к нему Герберта Квандта стала сигналом остальным. Мелкие акционеры были благодарны предпринимателю за смелость. На общем собрании 1 декабря 1960 года 96 % акционеров проголосовали за его идею оздоровления предприятия. После выпуска новых акций их поддержка не иссякла: всего мелкие акционеры BMW предоставили компании 52,5 миллиона марок. Своего покупателя не нашли лишь бумаги на сумму 100 000 марок, которые и приобрел Герберт Квандт.

Всего за несколько месяцев картина будущего BMW кардинальным образом изменилась. Но 1960 год был поворотным не только для автомобильного предприятия. Он также стал важнейшим в жизни самого Герберта Квандта. В августе предприниматель вновь женился, на этот раз на своей секретарше Йоханне Шрей. На момент свадьбы ему было 50, а невесте 34. Для Герберта это был третий брак, а для Йоханны второй.

Кем же была молодая женщина, с которой Квандт захотел жить вместе? Йоханна Квандт родилась 21 июня 1926 года в Берлине. Она была одной из троих детей искусствоведа и музыковеда Вольфганга Бруна, работавшего научным сотрудником в Прусской государственной библиотеке искусств. Специализацией Бруна были костюмы, о которых он написал несколько книг. Также он управлял библиотекой костюмов Фрайхерра фон Липперхайдеше в Берлине. Его сестра Аделе, сокращенно Ада, с 1913 года была замужем за архитектором Людвигом Мисом ван дер Роэ[13].

Предки Йоханны были не менее выдающимися людьми. Один из ее дедов, предприниматель и изобретатель Фридрих Вильгельм Густав Брун, еще в XIX веке приобрел инженерное бюро под названием Westendarp & Pieper, где производил измерительные приборы. Самым значительным из изобретений Бруна был таксометр. В 1880-е годы первую версию прибора устанавливали на конные экипажи. Он подсчитывал количество оборотов колес. В 1891 году Брун разработал улучшенную версию, рассчитывавшую время и расстояние. В 1897 году его таксометр впервые был установлен на автомобиль модели Daimler Victoria. Из названия, придуманного Бруном для своего изобретения – «таксометр» (либо от греческого слова «taxa» – бы стрый, либо от латинского «taxare» – оценивать, определять), – позже родилось понятие «такси». Вскоре так стали называть не только счетчик для подсчета времени и суммы поездки, но и сам экипаж.

«Он мыслил как крестьянин или рабочий старого поколения».

(Гюнтер Квандт об отце)

Дед Йоханны Квандт по материнской линии, Макс Рубнер, был известным медиком. Он считается родоначальником психологии питания. Рубнер родился в Мюнхене и там же получил высшее образование. Сначала он преподавал в Марбурге, а с 1891 года возглавил кафедру гигиены в Университете Фридриха-Вильгельма, сменив на этом посту Роберта Коха. В более поздние годы Рубнер занимался исследованием человеческой работоспособности, или так называемой психологией работы.

Йоханна, как и ее отец, питала любовь к искусству. Она музицировала, пела, обожала живопись XIX и XX веков. Однако ее профессиональный путь был совсем иным. После окончания лицея Йоханна училась на медицинского технического ассистента, но из-за войны девушке пришлось прервать обучение. Она работала на полях в Восточной Пруссии, а позже была медсестрой в лазарете. После войны Йоханна несколько месяцев работала в США, где жила ее сестра. Затем она вернулась домой и поступила в секретари к банкиру из Кёльна. А в середине 1950-х годов она устроилась в главный офис AFA к Герберту Квандту.

Друзья семьи и дети описывали отношения этой пары как чрезвычайно искренние. Несомненно, это во многом было связано с тем, что Йоханна Квандт поставила в центр своей жизни служение мужу. Выходя замуж, она знала, что зрение Герберта со временем будет только ухудшаться. Его инвалидность наложила сильный отпечаток и на ее жизнь. Йоханна много читала мужу. По утрам она читала вслух те статьи из журналов и газет, которые интересовали промышленника. Естественно, самой важной для него темой была экономика.

Постепенно его интересы также стали и ее. Благодаря чтению Йоханна познакомилась с миром экономики, а также развила способность отличать хорошую журналистику от плохой. Она очень часто читала мужу и его деловую почту. Он объяснял ей, о чем говорилось в письмах. Так постепенно она училась думать как предприниматель.

Личная жизнь супругов по большей части оставалась за высоким забором виллы в Эллерхеэ, где дворецкий носил белую форму, а с большой террасы можно было наблюдать за жизнью всего Бад-Хомбурга. Отношения между Квандтами и городом многие сравнивали с положением Ватикана и Рима: два мира в одном месте.

Супруги не выходили в свет. Герберт Квандт не любил ситуации, когда заранее не было известно, кто захочет с ним поговорить. Он не любил удивляться. Выходам в свет пара предпочитала природу. Они совершали долгие прогулки по окрестностям Бад-Хомбурга и не только. Несмотря на плохое зрение Герберта, супруги также занимались конным спортом. Купив поместье в Гессене, промышленник вновь начал ездить верхом на лошади тракененской породы.

Йоханне удалось пробудить в Герберте Квандте, казалось бы, давно угасший интерес к музыке. В юношестве он учился играть на фортепиано, а в пятидесятых установил на своей вилле орган Хаммонда. Когда позже Йоханна занялась игрой на гитаре, Герберт вновь стал играть на пианино. Семья редко принимала гостей. Со своими немногочисленными друзьями Герберт Квандт предпочитал общаться письменно. «Наша мама была его лучшей подругой», – сказала как-то Сюзанна Клаттен.

Третий брак Герберта оказался самым счастливым. Вероятно, это было связано с тем, что он заключил его в том возрасте, когда уже четко понимал, чего хотел. Кроме того, за прошедшие годы он научился хорошо разбираться в людях. Это качество, помимо прочего, особенно пригодилось Квандту в работе. К деловым обязанностям, которые Квандт выполнял как крупный акционер BMW, относился и подбор персонала. Этим промышленник занимался с особой тщательностью.

Для новой жизни концерну требовались новые люди. Началась постоянная охота «за головами». Банкротство автомобильной компании Borgward пришлось как раз кстати. Автопроизводитель из Бремена потерпел крах, слишком увлекшись разнообразием своего модельного ряда. Пока Бремен пытался оздоровить свой концерн, Квандт переманил к себе их руководителя производства Генриха Вильгельма Гишена и руководителя отдела закупок Карла Монца. Также BMW удалось пополнить свои ряды огромным количеством инженеров и даже забрать оборудование с завода Borgward. Квандт сильно выиграл благодаря банкротству своего конкурента. «Неожиданно кризис в Borgward очень помог BMW», – писал хроникер компании Менних.

Для своего концерна Квандт находил таланты повсюду. Самым выгодным приобретением для Bayerische Motoren Werke оказался Пауль Г. Ханеманн, ставший маркетинговым директором компании. Во время войны Ханеманн работал на немецком дочернем предприятии концерна General Motors – в компании Adam Opel. Французские оккупационные власти продержали его в заключении три года, после чего Ханеманн вернулся в Opel. Затем он перешел в новообразованную компанию Auto-Union, производившую автомобили под маркой DKW, а в 1958 году его переманил концерн Daimler-Benz. В 1961 году