Почему же Apple так поступает?

Потому что, по словам доктора Чан Си Чина, в этом есть смысл. Apple, конечно, может купить чипы и в другом месте, но «Samsung самый лучший производитель основных составляющих. У Apple есть альтернативы. Но Samsung остается самым дешевым и самым продвинутым поставщиком».

Чипы Samsung стали болевой точкой для Apple. Когда бренд начал продавать их, он еще не выпускал продукты, которые представляли бы угрозу для iPhone. «Проблема возникла, когда Samsung начал сбывать свои мобильные телефоны в тех же местах, что и Apple. Samsung придумал телефон с операционной системой Android, способной конкурировать с iPhone. Это сильно разозлило Apple. Что неудивительно. Сложно сказать, кто тут прав, а кто виноват».

Компания производит около одной пятнадцатой ВВП Южной Кореи, и это девятый по стоимости бренд в мире[71]. Samsung, как и остальные корейские электронные компании, сделал поворот на сто восемьдесят градусов в вопросе качества за последние два десятилетия. Даже в 1985 году, когда моя семья готовилась к переезду из Соединенных Штатов в Корею, мы настолько не доверяли корейским технологиям, что купили всю технику, включая Sony Trinitron TV, чтобы везти с собой. Даже несмотря на то, что пошлины на импортные товары у нас невероятно высокие. А все потому, что иметь корейский телевизор, значило то же самое, что не иметь никакого.

Чан считает, что 1995 год стал точкой отсчета для корейских электронных компаний, желающих участвовать в реорганизации. «Электронная компания Goldstar ничего не смогла сделать со своей репутацией, поэтому они отказались от имени Goldstar и придумали новый бренд под названием LG». Samsung «провел исследование рынка и пришел к утешительному выводу: никто не слышал о Samsung». Поэтому название осталось, даже когда они создали себя заново, что стало образцовым примером стратегии ребрендинга».

Компания Samsung (что означает «три звезды») появилась в 1938 году как корейский поставщик фруктов и рыбы в период японского господства. Чан объяснил, что после Второй мировой войны некоторые японские компании оставили активы в Корее, которой правительство намеревалось их продать. Те, кто имел связи с правительством, получали хорошую цену. Samsung оказался одной из этих компаний.

Затем Samsung вытащил счастливый билетик в начале правления президента Пак Чон Хи, который был полон решимости вытянуть экономику Кореи из средневековья. В 1962 году правительство выбрало несколько компаний, в том числе Samsung и Hyundai, в качестве инструмента для экономического развития. В данном случае «инструмент» означает реальную компанию, способную производить качественную продукцию. Без этого у Кореи не было шансов вырваться из нищеты, царившей после Корейской войны. Правительство помогло Samsung и другим чеболям, вытянувшим выигрышный билет, получить иностранные займы.

Такие компании, как Samsung, не смогли бы производить даже скрепки, если бы не покупали оборудование за границей. Но у корейских компаний не было капитала, поэтому им пришлось занимать деньги у корейских банков, которые тоже не имели средств и, в свою очередь, брали кредиты у иностранных банков. Данная цепочка могла действовать только в таком порядке. Иностранные банки не стали бы соперничать друг с другом, чтобы инвестировать в корейские компании без оборудования и капитала. А значит, президент Пак должен был гарантировать, что правительство обеспечит займы, которые позволят предприятиям процветать. В 1969 году с новым оборудованием и капиталом Samsung начал производить электронику.

К счастью для Samsung, Ли Гон Хи, третий сын основателя Samsung Ли Бён Чхоля, стал руководить компанией в 1987 году. В 1993 году в одном из отелей Франкфурта (Германия) он провел конференцию для сотни руководителей Samsung и выступил с трехдневной речью, которая стала Франкфуртской декларацией 1993 года. Там он сказал своему персоналу: «Меняйте все, кроме своей жены и детей».

В 1995 году, узнав, что некоторые из новых сотовых телефонов Samsung оказались неисправны, он посетил фабрику в городе Куми, где их собрали, чтобы высказать свое мнение по поводу инцидента.

Затем он приказал рабочим сложить весь произведенный товар в кучу, включая около ста тысяч мобильных телефонов, и разбить их молотком. А после… весь мусор подожгли. Это был фейерверк на пятьдесят миллионов долларов.

Конечно, высокотоксичного фейерверка недостаточно, чтобы привести компанию к успеху. Как сказал Чан, «одним из наиболее важных факторов успеха Samsung сегодня является то, что они совершили революционный переход от аналогового к цифровому. Если бы Samsung попытался конкурировать на стадии аналоговой техники, ему бы не удалось догнать Matsushita или Sony, потому что в аналоговом мире опыт имел значение. В нем существовало несколько элементов инженерного искусства – механика и схемотехника, – по которым Samsung отставал».

Компания даже не пыталась разработать аналоговую технологию. Зато цифровая технология представлялась ей идеально чистым листом. Как сказал Чан, «в цифровом мире, если вы изготавливаете стандартные промышленные чипы, все они получаются одинакового качества». И пояснил: «В нем все измеряется только нолями и единицами, поэтому он подчиняется правилам воспроизведения и передачи».

Я помню, как впервые узнала об этом. Я училась в старшей школе в тот период, когда компакт-диски начали вытеснять кассеты. Друг записал для меня альбом Пола Саймона с копии, которую сделал для себя, позаимствовав оригинальный диск у друга. Я воскликнула: «Это же копия! Со звуком все будет в порядке?» Мой друг рассмеялся и снисходительно заявил, что я мыслю старыми категориями. Действительно, если вы станете копировать кассету, которая сама является копией, звук выйдет некачественным. «Компакт-диски – бинарны, – сказал он. – На них записаны только нули и единицы». Увидев, что я до сих пор не поняла, он просто произнес: «Все копии получаются идеальными».