12:31 alien Это взрослые слова, сестренка. Тебе придется их выучить, если хочешь играть со взрослыми мальчиками:)

12:31 Xenia Я буду прилежной ученицей:)

Мне нравится, что ты не даешь мне кончать. Хочешь, я вообще не буду кончать без твоего разрешения?

12:32 alien У меня много других дел, сестра, помимо того, чтобы устраивать твою сексуальную жизнь. Расскажи лучше, что ты делала вчера вечером.

12:33 Xenia Ходила в кино с Олей.

12:33 alien Как она после аборта?

12:33 Xenia Делает вид, что ничего не было. Я об этом тоже не заговариваю.

12:34 alien Будь с ней нежней, ей трудно сейчас.

12:34 Xenia Этот приказ я выполню с особым удовольствием.

12:35 alien:) А сегодня что ты делаешь?

12:36 Xenia Ты хочешь меня пригласить куда-нибудь?

12:36 alien Не надейся. Просто спрашиваю.

12:37 Xenia Ты будешь смеяться, но я встречаюсь с психологом.

12:37 alien Лечиться?

12:38 Xenia Нет, брать интервью.

Блин, зачем я это сказала? Теперь надо будет объяснять, для чего интервью и о чем. Может, пора сказать, что я – та самая Ксения Ионова? Успешный профессионал, перспективный журналист, а также продюсер и главный редактор сайта «Московский маньяк».

В семь вечера «Шоколадница» на Октябрьской как всегда забита, столик находится с трудом. Ксения нервничает: все-таки первый раз видит живого психотерапевта. Среднего роста, хорошо одетая, довольно молодая. Могла бы быть какой-нибудь Олиной подругой. Вполне ее стиль: современная московская деловая женщина. Только одета не так формально, и лицо явно не надо оттаивать полвечера после рабочего дня. Как вас лучше называть, по имени-отчеству? Просто Татьяна, хорошо.

Первый раз видит живого терапевта, задать, что ли, какой-нибудь личный вопрос? Доктор, почему мне нравится, когда мне делают больно? Нет уж, как-нибудь в другой раз, сегодня я на работе.

Включить диктофон. Проверить запись – не слишком ли шумно. Раз, раз, раз. Сейчас, минуточку – нет, вроде все хорошо. Давайте начнем, о'кей?

(Фрагменты из статьи «Маньяк-убийца: взгляд психолога», опубликованной на сайте «Московский маньяк»)

Большинство серийных убийц относятся к так называемым социопатическим личностям, социопатам. Это люди, у которых серьезно нарушена одна из важнейших сторон личности: они не могут понять, что некоторые вещи нельзя делать не потому, что за это накажут, а потому что это приносит страдание другим людям. Говоря бытовым языком, у них попросту нет совести, и это не метафора, а грустная реальность. Как ни странно, такое положение вещей приносит страдание не только окружающим, но и самим социопатам: они не способны эмоционально понимать других людей, не способны быть в контакте с их чувствами, сочувствовать, и потому страшно одиноки и несчастны внутри себя. Убивая, они не воспринимают свою жертву как человека из плоти и крови, со своими чувствами и желаниями, для них это лишь фигуры из их фантазмов. Себя они при этом тоже воспринимают не как живого человека, а как некую абстрактную могущественную фигуру, носителя силы и власти, абстрактного агрессора, который, впрочем, нередко наделяется чертами того агрессора, с которым им самим пришлось столкнуться в детстве. Как правило, социопатами становятся люди, в чьем детстве не было место эмоциональным привязанностям и любви. Им просто не у кого было научиться сочувствию, потому что сами они не получали этого сочувствия в достаточной мере.

Иногда убийцы склонны к диссоциации, то есть в них живут несколько личностей, которые могут, в принципе, даже не подозревать о существовании друг друга. Этот сюжет особенно любят показывать в кино: один из классических сюжетов – это фильм «Психоз» Хичкока, в котором рассказывается история человека, считавшего себя собственной умершей матерью и из ее роли убивал девушек в отеле.

