их родине не все на такое способны. Только отчество (Мяликкулиевич) выучить пока не могу, да и не стараюсь.

* * *

С пожилым доктором выражаем скорбь по поводу кончины Людмилы Зыкиной.

– Слышали? Сегодня Зыкина умерла…

– Читал. Что ж, достойный ответ на смерть Майкла Джексона.

– Да, не посрамили Русь.

О топонимике

Страну захлестнул очередной массовый психоз под названием «Великие имена России». Начали с названий аэропортов. Это проще, до сей поры наши аэропорты не назывались именами великих людей. Да и после переименования не будут, если аэропорт международный, то его код никак от этого не изменится. Как пишется аэропорт Пулково PLV, так и останется, назови его хоть именем Пушкина, хоть Петра Великого. И лучше от этого он не станет. Если добраться до него и улетать удобно, то доведись вам там кого-нибудь встречать, вы узнаете, что такое ад. Вам повезет, если удастся оставить машину на стоянке метров за 300 от входа. Только однажды мне удалось это сделать с третьей попытки. В остальных случаях приходилось стоять на обочине Пулковского шоссе километра за три, с включенной аварийкой, остановка там запрещена. И ждать, когда прилетевшие пройдут паспортный контроль и тебе позвонят. Тогда можно подъехать и, остановившись на пару минут у выхода, подобрать их на автобусной остановке. Дольше там стоять нельзя. Но хуже всего, если ты встречаешь человека не знакомого или просто человек не ожидает, что ты его встретишь. Стой на улице и жди. Можешь, конечно, пройти внутрь, в тепло, но будь готов к досмотру, проход внутрь через металлоискатель. Вытаскиваешь из карманов мелочь, ключи, телефон, снимаешь ремень и часы. Но рамка все равно звенит. Объясняешь, что в голени стоит штифт после перелома, все никак не соберусь вытащить. Не проблема, давай справку, пропустим. Нет справки – подождите на улице. Но снаружи никакой информации, откуда прибытие, когда. Пока споришь с охраной, успеваешь прочесть на табло, что прибытие нужного рейса задерживается на полчаса и почти в одно время прибывают три рейса: из Тель-Авива, Франкфурта и Милана. Ладно, думаю, разберусь на выходе, кто прилетел, своих людей узнаю по лицам. Толпу итальянцев не спутаешь ни с кем, хотя большинство прибывших миланским рейсом были нашими туристами. Но когда прибыли одновременно два рейса, из Франкфурта и Тель-Авива, понял, что погорячился. Прибывшие не отличались абсолютно, ни по лицам, ни по манере разговора:

– «Ну шо, как долетели?» Я к охраннику: «А можно объявить, что такого-то встречают у выхода с терминала?» Охранник любезен, конечно, можно, проходите сюда, через рамку… Хотел написать на бумажке фамилию встречаемого, но вот беда, авторучка осталась в машине. Машина метров за 300.

Но в России великих людей больше, чем аэропортов, поэтому движение надо продолжить. Проще начать с вокзалов и железнодорожных станций. Затем можно дойти и до остановок общественного транспорта. Можно дать имена школам и детским садикам. Магазинам и баням. Главное, чтобы при этом осталось старое название во избежании путаницы. Переименовывать субъект хлопотно, требуется изменение в Конституции. Мелкие населенные пункты тоже не просто, нужен какой-то местный референдум, решение на уровне субъекта, обращение к федеральным властям. Кому захочется заводить всю эту процедуру по просьбе жителей какой-нибудь деревни Дрисливик или Подсосонье? Переименовывать улицы в городах? Сплошная путаница. Кажется, в Петербурге уже почти всем улицам вернули старые названия, убрав имена коммунистов и прочих революционных деятелей. Только-только стали привыкать к новым. Далеко за примером ходить не надо, часто слышишь, как у метро Удельная, очередная тетенька с ребенком спрашивает прохожих:

– А где улица Енотаевская?

Большинство отвечает честно:

– Не знаю. Другие пускаются в рассуждения:

– Кажется, надо пройти… там спросите…

Понятно, тетенька долго будет ходить по лужам вокруг метро, спрашивая. Обычно, услышав вопрос, не удерживаюсь.

– Направо, – говорю, вон она. – Если вам нужно в кафе «Север», то чуть дальше.

– Точно «Север», а откуда вы знаете?

А куда еще ребенка можно отвести на Енотаевской? Не в распивочную же, и не в ресторан комплексных обедов, надпись на котором отпугивает посетителей: «Мы кормим всех, кроме Барака Обамы».

Это старая история, кому пришло в старые времена дать двум параллельным улицам созвучные названия: Елецкая и Енотаевская? Даже не двум улицам, а одной, с широким бульваром посередине? Вечная путаница. Сам долго не мог запомнить, где какая, пока на Енотаевской не открыли кафе-распивочную «Енот», а на Елецкой, напротив, просто рюмочную, без названия. И сам вопрос, куда пойти, в кафе или в рюмочную, четко ориентировал в пространстве. Не понятно, зачем им было в 91-м году возвращать прежние названия? При коммунистах все было понятно и просто: одна улица называлась улицей Фотиевой, другая Фофановой. Четко и ясно, тут уж никак не перепутаешь. Кто не знал Фофанову? Ах, вы не были в музее на последней конспиративной квартире Ильича? В той квартире, которая показана в бессмертном фильме «Ленин в Октябре» и откуда вождь уехал на трамвае в Смольный руководить переворотом? Ну это еще можно простить, имени хозяйки квартиры в фильме не упоминалось, да и проводник Ленина, Рахья, был переименован в какого-то товарища Василия. Ничего, дадим вам шанс исправиться. Сходите, она недалеко, на Сердобольской. А разве вы не знаете Фотиеву, одну из личных секретарш Ленина? Секретаря по Совнаркому. Может быть забыли, чья подпись стояла следом за подписью Ильича на первых декретах Советской власти? Неужели? Тогда извините, это придется напомнить в другом месте.

Забывают историю, вот на Елецкой – забор. Надпись на плакате: «Реконструкция Удельных бань». Баню в прошлый год снесли. Окрестные коммунисты просекли тему, устроили пикет, все как полагается, мегафон, транспарант:

– Не позволим! Что ж творится-то, граждане, неужели забыли, в Удельные бани любил захаживать Ильич! Баня в двух шагах от платформы Удельная, куда Ильич приезжал на паровозе, как не зайти, смыть с себя паровозную копоть? С тех пор, правда, ремонта в них так и не было. Может быть кому-то даже приходилось мыться из того же тазика, из которого мылся Ильич, из ленинской шайки. Но поздно, снесли баню, идите мыться на Ярославский проспект. Только чует сердце, не будет на месте снесенной бани реконструированной новой. В двух шагах от метро построят уютный жилой домик с квартирками.

А для чего, спрашивается, было переименовывать проспект Карла Маркса обратно, в Самсониевский? Было логично, проспект имени одного основоположника плавно переходил в проспект имени другого, в проспект Каола Маркса в проспект Энгельса. Энгельсу повезло, его имя так и осталось на карте, прежнего названия проспект не имел. А вот зачем было менять имя одного ветхозаветного