Тут Дреш снова посмотрел на их врагиню. Заклинательница как раз внесла заключительный штрих в свои символы и с торжеством вскинула взгляд…

И в это время тишину в комнате прорезал ледяной голос:

– Принимаешь гостей, Гриелия? Как вышло, что ты взялась развлекать их, не посоветовавшись со мной?

На лицо Гриелии, словно занавес, мгновенно опустилась маска невинности, скрыв прорвавшееся было торжество. Все глаза, в том числе и зажмуренные глаза Ки, обратились туда, откуда прозвучал голос. Рибеке вошла бесшумно, никем не замеченная, наклонилась над телом Меди и теперь выпрямлялась. Какое-то мгновение она разглядывала алую кровь, запятнавшую кончики ее длинных пальцев. Потом простерла руку к Гриелии. Жест был так величествен и красноречив и содержал столько вопросов, что Гриелия дрогнула и попыталась ответить сразу на все.

– О, она предала тебя, госпожа! Я застала ее здесь, над телом расчлененного колдуна, с говорящим яйцом… Я услышала, как она произносит вызывающие слова, которые призвали бы Высший Совет. Я… я догадалась о ее измене, Мастерица Ветров. И я убила ее, чтобы она не могла навредить той, кого я так люблю. Я умоляю тебя о прощении…

Из черных глаз Гриелии ручьями лились слезы. Она медленно опустила голову, и стоячий куколь поник, скрывая лицо. Рибеке стояла молча, но Ки до глубины души поразил ее взгляд. Который Дреш, впрочем, выдержал не дрогнув. Ки вмиг постигла язык их молчания, но не сразу смогла поверить услышанному душой. Такой печали в глазах Заклинательницы она еще не видала.

Дреш начал говорить – негромко, доверительным тоном:

– По-моему, Рибеке, неплохо бы спросить ее для начала, какого хрена она рядится в белые одежды ученицы, если ей известны слова, приводящие в действие говорящее яйцо. Еще можно было бы задаться вопросом, откуда у дитяти вроде нее познания, достаточные, чтобы нарисовать небесные руны, которые мы видим тут на полу. Как, впрочем, и то, откуда при ней синий мелок знатока Рун Ветра. Не хочешь расспросить ее обо всем этом, Рибеке?

Рибеке негромко вздохнула:

– Зачем тратить время на расспросы, когда все ответы и без того очевидны? Уж кому, как не тебе, Дреш, знать, впервые ли я сталкиваюсь с изменой… Встань, обманщица! Взгляни на Мастерицу Ветров, павшую от твоей руки, и попробуй представить, что ожидает тебя саму.

Гриелия поднялась. Вид у нее был безразличный. Узкие ладони разгладили налобную повязку, державшую капюшон. Маленький рот холодно улыбнулся Рибеке:

– Ты не посмеешь убить меня. Меня ограждает благосклонность Совета! Рибеке расхохоталась. Смех вышел отрывистым и коротким. Глаза ее обратились к неподвижному телу Меди. Они подозрительно заблестели, когда она вновь подняла взгляд на Гриелию.

– Благосклонность Совета? Ты мне еще расскажи о холоде солнца. Ничего себе благосклонность – отправить тебя сюда исполнять неисполнимое. Они же понимают, что ты, Гриелия, орудие обоюдоострое, а рукоятки у тебя и вовсе нет. Такое орудие опасно, в особенности для руки, которая его держит. Ты что же думала – они тебя выучат, используют, да еще и жить после этого оставят? Нет, они знали даже и то, что им самим расправляться с тобой не придется. Они знали, что я сделаю это за них. И тем самым вынесу себе приговор. Они просчитались только в одном: я не собираюсь делать глупость и сама отдаваться им в руки. У меня свои собственные понятия о том, как поступать с такими, как ты…

Ки видела, как округлились глаза Гриелии, как заметался ее взгляд, устремляясь с Рибеке на Дреша и назад.