Причины такого раздвоения личности до сих пор недостаточно исследованы, но можно с уверенностью сказать что часто это происходит с людьми, в детстве которых имели место какие-то сильные страдания или серьезные психические травмы. Если ребенок не мог справиться с ними сам, или не получал достаточной поддержки от окружающих в какой-то сложный момент жизни, его психика пыталась справляться с происходящим, расщепляя личность, отдавая плохой опыт другому, и жить, словно с чистого листа. Надо подчеркнуть, что диссоциация – результат больших страданий и перенесенной боли. Такие люди, как правило, не помнят о травме и сами не могут понять, почему они делают те или иные вещи: например, становятся убийцами.

Впрочем, это отдельный вопрос – различение социопатов с диссоциативными чертами и диссоциативных людей с социопатической частью личности. Он безусловно важен, когда речь идет о психиатрической экспертизе в суде, но не слишком меняет наш взгляд на происходящее с чисто практической точки зрения.

Может, я тоже вытесняю часть своего детского опыта? думает Ксения, Хотя нет, вроде бы все помню. С другой стороны – как проверишь? А может, попросить ее разгадать какой-нибудь мой сон? Вот вчера проснулась и помнила только одну фразу: «Когда меня позовут – я приду». Кто позовет, куда позовет?

– Насколько я знаю, в России большинство маньяков признаются вменяемыми, это правда? – спрашивает Ксения и отпивает кофе.

– Честно говоря, я бы не хотела отвечать на этот вопрос под диктофон. Но если вам интересно, я могу рассказать, почему так происходит. На мой взгляд, конечно. Дело ведь даже не только в давлении общественного мнения: мол, расстрелять выродков. Просто психиатры отлично знают, что из больницы можно убежать. Что на строгом режиме больных обычно держат только семь лет – дольше не имеют права, – а потом переводят на общий режим, где больных уже совсем не стерегут. Что можно выйти из больницы, когда тебя признают здоровым. Короче, нет никакой гарантии, что эти люди не будут убивать снова. Если уж и брать грех на душу, то лучше из-за неверного диагноза, чем из-за новых жертв. Мозгаз, Чикатило, ну, все самые знаменитые маньяки, они, конечно, душевнобольные, люди с очень серьезными нарушениями, с диагнозом. Но их признали здоровыми и расстреляли. И, честно говоря, я понимаю моих коллег, которые подписывали заключение.

– То есть эти люди не поддаются излечению? – спрашивает Ксения, а сама думает, что ей бы хотелось быть такой же, как эта женщина: понимать убийц головой, разложить все по полочкам, объяснить все причины, знать все из книг, а не чувствовать иссеченной кожей, собственным сердцем.

(Фрагменты из статьи «Маньяк-убийца: взгляд психолога», опубликованной на сайте «Московский маньяк»)

Известно множество случаев, когда психотерапия помогала таким людям справиться с их проблемами. Однако надо признать, что случай серийных убийц – это уже ведомство психиатрии, а не психотерапии: переход от фантазий к реальным действиям обычно оказывается той гранью, после которой личность убийцы меняется необратимо. Но, конечно, необходимо твердо понимать: что большинство социопатов и людей со множественными личностями – никакие не маньяки. Равно как не являются маньяками люди, одержимые садистическими фантазиями. Сами по себе мысли и фантазии еще не делают человека преступником – и здесь помощь терапевта может быть своевременной и эффективной. В литературе описаны случаи ходивших на терапию людей с навязчивым желанием убийства. Многим из них удалось избавиться от собственных кошмаров, другие по крайней мере смогли удержаться от совершения реальных преступлений. Я бы хотела через ваш сайт обратиться к таким людям, сказав им, что им самим станет легче, если они смогут заговорить о своих фантазиях с терапевтом.