до тех пор, покуда сознание Зариславы не дрогнуло, разламывая тонкий панцирь льда, оковавший её душу забвением.

Очнувшись, она некоторое время лежала без движения, прислушиваясь к окутывающим звукам, принюхиваясь к запахам. Теперь воздух был иной: вместо мороза она вдыхала пряное, густое тепло, такое живое и ощутимое, что можно потрогать руками. Чувствовала, как пробуждается тело, как движется кровь по венам, как грудь вздымается, вбирая в себя всё больше воздуха, а сердце мерно стучит где-то в глубине. Зарислава открыла глаза и к великому своему изумлению обнаружила себя в сумрачной клетушке. Колыхался от сквозняка огонёк пламени в масляном светильнике. За окном царила непроглядная ночь. Место незнакомое. Пытаясь сообразить, куда попала, Зарислава приподнялась на локти, осматриваясь лучше. Нет, ей не снится – чувства обострились, запахи стали ярче, свет – насыщенней, тревога вспыхнула мгновенно. Теперь она уловила аромат хлеба. И тут же голод напомнил о себе, в животе свело от пустоты.

Сглотнув, Зарислава села, чувствуя, как по рукам к груди разошлось тепло. Кожу мягко покалывало от долгого пребывания в одном положении.

«Живая, не умерла, но как оказалась тут?»

Всё ещё ощущая тяжесть в голове, Зарислава опустила ноги на тёплый дощатый пол. Вцепившись в косу, начала лихорадочно вспоминать всё, что произошло с ней накануне.

«Так, вышла из опочивальни Князя Данияра, столкнулась с Марибором», – от этого воспоминания холод пополз по спине. Побрела в лес, встретила Чародушу! Припомнила разговор со старухой о Волдаре. Выпила её воды, и…

– Проснулась?

Знакомый певучий голос заставил Зариславу вздрогнуть. Даже не заметила, когда колдунья появилась в дверях.

Чародуша, ласково улыбнувшись травнице, прошла в клеть, поставила на стол поднос с яствами.

– Садись. Поди, проголодалась. Два дня проспала.

Зарислава в изумлении вскинула брови. Спрыгнула с постели, но тут же поплатилась лихим головокружением.

В панике вспомнила о предупреждении Радмилы – сегодня должны были отправиться в Доловск. Что же выходит, уедут? Нет, без неё не могут. Теперь Радмила наверняка ищет её.

– Мне нужно возвращаться, – выдавила из себя Зарислава, не имея никакого представления, где находится и как далеко от стен Волдара.

– Успокойся. Без тебя княжна не уедет. Марибор предупредил Радмилу, что ты в укрытии, и тебе нужно немного время, чтобы оправиться.

– Марибор?

– А кто же ещё. Он, как ты пропала, сразу на поиски отправился. Сюда он тебя и принёс.

Зарислава замерла, ощущая, как всю её бросило в жар. Почувствовав слабость в ногах, присела на лавку. Марибор… Если княжич принёс её сюда, значит он здесь. Зарислава похолодела, с опаской поглядела в дверной проём, где тоже дрожал желтый свет.

Чародуша, ровно не замечая беспокойства травницы, неспешно налила молока в деревянную плошку, вручила гостье, придвинув и пирог, пахнущий сладкими лесными ягодами: малиной и земляникой.

– Отведай и не бойся, – заверила она.

Зарислава взяла наполненную плошку и отпила парного молока. Мгновенно пробудился голод. Не стесняясь колдуньи, травница отломила добрый кусок, начала уплетать за обе щёки.

Чародуша не стала ожидать, когда Зарислава насытится, вдруг сказала:

– Теперь ты знаешь, что случилось с матушкой Марибора Ведицей и Волхвом Творимиром.

Зарислава, скользнув взглядом по колдунье, перестала жевать. Вспомнила, что приключилось с ней по ту сторону Яви, но теперь, когда она была в тепле и безопасности, это казалось небылью. В горле так и застряла гарь и запах палёной плоти, которые были такими явственными, что не казались сном.

– Их сожгли… – проронила Зарислава, с усилием проглатывая пирог, есть перехотелось.

– Верно. Дамира, жена Славера, приказала отвезти их в лес и сжечь на краде, Ладанега к тому была причастна.

– Но за что? – Зарислава ощутила, как в груди всколыхнулось острое чувство несправедливости, взбунтовались эмоции.

– Дамира неистово ревновала к Ведице Князя Славера, а Ладанега не хотела делить власть с братом мужа. Она и Марибора приказала изжить. Но наёмники в тот день так и не нашли мальчишку. Марибор вернулся в Волдар, когда ему сровнялось пятнадцать зим. Дамиры и Ладанеги уже и не осталось в живых на то время. Проклятие Творимира сгубило их раньше срока.