– Посмотри сюда, Гриелия, – со вздохом сказала Рибеке. Ее тонкие пальцы вычертили в воздухе некий знак. Ки, смотревшая глазами Дреша, заметила клубящуюся синюю руну, какое-то время висевшую в пространстве. Гриелия невольно уставилась на нее… и продолжала смотреть в ту же точку, даже после того, как Ки перестала видеть магический знак.

– Это займет ее на то время, пока я буду разбираться с тобой, – сказала Рибеке. – А ты умница, додумался смешать свою ауру с аурой возчицы. И правда, кто бы мог заподозрить, что у нее вообще аура есть?.. Эта загадка на некоторое время задержала меня у пруда. Увы, этого времени оказалось достаточно, чтобы погибла Меди, Дреш… – В прекрасно поставленном голосе появилась легкая хрипотца. – Дреш, Дреш… – Рибеке закашлялась. Ее гордо развернутые плечи поникли. – И зачем только ты мне все это устроил?

– Я? Тебе? Нет, Рибеке, ты сделала выбор за нас обоих. Не я же облачил тебя в синие одежды, взгромоздил тебе на голову колпак Заклинательницы и мазал твое тело их вытяжками, чтобы появилась чешуя? Не я же отнял у тебя твою человеческую женственность… Хотя, впрочем, на этот счет я бы…

– Нет! – вспыхнула Рибеке. – Я сама все это над собой совершила. Потому что в ином случае я была бы всего лишь любовницей колдуна. Я бы робко наблюдала из темного уголка, как ты вызываешь Силы Земли, а потом ахала и восторгалась твоими успехами. За это ты дарил бы мне всякие бальзамы, чтобы продлить телесную юность. Чтобы я подольше была красивой игрушкой, с которой ты развлекался бы в свободное время…

– Гораздо худшая доля, чем носить чешую Заклинательницы и быть игрушкой Высшего Совета, – сказал Дреш. – Так, Рибеке?

Как ни старалась Ки сделаться по возможности меньше и незаметней, у нее все-таки вырвался судорожный вздох. Странный разговор между Рибеке и Дрешем был достаточно пугающ и вдобавок отдавал святотатством. Но в этой комнате приходилось опасаться не только их. Ки заставила себя открыть глаза и оглядела комнату, сразу ставшую чужой и незнакомой, пытаясь примирить увиденное с той картиной, которую показывало ей зрение Дреша.

– Верно, Дреш, Высший Совет далек от идеального. Тут я с тобой согласна, – проговорила Рибеке. – Отважусь сказать тебе даже больше: они извратили самое предназначение Заклинательниц. Но это вполне может быть исправлено. Кем? Такими, как я. И я полагаю, что это – более достойная цель в жизни, чем подмазываться и подкрашиваться в попытке удержать твою благосклонность…

Ки посмотрела вниз, на свои руки. Глазам ее предстала лишь бездонная пустота куба тьмы, которая была Дрешем. Его поддерживали две тонкие бледные струны. Оставалось только предполагать, что такими в здешнем измерении представали ее собственные руки. Из куба тьмы исходил голос. А может, и не голос, а просто поток мыслей.

– Хорошенького же ты обо мне мнения, Рибеке. Ты говоришь так, словно я любил одно только твое тело. Да пусть бы она увядала, твоя плоть, как то и пристало с возрастом. Я все равно любил бы… так же, как, может быть, я и сейчас…

Вновь воцарилась тишина. Ки продолжала озираться по сторонам. На глаза ей попалась бледная башня, показавшаяся странно знакомой. Ну да, сообразила она, так это же Гриелия. Вот они, две алые точки на месте ее глаз… Э, да никак они двигаются, понемногу поворачиваясь в сторону Ки? Не может быть! Рибеке обездвижила предательницу своей воздушной руной. Ки присмотрелась… Нет, бледная башня определенно двигалась. Двигалась по направлению к кругу, начертанному Дрешем. Крохотными, почти незаметными шажками… но все-таки двигалась!