Мужчина нырнул в открывшуюся боковую дверь «автозака». Оглядев внутренности салона, сел в кресло рядом с подследственным – место ему освободил один из двух конвойных.

– Андрей? – удивленно произнес Костин. – Губарев?! А ты почему здесь, а не в Москве?!

Губарев взял у конвойного ключ, сам открыл наручники.

– Он еще спрашивает?! Скажи спасибо Маринке! А заодно и своему начальнику. Бекетов стоял за тебя горой! Кстати, здесь все свои. Так что можешь говорить свободно, не опасаясь чужих ушей.

Костин с чувством пожал протянутую товарищем руку.

– Я пока ничего толком не понимаю… Но все равно спасибо! С меня, как говорится, причитается!

– Отработаешь!.. Ну и наколбасил ты, Леха! Натворил делов. Всех на уши поставил! И здесь, и в столице нашей Родины!..

– Подожди… Хочу спросить. А где сама Марина? Что с ней? Она в порядке?

– С твоей подругой целая история приключилась. Кстати, из-за той ампулы, что ты ей передал, и возникли серьезные проблемы.

– Блин… Я долго думал об этих вот вещах в камере! Андрюха, я во многом сам виноват. Подставился по полной программе…

– Ты, брат, конечно, заслуживаешь киздюлей! Это с одной стороны. С другой, если бы не твоя самодеятельность, если бы ты не потревожил…

– По глупости!

– …это их осиное гнездо, то мы могли бы и не узнать ничего о тайных планах тех, кто стоит за ширмой! Или узнали бы о них тогда, когда уже ничего нельзя было бы предпринять!

– Так с Мариной все нормально?

– Да, Марина в порядке. Я разговаривал с ней пару часов назад. Кстати, она передала ампулу лично мне.

– Что в этой ампуле? Какая-нибудь новая наркота? «Синтетика»?

– Нет, не угадал.

– Тогда что? У меня следаки про эту вот ампулу на каждом допросе спрашивали! И еще их интересовало, что у нашей службы есть на «фармакомовцев» и кто конкретно из должностных лиц курирует эту тему!

Губарев бросил взгляд на наручные часы.

– Совсем мало времени… Уже началась посадка на московский рейс!

– Меня что, и правда в Москву этапируют?

– Да… но только для вида. Инсценировка. Уголовное дело против тебя будет закрыто. Это я сейчас могу тебе точно сказать, я на эту тему имел разговор с бо-ольшим начальством! Но чтобы не вызывать подозрения в глазах некоторых из местных и московских товарищей, пристально наблюдающих за развитием ситуации, было принято решение разыграть этот вот спектакль. Ситуация такова, друг мой Алексей, что беда может случиться в любой момент! И из-за кажущегося пустяковым события! Это как лавина: снег накапливается на склоне горы месяцами, а потом из-за одного легчайшего сотрясения, из-за любого чиха может сорваться и пойти крушить все на своем пути!

– Что-то намечается, как я понимаю?

– Намечается, ты прав. Причем действовать надо было, как говорится, еще вчера! Леша, я хотел бы, чтобы такой опытный и знающий спец, как ты, входил в мою команду! Мне сейчас спецы, знающие местность, специфику и людей, край как нужны! Потому что действовать придется, по-видимому, резко…

– Ну так в чем проблема?!

– Есть множество разных нюансов, Леша! Велика опасность того, что мы можем, если будем действовать топорно, без оглядки, спугнуть кое-кого…

– Пока ничего не понимаю! И про ампулу ты так ничего и не сказал! Что в ней?

– Тебя по прилете будут встречать наши коллеги! Они введут в курс дела, если сочтут нужным!

– Что-то затевается? Против «фармакомовцев»? Ну так я реально могу быть полезен!

– Хм… Не знаю, не знаю… Сейчас нам важно точно установить местонахождение «левых» пакгаузов! А также складов «Фармакома» на территории области!

– У меня есть кое-какие версии! А одно местечко надо бы особенно тщательно проверить!

– Какое местечко? Выкладывай, что знаешь! Только в темпе, а то со временем у нас напряг!

Губарев внимательно выслушал сбивчивый рассказ приятеля, которого удалось выцарапать из «крытой». На его помощь Андрей, надо признаться, очень и очень рассчитывал.

Оказывается, Студент во время последней по времени встречи с «куратором» в парке возле Литовского Вала сказал Костину еще нечто интересное. Нечто такое, что сам Алексей затем, сразу по окончании этого их разговора, стер с пленки. Да, он уничтожил фрагмент записи: примерно полторы минуты разговора. Зачем он это сделал? Очень просто: чтобы не подвергать угрозе жизнь информатора – на случай, если сведения об этой записи просочатся за пределы той конторы, где служит Костин. Да и тема целостности собственной шкуры, надо сейчас признать, тоже стояла не на последнем месте. И как показали дальнейшие события, эти меры предосторожности, если говорить о судьбе самого Костина, а не его информатора, себя оправдали.

– Так ты, значит, ездил посмотреть на то место? – переспросил Губарев. – Когда? В минувший понедельник?

– Во вторник, после шести. А уже вечером, вернувшись, я поехал к Маринке. И уже оттуда, ночью, по звонку Свидерского…

– Время, товарищи командиры! – подал реплику один из конвойных. – Регистрация на рейс уже заканчивается…

Губарев несколько секунд молчал, о чем-то напряженно думая.

– Алексей, как ты себя чувствуешь? – спросил вдруг он.

Не дожидаясь ответа (угадал его наперед), негромко хлопнул в ладони.

– Так, мужички, план меняется! – Он посмотрел на Костина. – Леша, давай-ка в темпе раздевайся!

– Э-э… Не понял?

– Поменяешься одеждой с нашим сотрудником! Он примерно твоего роста и твоей комплекции!

Губарев вытащил из кармана куртки портативную рацию.

– Коля, ответь Первому!

– На связи!

– Давай-ка сюда, в фургон!

Из джипа, со стороны кресла пассажира, выбрался рослый парень. Андрей сам открыл дверь фургона. Когда тот забрался в салон, Губарев вкратце объяснил, что нужно делать.

Сотрудники, ряженные под фсиновцев, надо сказать, очень спокойно реагировали на все происходящее.

– Мужики, планы меняются! Повезете вместо Костина нашего парня!

– Придется маску на него надеть!

– Конечно! В остальном действуйте так, как договаривались! Об этом маневре я сам сообщу в центр!

Костин поменялся одеждой с сотрудником. Чужой прикид оказался каждому из этих двоих более или менее впору. Обувь они оставили свою.

Один из фсиновцев достал из сумки пару шлем-масок. Одну он дал коллеге, которому придется играть роль этапируемого сотрудниками ФСИН подследственного, вторую протянул Костину.

Спустя минуту Губарев и Костин выбрались из «автозака» и сели в джип, водитель которого держал движок включенным. Фургон покатил в сторону здания аэропорта, где уже заканчивалась посадка на авиарейс Калининград – Москва. Костин, все еще находясь под впечатлением от случившегося, на время лишился дара речи: такого поворота событий он не ожидал…