Серые горы в очередной раз получили свою жертву. Точнее, они точно получили бы ее, если бы не незапланированные обстоятельства, поставившие жирный крест как на дальнейшем существовании безжалостных ловушек Хаоса, так и на существовании всей его магии в целом.

Разрушение Хаоса повлекло за собой необратимые изменения в недрах зловещей горной гряды — заклятия демонов Нижнего мира медленно, но верно таяли, неохотно выпуская из своих мрачных, скользких щупалец ни в чем не повинное творение природы. А Черные озера бесследно исчезали, словно испарялись в воздухе, оставляя после себя безопасные пустые пространства.

Горы медленно, но верно становились тем, чем изначально создала их природа — исполинским творением, средоточием каменного величия и красоты, без малейших признаков воздействия черной магии.

Равновесие было восстановлено, и зло в жертвах больше не нуждалось.

Тимошка проснулся и открыл глаза. Как ни странно, но чувствовал он себя вполне бодрым и отдохнувшим. Вокруг было темно, но кота подобная мелочь нисколько не смутила, поскольку, как известно, кошки отлично видят в темноте. Отряхнувшись, он внимательно огляделся по сторонам, пытаясь определить свое местонахождение.

Огромное помещение, в которое его забросила судьба, больше всего походило на пещеру. Каменный потолок, грубо изломанный неровными выступами, находился высоко вверху, в пределах недосягаемости, а в центре каменного пола, показавшегося маленькому коту бескрайним, красовался глубокий котлован. Упасть в такой означало неминуемо свернуть себе шею.

«Раз я сюда как-то попал, значит должен как-то и выйти! Нужно только добраться до выхода, который обязательно где-то есть», — оптимистично решил Тимошка и побежал трусцой вдоль котлована, не забывая внимательно осматриваться, тщательно прислушиваться и, разумеется, принюхиваться. С незнакомыми местами шутки плохи — никогда не знаешь, с какой стороны на тебя выскочит враг. Но, к счастью, вокруг стояла абсолютная тишина, которую ничуть не нарушали мягкие шаги мохнатых лапок.

Наконец ему повезло: на противоположном краю котлована обнаружился выход — небольшая узкая расщелина, в которую кот сумел легко проскочить. Расщелина привела его в очередную пещеру, поменьше и без котлована посередине. После недолгих поисков и там обнаружился проход. Сунувшись в него, кот обнаружил следующую пещеру, ничем не отличавшуюся от предыдущих.

— Прямо лабиринт какой-то! — ворчливо фыркнул Тимошка. — Где я? Как и зачем сюда попал? Талейн, наверное, с ума сходит, разыскивая меня, а я тут в пещерах заблудился. Но откуда могло взяться столько пещер?!

Ответ пришел в голову сам собой, заставив Тимошку подпрыгнуть на месте: Серые горы! Конечно, где же еще могут располагаться пещеры? Только в горах! А если в том месте, где он находился вместе с Талейном, существуют поблизости только одни горы? Значит, отсюда следует логичный вывод: он попал в эти самые Серые горы. Вот только как? Птица какая-нибудь за шкирку принесла, пока спал? Так вроде не похоже, шея не болит.

Сам дополз? Исключено. Обычно он спит как убитый и не имеет привычки ходить во сне. Нет, ну в самом деле, не муравьи же его сюда принесли! Сначала странная пшеница, теперь вот эти горы с пещерами.

Неожиданно вспомнив вкус песка на зубах, кот сдавленно зашипел. Не может быть, чтобы пшеница стала вот этим всем! Так не бывает! Впрочем, бесконечного поля с призрачными мышами тоже не бывает, а вот он в нем побывал лично. Какой следует сделать вывод? Только такой, что в этом мире, полном магии и волшебства, возможно абсолютно все — даже пшеница, которая превращается в горы.

А если предположить, что это и есть те самые Серые горы, слухи о которых ходят по всем городам и весям, то можно надеяться, что он сможет найти Лайсу и без помощи Талейна. И может быть, даже сделает это намного раньше. Вот радость-то будет!

Воодушевившись, кот бодро отправился исследовать очередную пещеру на предмет выхода.

Пещеры сменяли одна другую, за ними следовали хаотичные разветвления длинных коридоров, петлявших так, словно их прокладывали целые стада слепых кротов, идущих в разные стороны, с резкими поворотами и неожиданными тупиками. Затем снова следовали пещеры: поменьше, побольше, бесконечно длинные, просторные, но все как одна темные и полные гнетущей тишины.

Уже несколько раз он вспоминал свой сон, о котором не захотел слушать Талейн. То, что сейчас он видел вокруг, было очень похоже на этот самый сон. По крайней мере, «очень много пещер» уже стали реальностью. И это значит, что скоро ему предстоит скатиться кубарем в яму, где будет дерево. Получается так?

Впрочем, откуда ему знать, что он движется в правильном направлении? К тому же если он упадет в эту яму, то как тогда найдет Лайсу? Ведь Лайсы в его сне как раз не было. Было только странное солнце. Впрочем, не дойдешь — не узнаешь. А значит, выбора нет. Нужно только идти вперед. Идти и надеяться.

Мало ли что во сне снится…

Неведомая сказка

Зовет в свои владенья,

Мир новый, незнакомый

Явил свои черты.

Но в пляске ярких красок

Мне снятся сновиденья,

Где я, как прежде, дома,

И рядом сын и ты.

К счастью, не вовремя проснувшийся интерес к моей персоне довольно быстро вытеснила радость от обретения столь долгожданной свободы. Впрочем, довольно скоро улеглась и она.

Тизарры успокоились и устремились в свою долину. Причем делали они это довольно интересным способом: стоя на краю обрыва, молниеносно перекидывались в змей и, извиваясь, ползли вниз по скале.

Вцепившись в Тиама, я безотрывно следила за превращениями, чувствуя, как предательски дрожат мои колени. Ведь одно дело неожиданно свалиться самой, а совсем другое — смотреть, как это делают другие, к тому же без малейшего риска для жизни.

Разумеется, я им немного завидовала, поскольку сама подобной ловкостью не обладала, но в то же время едва удерживалась от гримасы отвращения. Несмотря на интерес к происходящему и искреннее расположение к тизаррам, змей я категорически не любила и боялась.

Впрочем, подобным способом пользовались далеко не все тизарры. Наиболее расторопные появились у обрыва, неся за плечами объемные тюки с вещами, и, повернувшись спиной к пустоте, просто сползали по камням без всяких превращений. В такие моменты я ложилась на край и, свесив голову, наблюдала за ними, рискуя свернуть шею от любопытства. Тиам предусмотрительно держал меня, ухватившись лапами за мою многострадальную куртку.

Наконец, когда огненное светило мира тизарров уже клонилось к закату, плавно приближаясь к гряде пурпурных гор, возле обрыва нас осталось только четверо: Арсанар, Исан, я и сидящий на краю обрыва Тиам.

— Твоя очередь, Лайс-са. — Правитель посторонился, пропуская меня к обрыву и указывая на демона: — Твоя птица с-снес-сет тебя в долину.