Впервые за все время парни замолкают, глядя в темный проход между деревьями. Добро пожаловать в Чащу.

– Не нравится мне это, – пятится назад Лин. – Жуть какая-то. Ну его, давайте уйдем отсюда!

Из леса налетает порыв холодного ветра, он пахнет непроглядной тьмой, словно мокрые камни и земля, никогда не видевшие солнечного света, словно логово, в которое приходят спать чудовища. Нет, не воображаемые монстры, а настоящие, те, что умеют подкрадываться к добыче и убивать ее. Те, что смотрят сейчас на нас из тьмы и ждут, надеются, что мы войдем в лес. Рассчитывают на нашу глупость и безрассудство.

– Это все потому, что нас не должно быть здесь, – слегка дрожащим голосом поясняю я. – Это единственный вход в лес. И единственный из него выход.

Сюзи громко сглатывает.

– Может, лучше подождать, пока рассветет, – предлагает она. – Тогда хоть что-то видно будет.

В ее голосе явно читается страх. Исчезла та бойкая девица, которую я помнила по школе к Фир Хэйвене – всегда смеявшаяся громче всех, целовавшаяся со всеми парнями подряд в Валентинов день. Со счету легко можно было сбиться. А теперь она стала похожа на сдувшийся воздушный шарик.

– Ты пойдешь первой, – говорит мне Ретт, не обращая внимания на слова Сюзи. Он кладет мне на плечо руку, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не повернуться и не толкнуть его как следует в грудь, не расцарапать до крови ему лицо ногтями. Но я пока еще слишком слаба для этого и снова замерзла, так что пока они не причиняют мне зла, вступать в открытый конфликт с ними нет никакого смысла.

– Сейчас не полнолуние, – повторяю я. – Нам нельзя туда идти.

– А мне плевать, – отвечает Ретт. Он вновь подталкивает меня, и я неуверенно шагаю вперед. Оглядываюсь назад, на Сюзи, которая смотрит на меня так, словно ждет, что еще секунда, и меня с потрохами проглотит то, что прячется в темноте за деревьями. Смотрит с нескрываемым ужасом – самым сильным, наверное, за всю ее жизнь. Во взгляде Сюзи я явно читаю: «Беги! Развернись и стрелой назад, вниз по склону!»

Но она не знает, насколько я слаба сейчас. Что даже на месте стоять мне и то тяжело.

– Ты только смотри, не трогай ее, – умоляет Сюзи, но Ретт совершенно перестал прислушиваться к ней.

В животе у меня словно затягиваются тугие узлы. Я запрокидываю голову и смотрю в ночное небо – облака уплыли прочь, и открылась Луна, – точнее, сдувшийся наполовину полукруг месяца. Идти в Чащу не в полнолуние – огромный риск, смертельный.

Я делаю выдох и шепчу слова, которые, надеюсь, защитят меня, заставят лес вспомнить меня и разрешить мне беспрепятственно пройти сквозь него.

– Я Нора Уокер, – так тихо, чтобы меня не услышали, шепчу я. Затем еще дважды повторяю эти слова, чтобы получилось три раза, на счастье.

Но что-то подсказывает, что на счастье и удачу поздно надеяться.

Уокер ты или нет, но, очень вероятно, никто из нас эту ночь не переживет.

Ну а выбор у меня разве есть? Чтобы бежать, спасаясь бегством, я еще слишком слаба после падения в озеро. Драться одной против троих здоровенных парней? Не смешите меня.

Так что я сжимаю кулаки, делаю шаг за порог и вхожу в Чащу.

ИОНА УОКЕР родилась под Черной луной урожая, самой темной ночью в году.

С младенчества она никогда не отбрасывала свою тень, даже в самый жаркий полдень, когда яркое солнце обжигало ей шею.

Но при этом девушка, не отбрасывавшая тень, отлично видела в темноте. Ее ночная тень была отлично приспособлена, чтобы подкрадываться и шпионить.

Иона часто ходила по дому ночью, когда ее мать спала. Ходила, не зажигая свет, но никогда не натыкалась босой ногой на передвинутое кресло-качалку, например, которое могла не заметить на новом месте. В темноте Иона видела даже лучше, чем ее кошка по кличке Устрица, приучившаяся ходить по ночам вслед за своей хозяйкой.

Когда Ионе исполнилось двадцать три, она встретила парня, который собирал после захода солнца ночные флоксы, угольные ягоды и листья пузырчатника. Холодной октябрьской ночью она поцеловала его в полнолуние, и парень поклялся, что никогда не покинет Иону.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды ночью этот парень не исчез. Вероятно, он слишком близко подошел тогда к Чаще – во всяком случае, больше этого парня никто не видел.

Иона же после этого навсегда оставила свои ночные прогулки и никогда не ходила среди деревьев после захода солнца.

Умерла она поздним августовским утром, сидя на крыльце своего старого дома и глядя на озеро. Как только глаза Иона закрылись в последний раз, на крыльце вытянулась ее тень. Всю жизнь тень Ионы таилась внутри нее, панически боясь выглянуть на свет.

Как найти свою тень:

Сплети тугую веревку из стеблей наперстянки и повесь ее над задней дверью своего дома.

В течение пяти дней кряду выходи из дома только при лунном свете, но никогда – при солнечном. На шестой день твоя тень появится.

Едва войдя в лес, я чувствую гнетущую тяжесть: это ощущение появилось у меня из-за вида приграничных деревьев с их костлявыми, торчащими под неестественными, странными углами ветками.

Нас не должно быть здесь.

– Вперед, – рычит Ретт за моей спиной, и я машу рукой, предлагая ему идти за мной следом. В лесу стоит мертвая тишина, уши у меня словно забиты ватой. Слишком темным, бесцветным кажется все вокруг.

Острые колючки впиваются мне в руки, мох цепляет за волосы, и я чувствую, как все ближе смыкаются вокруг деревья, сама смерть поскрипывает в их шевелящихся ветках, несется в каждом порыве холодного сурового ветра.

Деревья просыпаются.

– Ни черта не вижу, – замечает за моей спиной Джаспер. Мы цепочкой ковыляем среди деревьев. Затем я слышу какой-то щелчок, и в руке Джаспера вспыхивает язычок яркого пламени.

Зажигалка. Он держит ее перед собой, и деревья немедленно реагируют на это.

Лес начинает шипеть – словно воздух выходит из подвала, который никогда не открывали, куда никогда не попадал луч солнечного света. Ветви деревьев стонут, сплетаются друг с другом, закрывают бледную Луну на небе.

– Немедленно погаси огонь! – бросаю я через плечо Джасперу.

Деревья откликаются на мой голос, ворочают корнями, отчего земля вспухает и колышется под нами. Лес просыпается. Он знает, что мы здесь.

В последнем отблеске огня я вижу лица парней и Сюзи, читаю странную панику в их глазах. Все они стиснули зубы. У всех плотно сжаты рты. Они не ожидали, что лес начнет двигаться вокруг нас, никак не ожидали, и теперь сердца сжимаются от тревоги у них в груди.

– Может, нам лучше назад повернуть? – слышу я голос Лина.