Согласно сообщению летописи, патриарх утвердил митрополитом Пимена, однако далее летописец утверждает, что Дмитрий Иванович воспротивился этому назначению (еще бы!) и даже отправил Пимена в ссылку, а вместо него пригласил Киприана:

«И приидеть весть к великому князю, яко Митяй оумре, а Пиминъ в митрополиты сталь, князь же великый не восхоте Пимина въ митрополии, рек: „Азъ не послал Пимина стати на митрополию, но послах его яко единого отъ служащих Митяю, что се ныне слышно таковая“. И посла на Киев по Кипреана митрополита Феодора, игумена Симановского, отца своего духовнаго. И поиде с Москвы на великое заговение по Кипреана митрополита, зовущи его на Москву отъ великого князя. Кипреан же прииде с Киева на Москву в четверток 6 недели по Писце на праз-дникъ Вознесения, и срете и весь народ города Москвы. Князь же великый Дмитрей Ивановичь приять его с великою честью и любовию. По седми же месяцехъ прихода его прииде весть, яко Пиминъ идеть изъ Царяграда на Роусь митрополитомъ. Князь же великый посла противу ему. И егда бысть на Коломне, и ту разведоша отъ него вся соущаа люди, бывшая с нимъ, и сняша с него белой клобоукъ и весь санъ митрополскыи отъяша отъ него и пристанища к нему Иоанна, сына Григория Чюриловича, нарицаемаго Драницю, и ведоша Пимина в заточение с Коломны на Охну, не заимка Москвы, и оттоле к Переславлю, такоже к Ростову и къ Костроме и к Галичю. Приведше же его на Чюхломоу, тоу и посадиша его».

То, что Дмитрий Иванович пригласил и принял Киприана с великой честью, еще ни о чем не говорит, поскольку, по результатам всех интриг и пертурбаций Киприан был отправлен в Киев, а Пимен вызволен из узилища и водворен на митрополичье место.

Итак, в наличии две версии Тохтамышева наезда на Москву:

1. Тохтамыш восстанавливает порядок в империи и приводит к повиновению не в меру самостоятельного великого князя Дмитрия Донского.

2. Тохтамыш действует по просьбе Дмитрия Донского, выполняя работу определенного рода, которую сам великий князь не хочет брать на себя, чтобы не рисковать отношениями с Константинопольским патриархатом.

Относительно первой версии вызывает удивление тот факт, что Дмитрий сохранил за собой не только жизнь, но и великое княжение.

Достоинства и недостатки обеих версий можно обсуждать долго, но не следует забывать то обстоятельство, что Тохтамыш являлся политическим должником Дмитрия Донского за сокрушение великим князем соперника Тохтамыша Мамая и, безусловно, должен был оказать ему ответную услугу.

Каким же образом развивается взаимодействие Руси и Орды после событий 1382–1383 гг.? Посмотрим в летописи. Следующее упоминание о русско-татарских отношениях в Типографской летописи относится к 1384 году:

«5 лето 6893 (1384)… Тое же осени беже изъ Орды, ноября 26, князь Василий, князя великого сынъ, Дмитреевъ».

И далее:

«5 лето 6894 князь Борисъ Костянтиновичь иде въ Орду, да того же лета прииде. Того же лета побеже из Орды князь Василей Дмитреевичь Суздалский; и срете его посолъ, изнима его и приведе его въ Орду къ царю, и за то приатъ отъ Татар истомоу велику… Тое же осени прииде изъ Орды князь Александр Михайлович Тверскый… Того же годоу князь Василей Дмитреевичь прибеже изъ Орды в Подлескоую землю, въ великие Волохы, къ Петру воеводе».

«В лето 6897 (1389)… Того же лета, августа 15 день, седе на великомъ княжении въ Володимери князь Василей Дмитреевичь, а посаженъ царевымъ посломъ Шихаматомъ».

Великий князь Дмитрий Иванович умирает и передает власть старшему сыну Василию. Посол царя Шихамат утверждает того на княжении. Что же это Василий Дмитриевич из Орды бегал? И какое же это «номинальное татарское иго», если на великое княжение утверждает ордынский посол Шихамат?

«В лето 6899 царь Тахтамышъ посла царевича, именемъ Бехтоута, на Вяткоу ратию. Он же, шел, взя Вяткоу, а люди посече, а иных в полонъ поведе».

Вы сами опять можете убедиться ордынская власть вовсе не имеет «номинального характера» после 1380 года. Татары били вятичей вовсе не номинально, а саблей по голове.

«В лето 6900 (1394)… Тое же осени, октября 24, прииде изъ Орды отъ царя Тахтамыша князь великый Василей. Царь же тогда даль ему Новгород Нижний, Городец и Мещероу и Торосу».

Опять же, где «номинальный характер» ига, если через 12 лет после Куликовской битвы князья едут в Орду и там утверждаются на княжении? Татарская власть вполне реальна.

Вывод. В целом, исходя из вышеприведенных летописных сообщений, нет никакого основания говорить о «номинальном характере» татарской власти. На мой взгляд, татарская власть на Руси после 1380 года продолжает оставаться вполне реальной.

Татарская власть над Русью реальна потому, что Русь и Орда — единая и целостная система и если через некоторое время произошла «номинализация» власти, так это вовсе не означало «освобождения» Руси, это означало развал системы и, в принципе, ничего хорошего в этом не было. Разве развал СССР принес гражданам России или иных союзных республик какие-то дивиденды? Нет. Выгоду от этого развала получила только узкая группа хищников, нажившихся на этом трагическом событии.

Далее в сообщении от 1392 года содержится следующая любопытная информация:

«Тое же зимы преставися, февраля въ, Данипъ Фе-вановичъ, нареченный въ мнишескомъ чиноу Давыд, иже бе истинны бояринъ великого князя и правый доброхот, слоужаше бо осподарю без льсти въ Орде и на Роуси паче всехъ и голову свою складывайте по чюжимъ землям, по незнаемымъ местом, по неведомым странам, многы троуды поносе и многы истомы претръпе, егда же беже изъ Орды, и тако оугоди Господеви. И тако тогда великый князь любве ради, иже к нему, на погребение его сжаливси по нем и прослезися и тако плана на многы часъ, и поло-женъ бысть в монастыри оу Михайлова Чюда близ гроба дядь его, Алексея митрополита».

У вышеупомянутого в летописи Даниила Февановича очень богатый послужной список. И по чужим землям, и по незнаемым местам, по неведомым странам… т. е. возможно в Египте у мамлюков, возможно в Византии, Иране и т. д. Идет Даниил Феванович по улицам Константинополя, а вслед ему говорят: «Вот монгол пошел…» или «Вот татарин идет…»

«Тое же осени приехаша изъ Орды к великому князю три Татарины двора царева, постелници его суши, хотяще

Гкреститися и слоужити великому князю; веша же имена |ихъ: Батыхозя и Хидырхозя, Маматхозя. И крести же ихъ сам митрополитъ Кипреанъ на реце на Москве, а нарече имена ихъ: Онаниа, Озариа, Мисаилъ; бе же тоу на крещении томе сам князь великый и вси князи и бояре ихъ и весь народ града Москвы».

Явление персон такого ранга, более чем очевидно, первое в истории, поскольку на их крещении были не только все князи и бояре, но и тьма простого народу. Вот с этого-то момента, скорее всего, а вовсе не с Куликовской битвы, власть в Ордынской Руси стала понемногу перемещаться из Сарая в Москву.

С чем же было связано это движение?

Орда стала слабеть.

Решительный удар Орде был нанесен вовсе не Дмитрием Донским на Куликовом поле.